Книга Прогулки по допетровской Москве - Мария Беседина

Остается добавить, что в настоящее время высота колокольни — 81 м от уровня земли.

В 1624 г. возле северной стены, примыкавшей к «Годунову столпу» звонницы, возвели так называемую Филаретову пристройку — изящное сооружение, увенчанное черепичным шатром и декорированное белокаменными пирамидками. Именно поэтому звонница и получила имя «Филаретовой».

А вот определить корни названия «Иван Великий», как ни странно, не столь просто. Первое объяснение, которое закономерно приходит на ум: здание называется так по тому самому храму во имя св. Иоанна Лествичника. Но многие исследователи склоняются к мысли, что народное сознание связало с величественным сооружением имена великих князей, боровшихся за объединение Руси и ее независимость: Ивана Калиты, Ивана III и Ивана IV.

В 1812 г. Филаретова пристройка была взорвана отступавшими французами. Пострадала и сама звонница. Во время реставрации, проводившейся вскоре после Отечественной войны 1812 г., разрушения на звоннице были исправлены, а Филаретову пристройку восстановили, придав ее архитектуре черты во вкусе XIX в. Кстати, были заново перелиты и треснувшие при взрыве колокола. Сегодня на Филаретовой звоннице 21 колокол.

Зато Иван Великий в тот страшный год не пострадал. Сегодня он возвышается перед нами практически таким же, каким видели его наши предки во времена Годунова.

С восточной стороны «Ивана Великого колокольни», перед зданием Казенного приказа и тесно примыкавших к нему помещений Судного приказа, находилось не слишком большое пространство, которое называлось Ивановской площадью. Подьячие (младшие чиновники) Судного и Казенного приказов, желая объявить о принятых по тому или иному делу решениях, выходили на крыльцо и громко сообщали толпившимся на маленькой площади людям об исходе разбирательства. Порой зачитывались здесь и царские указы. Эхо, отдаваясь от высоких стен, заставляло пространство под колокольней само гудеть, как настоящий колокол! Так родилось и по сей день не забытое выражение «кричать во всю Ивановскую».

На месте старых государевых хором

Мы с вами, если можно так выразиться, обошли Соборную площадь Кремля по периметру. Но дело в том, что Кремль никогда не обладал геометрически правильной, скучной планировкой улиц и площадей — как живой организм, он рос стихийно, обновляясь и изменяясь. Даже в наши дни частично сохранилась та путаница строений, которая отличала его в пору Средневековья. И в этой путанице можно отыскать жемчужины русского зодчества, архитектурные памятники, дошедшие до нас из глубины веков. Давайте рассмотрим архитектурный ансамбль Кремля именно с этой точки зрения. Какие еще памятники допетровской эпохи, кроме знаменитых соборов, мы сможем найти? На первый взгляд, задача неблагодарная: ведь те гражданские строения, облик которых в нашем сегодняшнем представлении неразрывно связан с историческим ядром Первопрестольной, построены значительно позже. Так, Кремлевский Дворец съездов — «типичный представитель», как сказали бы искусствоведы, советской поры, преувеличенно функционального стиля середины XX в. (построен в 1959–1961 гг.), Большой Кремлевский дворец — памятник первой половины XIX в. (1839–1849), привычное нам здание Оружейной палаты датируется 1844–1851 гг. Кремлевский Арсенал был возведен пораньше: даты его строительства — 1701–1736 гг. Казалось бы, для древних хором просто нет места! Однако их фрагменты, умело вписанные архитекторами XVIII–XIX вв., сохранились до наших дней. И это тем приятнее, что уцелели наиболее интересные в архитектурном отношении здания. А уж об их исторической ценности нечего и говорить.

Впрочем, то, что было утрачено, было не менее красиво. Дворец московских великих князей, находившийся примерно там, где ныне расположен Большой Кремлевский дворец, судя по воспоминаниям современников, был поистине прекрасен! Вот как реконструирует его облик А. Н. Толстой в романе «Петр I»: «…пестрый государев дворец, раскинувшийся на четверть Кремлевской площади. Палаты каменные и деревянные, высокие терема, приземистые избы, сени, башни и башенки, расписанные красным, зеленым, синим, обшитые тесом и бревенчатые, — соединены множеством переходов и лестниц. Сотни шатровых, луковичных крыш, чудных верхушек — ребрастых, пузатых, колючих, как петушьи гребешки, — блестели золотом и серебром».

«В этом дворце было много великолепных покоев, дворцовая палата, Золотая, Средняя подписная, Царицына Золотая палата, брусяная Столовая изба, в которой происходили царские свадебные церемонии, Столовая набережная, Сенники царские, Комнатный сад, в котором водились вишни и сливы, Постельная палата, Ответная, или Посольская, палата, Панихидная палата, Крестовая палата…» — описывал эти хоромы М. Н. Загоскин («Москва и москвичи»). Прошли века, русские цари обзавелись новой резиденцией, выстроенной с учетом новых представлений о комфорте и роскоши, но, как ни странно, некоторые из древних покоев сохранились!

Так что же, наконец, это за фрагменты исчезнувшего великокняжеского дворца? С некоторыми из них вы уже знакомы: это Грановитая палата и Святые сени, соединяющие ее с Большим Кремлевским дворцом, как некогда соединяли с дворцом старым. Но они — далеко не единственные сохранившиеся элементы некогда обширного и прекрасного дворцового комплекса. Давайте же познакомимся и с остальными, милостиво сбереженными Историей, фрагментами дворца.

А для того, чтобы лучше представить себе, какое место в исчезнувшем дворцовом комплексе занимали эти сохранившиеся строения, для начала попробуем более детально вообразить этот утраченный дворец.

Его не следует воспринимать как единое здание: дворец состоял из множества строившихся по отдельности теремов и палат, по мере возникновения соединявшихся системой переходов — открытых террас-гульбищ, крытых галерей и сеней. Он занимал пространство от Грановитой палаты примерно до половины территории, занятой современным Большим Кремлевским дворцом, а дальше, до самой Боровицкой башни, размещался великокняжеский двор, обнесенный стеной. Этот комплекс, как вы уже знаете, сформировался на месте более древних строений великокняжеской резиденции. При постройке тех или иных частей нового дворца архитекторы руководствовались уже сформировавшимися традициями, возводя палаты на тех местах, где до этого стояли здания с тем же самым функциональным назначением. Так, Набережная палата, названная так из-за того, что стояла ближе остальных элементов дворцового комплекса к Москве-реке (из ее окон открывался вид на Замоскворечье), как в древнем, так и в более «новом», предшествовавшем Большому Кремлевскому дворцу комплексе предназначалась для дворцовых приемов. Набережная палата дворцового комплекса второй половины XV в. служила той же цели.

Древняя Набережная палата увенчивалась высоким теремом с позолоченной крышей и имела отдельный вход, снабженный навесом-рундуком, который поддерживали резные деревянные колонны. Крыша этого рундука служила опорой для застекленного выступа-эркера, который не только оживлял внешний вид строения, но и увеличивал освещенность его внутреннего помещения — это было тем более важно, что окна, согласно традиции, в Набережной палате были невелики. С этого крыльца можно было попасть в так называемые Набережные сени — своего рода приемную, через которую торжественно шествовали приглашенные на прием бояре.