Книга Десантник. Остановить блицкриг! - Олег Таругин

– Согласен, товарищ старший лейтенант. Отдохнуть и на самом деле не помешает. А карту давайте-ка вместе поглядим.

– Разумеется, – Локтев вытащил тактический планшет. – Миша, давай свою контрабандную «сливу» [20], на всякий случай скопирую к себе информацию.

Глядя, как Родимов передает командиру непонятный предмет, формой и размерами и на самом деле напоминающий средних размеров плод, только совершенно прозрачный, будто бы отлитый из цельного стекла, контрразведчик шумно сглотнул:

– Товарищ старший лейтенант, так, может, мы это – поглядим заодно, какое нынче на фронте положение? День-то известен, 30 июня сегодня. Да и насчет остального… хоть глазочком бы глянуть, а? Сами ведь понимаете, насколько это важно, – Батищев с трудом скрывал волнение. Ну, или пытался скрыть…

– Добро, – не стал спорить Локтев, кивнув. – Собственно, эта информация на планшете и так имеется. С двадцать седьмого июня, когда наш объект в прошлое провалился, по восьмое июля – крайний срок завершения операции. Но можно и остальное глянуть, только быстро. Сейчас раскрою, секунду…

Краем глаза следящий за развернувшимся над прибором голографическим экраном, Алексей неожиданно вздрогнул, заметив нечто знакомое. Это еще что за?.. Но Батищев среагировал первым:

– Погодь, лейтенант, а это вот чего такое сейчас на твоем телевизоре [21] было? Там же вроде как я мелькнул?

– Что? А, понял. В наши шлемы встроены камеры, включающиеся в момент активации боевых систем бронекомплектов. Картинка одновременно пишется на микрочипы и копируется на командирский планшет. Для отчетности, так сказать: подделать подобную запись практически невозможно, она прошивается специальным кодом, параметры которого знают только в особом отделе. Короче говоря, что-то вроде рапорта о проделанной боевой работе: по возвращении с задания все записи сдаются и анализируются командованием.

– Так вы, получается, и нас с товарищами тоже… сфотографировали?

– Типа того, – улыбнулся Локтев, раскрывая картинку на весь экран. – Глядите, коль охота. Запись из той избы, где вас допрашивали. Не вся, понятно, просто отрывок.

Иван Михайлович замер, разглядывая самого себя – напряженного, словно готовая лопнуть струна, с трофейным девятимиллиметровым «люгером» в вытянутой руке. Снимала, судя по всему, камера кого-то из стоящих сбоку от контрразведчика спецназовцев. Вот пистолет дернулся первый раз – ствол окутался клубом дыма, мелькнула стреляная гильза. Видимо от неожиданности боец автоматически взглянул в направлении выстрела – как раз вовремя, чтобы его камера бесстрастно запечатлела (качество записи, как мельком отметил Леха, было просто отменным) запрокидывающегося назад Гудериана.

– Ох ты ж, мать честная! – ахнул особист, глядя, как следом падает, нелепо мотнув простреленной головой, оберст-лейтенант и майор, как теперь понимал Степанов – видимо, тот самый командир танкового батальона Нойманн, о котором рассказывала девушка.

И неожиданно добавил:

– Вот оно как, разведка, выходит: я-то, дурак, думал, что никаких доказательств наших с тобой подвигов не имеется, а у товарищей потомков все, стало быть, запротоколировано. От сих до сих, как говорится! Пусть только теперь кто не поверит, что мы и в плену побывали, и лично самого генерал-полковника хлопнули! Есть доказательства, есть! Железные доказательства, железобетонные, можно сказать!

– Эт точно, – голосом киношного товарища Сухова ответил десантник.

И подумал про себя – без малейшего, впрочем, раздражения: «Интересно, сколько у гостей из будущего еще всяких-разных хитрушек в рукавах скафандров припрятано? И кстати, так он и поверил, что Володька случайно это видео запустил! Вот прям взял – и поверил!»…

Район Борисова, 1 июля 1941 года

Мост – тот самый, что в исторических документах значился «новым автомобильным мостом», и на самом деле впечатлял. Две ажурные металлические фермы на трех массивных «быках» – и еще добрых сто метров способного выдержать многотонную нагрузку настила на четырех опорах, каждая из нескольких бетонных свай. По сравнению с ним даже старый двухпутейный железнодорожный мост, возведенный еще в самом начале века, выглядел не столь величественно. Что, впрочем, ничуть не влияло на его дальнейшую судьбу…

– Всем номерам – готовность. Работаем по плану. Отсчет от меня, начинаю первым, – прошелестели наушники радиогарнитуры неузнаваемым голосом Локтева.

– Нулевой-раз принял, – негромко отрапортовал Степанов, успокаивающе хлопнув по плечу напряженного летуна, по виску которого катилась, торя светлую дорожку, уже не первая капля пота:

– Васька, а ну спокуха! Мы с тобой уже подобное делали, помнишь? Ты, главное, вовремя боеприпасы подавай. Нормально все будет, верно говорю! И канал слушай, товарищ Нулевой-два, не забыл, как гарнитурой пользоваться?

– Никак нет, не забыл…

– Вот и здорово. Сейчас повеселимся. Жаль, конечно, мостика, но уж лучше так, чем по-другому. Поскольку не фиг, ишь чего надумали, аж до самого сорок четвертого переправой беспошлинно пользоваться! Вот мы сейчас арендную плату и возьмем, сразу за все годы вперед.

Снова поднеся к глазам бинокль, Леха проводил взглядом доползший почти до конца моста немецкий танк, угловатую среднюю «тройку». Следом двигалось еще несколько панцеркампфвагенов, в основном легких, за которыми пристроилась длиннющая колонна бронетранспортеров и грузовиков с противотанковыми пушками на буксире. Пехотинцы двумя плотными шеренгами шустро обтекали технику – подавив упорное сопротивление курсантов танкового училища в предмостных укреплениях, фрицы торопились переправиться на восточный берег Березины. В том, прошлом варианте истории, они могли бы и не спешить, поскольку взорвать мост наши так и не успели. А вот в этом?

Собственно, тоже уже можно не торопиться: жить переправе оставалось считаные секунды, так что, хоть спеши, хоть не спеши…

– Всем номерам – атака. По цели раз – огонь! – бесстрастно сообщили наушники.

И Алексей, привычно упирая в плечо затыльник пулеметного приклада, с улыбкой припомнил, как летун с Батищевым все никак не могли привыкнуть, что крошечная мягкая фиговина на тонюсеньком эластичном шнурочке, которую следовало запихнуть поглубже в ушную раковину, не провалится, «куда не нужно». Да еще и станет при этом ретранслировать радиопереговоры. Сложнее было разве что объяснить, что в ответ вовсе не нужно не то что кричать, а даже и просто повышать голос. А вот с той же Иркой никаких проблем не возникло – обучилась в два счета, сравнив будущанскую гарнитуру с привычной беспроводной hands free для мобильника, разве что обруч лоб обтягивает…