Книга Хайди, или Волшебная долина - Йоханна Спири

— Я ничего не потеряю, — заверила его Хайди и спрятала пакет на самое дно корзины.

Наконец чемодан погрузили на телегу, Себастиан поднял Хайди с ее корзиной и посадил на козлы, пожал на прощание руку и еще раз наказал не спускать глаз с корзины. Хозяин телеги стоял неподалеку, и потому Себастиан соблюдал осторожность, так как сознавал, что обязан был самолично доставить девочку до места. Хозяин уселся рядом с Хайди, и телега покатила в сторону гор. Себастиан, радуясь, что удалось избежать опасного лазания по горам, сел возле здания вокзала поджидать поезд в обратную сторону.

Хозяин телеги оказался пекарем из Деревеньки, который вез домой мешки с мукой. Он никогда не видел Хайди, но, как и все в Деревеньке, много слышал о девочке, что жила у Горного Дяди. Знавал он и родителей Хайди. Он живо смекнул, что это та самая девочка, о которой было столько разговоров. Его только немного удивило, что она так скоро вернулась домой. И он завел с Хайди беседу:

— А ты, часом, не та девочка, что жила наверху, у своего деда, Горного Дяди?

— Да.

— Выходит, плохо тебе в городе пришлось, коли ты в такую даль вернулась?

— Нет, мне совсем не было там плохо. Никому на свете не может быть так хорошо, как мне было во Франкфурте.

— Так какого лешего ты оттуда сбежала?

— Я не сбежала, мне позволил господин Зеземанн, иначе я бы не приехала.

— А чего ж ты все-таки вернулась, пусть даже тебе разрешили, а не осталась там, коли там так хорошо?

— Потому что мне ничего этого не надо, я хотела только назад в горы, к дедушке.

— Небось, как попадешь туда, по-другому заговоришь, — пробурчал пекарь. А самому себе он сказал: «Все-таки это странно, надо бы выяснить, что к чему».

Вслух он больше ничего не сказал и начал насвистывать. Хайди озиралась вокруг, и от волнения ее била дрожь, когда она видела знакомые деревья у дороги. Над ними высились зазубрины горы Фалькнисс, казалось, они приветствуют свою старую добрую подружку. И Хайди отвечала им. С каждым шагом лошади волнение девочки нарастало, она готова была спрыгнуть с телеги и бежать что есть сил, покуда не доберется до дому. Но она осталась тихо сидеть на телеге, и внутри у нее все дрожало.

И вот, едва часы в деревне пробили пять, они въехали в Деревеньку. Телегу тут же обступила толпа женщин и ребятишек, потому что чемодан и девочка сразу привлекли всеобщее внимание. Каждый хотел знать, откуда, куда и к кому едет девочка с чемоданом.

Когда пекарь ссадил Хайди с козел, она быстро пробормотала:

— Спасибо вам, дедушка потом заберет мой чемодан.

Она уже хотела бежать, но ее удержали и засыпали вопросами. Вопросы были самые разные. Но Хайди с таким испуганным лицом пробивалась сквозь толпу, что люди невольно расступились перед ней и дали дорогу.

— Смотрите, как она боится! Да и немудрено!

И люди принялись судачить о том, что Горный Дядя стал теперь еще свирепее, чем прежде, и вот уж больше года ни с кем даже словечком не перемолвился. А если кто ему на дороге попадается, то у него лицо такое, словно он готов этого встречного убить. Да будь у этой девчонки на всем свете хоть одна родная душа, она бы не вернулась в это змеиное гнездо.

Но тут в разговор вмешался пекарь и заявил, что он-то знает побольше других. И с таинственным видом поведал односельчанам о том, что какой-то господин довез девочку до Майенфельда и весьма дружелюбно с ней простился, а ему, нисколько не торгуясь, заплатил за провоз, да еще и на чай дал. И вообще, он с уверенностью может сказать, что в городе с девочкой вполне хорошо обращались, но она сама пожелала вернуться домой, к деду. Эта новость немало всех удивила и мгновенно облетела всю деревню, так что в тот вечер не было ни одного дома, где не говорилось бы о том, что Хайди по своей воле вернулась к Горному Дяде.

А Хайди побежала вверх по тропинке. Она мчалась во весь дух, лишь изредка останавливаясь, чтобы немножко передохнуть. Корзина была изрядно тяжелой, да и тропинка уходила вверх все круче. У Хайди была только одна мысль: сидит ли бабушка в своем уголке за прялкой? Хайди издали завидела прилепившийся к горе домишко Козьего Петера и пустилась бежать еще быстрее, а сердечко ее стучало все громче.

И вот она у цели! Ее бьет такая дрожь, что она даже дверь открыть не в силах. Но все-таки ей удалось справиться с собой. Еще мгновение — и она уже посреди маленькой комнаты. Девочка замерла, совершенно обессилев, и даже дышать не могла.

Но тут из угла донеслось:

— Ах ты Господи! Так всегда наша Хайди вбегала! Ох, только бы еще разок побыть с ней! Кто это тут?

— Это я, бабушка, это я! — вскричала Хайди, кинулась в угол и упала на колени перед бабушкой. Она схватила ее руки и прижалась к ним лицом. От радости слова застревали у нее в горле.

Бабушка сперва так изумилась, что тоже не могла и слова вымолвить. А потом провела рукой по курчавым волосам Хайди и проговорила:

— Да, да, это ее кудряшки, и голос ее. Ах, Боже праведный, благодарю Тебя за то, что мне привелось дожить до этого!

И из слепых ее глаз на руку Хайди закапали горячие слезы радости.

— Это ты, Хайди, это и впрямь наша Хайди, неужто ты опять здесь?

— Да, да, бабушка, это я! — твердила Хайди. — Только не плачь, это и вправду я, я теперь каждый день буду приходить к тебе и никогда больше не уеду. А тебе, бабушка, теперь долго не придется есть черствый черный хлеб, смотри, бабушка, это я тебе привезла, ты видишь?

И Хайди, одну за другой, вынула из корзины все двенадцать булок и сложила их в передник бабушки.

— Ах, деточка моя, деточка, что за благословенное дитя! — причитала бабушка, покуда Хайди выкладывала ей на колени свои дары. — Что это за благодать ты привезла с собой? Но самая большая благодать — это твой приезд, ты сама, моя хорошая!

Старушка снова и снова гладила Хайди по голове, по горячей щеке и все твердила:

— Скажи еще словечко, хоть одно словечко, чтобы мне снова тебя услышать!

И Хайди поведала бабушке, как ужасно она боялась, что бабушка умерла и уже не попробует белых булок, а Хайди никогда, никогда ее больше не увидит.

Тут в комнату вошла Бригитта, мать Петера. От удивления она сперва застыла на месте, а потом воскликнула:

— Надо же, чудо-то какое! Сама Хайди! Да как такое может быть?

Хайди вскочила, протянула Бригитте руку, а та все не могла наглядеться на девочку. Она осмотрела ее со всех сторон и сказала:

— Ах, мама, если б ты могла видеть, какое дивное платье на нашей Хайди! И вообще ее не узнать! А шляпка, что лежит на столе, тоже твоя? Ну и шляпка, с настоящим пером, красота-то какая! Надень-ка ее, уж больно мне охота поглядеть, какая ты в ней!

— Нет, не хочу, — твердо ответила Хайди. — Можешь взять ее себе, мне она больше не нужна, у меня своя есть!