Книга Битва при Пуатье - Жан Девиосс

Тогда подлинным наследником Пипина Геристальского был признан Гримоальд, сын Плектруды; казалось, что вызванная этими событиями буря улеглась. Но речь шла всего лишь о передышке. Пипин заболел в своем поместье Йопил на правом берегу Мааса напротив Льежа. В ожидании его смерти распря возобновилась, и стало ясно, что никто не сложил оружия; у Альпайды, пусть и сосланной, оставались сторонники. Снова партии двух жен схлестнулись насмерть, чтобы оспорить наследство. Для родичей Альпайды, поборников здравого смысла, решение выглядело простым и действенным: свержение Гримоальда. Орудие этой расправы действовало, не зная тех сомнений, которые позднее терзали Гамлета. Убийца подобрался сбоку к погрузившемуся в молитву Гримоальду, и несчастный рухнул на том самом месте, где умер блаженный мученик Ламберт. Еще даже не была закончена базилика, строившаяся в память святого. На другом берегу, в Йопиле, угасал Пипин. Получив известие об убийстве, он, превозмогая болезнь, сумел на время восстановить свои силы, и его исцелению способствовала жажда мести. Нужно было отыскать виновных и предать их казни. Пощадил он, возможно, только одного – Карла Мартелла, которого он проучил другим способом. Прежде чем умереть со спокойной душой, Пипин решительно отстранил Карла от наследования, так же как и его мать Альпайду. Карлу было двадцать пять лет. Как мы знаем, именно в этом возрасте он был 16 декабря 714 г. Пипин «царствовал» двадцать семь лет и шесть месяцев.

Привычка уважать волю герцога Австразии была столь прочной, что его наследником был признан Теобальд, внук Пипина, внебрачный сын Гримоальда от одной из его наложниц, Теодуальды. Дело закончилось невероятной ситуацией: король-фантом Дагоберт находился под покровительством шестилетнего майордома Теобальда, замещаемого своей бабкой Плектрудой. Положение, способное придать смелости одним и наскучить другим. Нейстрийцы усматривали в нем возможность обретения независимости, австразийцы пребывали в оцепенении от ненадежности власти, которая им предлагалась. Мы подходим к новому столкновению между двумя франкскими королевствами. Эта перспектива не может не удивлять. Изучение, пусть обзорное, правления Пипина подводит нас к другим выводам. Государственные структуры выглядели устойчивыми; уже четверть века страну вполне устраивал мир, и, казалось, ничто не должно было нарушить равновесия, которым наслаждалось государство. Все авторы анналов единодушно поражаются тому порядку, который сумел насадить принцепс франков с помощью «своего высочайшего авторитета и широкого ума». Гражданские и военные качества Пипина довершало религиозное рвение, которое оказалось полезным в «германской стране». Помогая св. Руперту и св. Виллиброрду, он распространил Евангелие в Баварии и Фрисландии, укрепив тем самым свою власть за пределами Франкского государства. Его политика была примирительной; он был верен своим друзьям и милостив ко всем, его называли мудрым и воздержанным. Что указывало на то, что после его смерти империя погрузится в хаос? И тем не менее…

В Йопиле Пипину, находившемуся под впечатлением своих семейных невзгод и ослабленному болезнью, изменила его обычная мудрость. Его принцип наследования должен был бы соответствовать максиме, которой он всегда руководствовался: «Умело пользоваться властью, но не делать ее слишком ощутимой». Поставив, вопреки обычаю, на свое место Теобальда и Плектруду, он неосторожно раскрыл секрет своего владычества, дотоле таившийся под покровом умеренности. Это было последнее и самое насильственное проявление власти Пипина. Его наследницей стала Плектруда.

Эта способная женщина быстро убедилась в том, что ее репутация целиком зиждется на имени Пипина. Она неусыпно стремилась осуществить последние распоряжения своего мужа. Этот захват власти она начала с того, что сметала со своего пути всех, кто, по ее мнению, представлял особенную или серьезную опасность. Хотя нигде не написано, что Карл Мартелл плел заговоры или даже втайне надеялся отстранить Теобальда, Плектруда приказала упрятать его в надежное место. Арестованный Карл был брошен в кельнскую тюрьму. В этот период он уже женился и стал отцом того, кого потомки назовут Пипином Коротким.[158] Когда дверь за ним закрылась, он вместе со своей горечью и бессилием был обречен на забвение. Его брата Хильдебранда, слишком юного или менее подозрительного, пощадили. Избавиться от побочного сына Пипина с помощью меча было бы проще, радикальнее и во вкусе этого жестокого века, не говоря уж о дополнительном удовольствии от сладкой мести. Но у сильных есть свои слабости. Великодушие Плектруды спасло нашу вторую династию, не сохранив, впрочем, власти для самой регентши.

Трудности продолжали обрушиваться на эту опекуншу опекуна. Явная слабость ее и Теобальда усиливала мятежные настроения; ее власть была недостаточно твердой, чтобы удерживать Нейстрию в благоговейном страхе.

На свете всегда можно найти страну, которая добивается независимости, и так было во все времена; в 715 г. Нейстрия захотела свободы, и ее народ восстал против Плектруды и гегемонии австразийцев. Быстрая череда событий, закончившаяся битвой в Куизском лесу вблизи королевского имения Компьень. Скорее, бой насмерть, чем заурядная стычка, это кровавое побоище стало концом регентства Плектруды. Едва избежав гибели, она бежала вместе с внуком Теобальдом, который, как говорят, умер от страха и изнурения. Так сошел со сцены наследник, назначенный Пипином Геристальским.

Разочарование, стыд, уныние наполняли сердца австразийцев, в то время как нейстрийцы, вновь обретшие независимость, закрепляли свою победу. Они избрали майордома, Рагенфреда, франка из Анжу, прямо на поле битвы, заверяет нас продолжатель хроники Фредегара. Чтобы придать своему избранию законность, Рагенфреду нужно было найти короля. Он вытащил из монастыря настоящего Меровинга, жившего там в безвестности под именем Данииля, и возвел его на престол под именем Хильперика II. Гармония власти была достигнута.

Вторая задача Рагенфреда: найти союзников, чтобы окончательно сразить Австразию, которая, правда, представляла собой легкую добычу. Тело без души, страна, надломленная восстаниями; народы-данники нападали на нее, а Плектруда, запершись в Кельне, пыталась собрать войска.

Узнав о происходящем, Радбод, герцог фризов, принял предложения Рагенфреда, что не должно удивлять, если вспомнить об обстоятельствах неудавшегося крещения правителя Фрисландии. В тот момент, когда этот герцог, наконец, согласился принять крещение, его душу встревожила последняя деталь. Он спросил, будет ли рай одинаков для него и его врагов франков. Его заверили в этом. Тогда он вынул ногу из купели. «Я предпочитаю провести вечность в аду рядом с моими славными предками, чем на небесах вместе с этой горсткой нищих христиан».

По обоюдному согласию Рагенфред и Радбод напали на Австразию одновременно с двух сторон. Германцам Севера, великим мореплавателям, морские экспедиции были не в новинку; и фризский герцог во главе настоящего флота, состоявшего из множества ладей, поднялся по Рейну до самого Кельна. Одновременно нейстрийский майордом направил свои силы туда же, пройдя через Шампань и Арденны. Этот совместный маневр позволил обоим военачальникам подвергнуть завоеванную страну методичному разграблению. Какими бы неполными и туманными ни были повествования об этой экспедиции, можно полагать, что опасность, грозившая Австразии, была серьезна, а гибель, вероятно, близка.