Книга Иди сюда, парень! - Тамерлан Тадтаев

– Фигня, пройдет. Я вот что хочу сказать, Колорадо: в такую темень ребята на позициях могут принять вас за грузин и открыть огонь. Апчхи!

– Ты прав, – сказал он, немного подумав. – Я приду к вам утром, и если слухи подтвердятся, я сам расстреляю вашего командира, и не только его! Ну не болей, пока…

Колорадо со своим отрядом повернулся и ушел, а у меня с Ботой возникли небольшие прения о том, как быть дальше. Он считал, что надо рвать когти из города, ведь, как ни крути, утром все прояснится, и тогда нам кранты. Он уже хотел бежать, но я схватил его за рукав: «Ну-ка подожди, вестник несчастья! Принес нам этот говенный приказ, а сейчас хочешь смыться? Нет, брат, так не бывает». – «А что ты предлагаешь, намазать жопу вазелином, поискать в аптеке баночку?» – «Не надо вазелина, мы просто вернемся на левый берег!» – «Ты точно спятил, там же сейчас полным-полно грузин, наших задниц им только не хватает!» – «Не все так плохо, Бота, ты просто послушай!» – «Ну давай, говори, только побыстрей, мне еще до Владика надо добраться!» И я рассказал ему, как однажды до войны познакомился с одной очаровательной туристкой. Она загорала с компанией на поляне леса Чито, как раз там, где сейчас окопались враги, и читала книжку. Я подсел к ней и заговорил о литературе, кино, всяких таких интеллектуальных вещах, и она клюнула! Ну да, черт возьми, и через каких-то полчаса мы были уже жених и невеста и, взявшись за руки, полетели в лес искать ручей, которого там в помине не было. Зато мы нашли кусты под большой лохматой сосной и набросились друг на друга. И только я запустил руку ей в трусы, как начался ливень! Представляешь, нас снесло грязевым потоком прямо на трассу, и мы чуть не погибли. Это я к тому, что в такой дождь опасно спускаться с высот, и левый берег сейчас пустой.

Бота бросился мне на шею:

– Что же ты молчал, пидор Македонский?!

Минут через пятнадцать мы уже были в подвале большого недостроенного дома напротив музея, и Андрейка, поигрывая револьвером, весьма недружелюбно разговаривал со мной. Вокруг все замерли, даже храп прекратился. И крутые, и чмошники слушали, о чем я толковал с командиром.

– Хочешь вернуться? – усмехнулся Андрейка. – В героя решил поиграть? Почему же ты не остался, когда мы уходили?

– Минуту назад я встретился с Колорадо, подумай, он не знает, что мы сдали левый берег, и шел сюда проверить посты…

– Почему же он не пришел?

– Я сказал ему, что у нас все в порядке, он поверил мне, но только до утра…

– Кто такой Колорадо, мать его, и почему он суется не в свое дело?! Не он, а Седоголовый отдает приказы!

– Ты сам знаешь, что Седоголовый тут никто, здесь все решают Парпат, Хубул и Колорадо.

– Ну и поцелуй их в зад! – Андрейка покрутил барабан нагана и будто невзначай направил на меня ствол. – Иди и делай что хочешь!

Дальше говорить с Андрейкой было опасно, он нечаянно мог нажать на спуск и проделать во мне дырку, поэтому я закинул пулемет на плечо, взял большой бачок, а Бота схватил ящики с патронами. Мы вылезли из подвала, повернули в сторону старого моста – и тут за спиной я услышал голоса. Я остановился, скинул с плеча пулемет, повернулся и стал ждать. Похоже, Андрейка все-таки решил меня замочить. Сам он, конечно, руки марать не станет, просто шепнет крутым, и те мигом исполнят его приказ, потом бросят трупы на старый мост, а утром скажут, что Таме и усатый тип из города погибли в бою за левый берег. От страха сердце упало в живот и, пульсируя, продвигалось к заднему проходу. Только бы не высрать его! И зачем я только солгал Колорадо? Сказал бы все как есть, но тогда он отобрал бы у меня пулемет, ведь оружие я получил благодаря ему. Или шлепнул бы. А все из-за этого Боты! Кстати, куда он делся? Похоже, он успел перебежать на другой берег. Молодец, сообразил! Крутые мочить меня одного на станут, а моего товарища им уже не достать – побоятся сунуться за мост. А это еще что за хер? Старик какой-то в цилиндре и плаще изъявил желание пойти со мной на левый берег. Понимаешь, дед, там сейчас опасно… Хочешь взглянуть на свой дом? Ну это пожалуйста, только будь осторожен и, если заметишь в хате посторонних, прячься или… в общем, ты сам знаешь, на вот тебе сигареты. Трое из ближнего окружения Андрейки подошли ко мне и сказали, что присоединятся, но чуть позже…

Заминированный старый мост над пахнущей гнилью Лиахвой мы с дедом прошли спокойно, не дергаясь, и остановились возле военкомата. Я тихонько свистнул. Бота вылетел из темноты и кинулся мне на шею. Уж не гей ли он скрытый? Да похер, сейчас не до таких тонкостей! Меня тревожило другое: дождь перестал лить, стало быть, противник легко мог спуститься с высот и захватить левый берег, будь он проклят! А старик все не уходил, трындел про то про се. Шел бы ты отсюда, дедушка, нам не до тебя сейчас! Нет, мы не нуждаемся в твоей помощи. Ну давай, пока. Да не ходи за нами, мать твою…

Мы с Ботой вошли в городской парк, нащупали дорожку и, стараясь не шуметь, двинулись по ней вглубь. Товарищ мой плохо ориентировался в темноте и все беспокоился, правильно ли идем. «Доверься мне, – шепнул я, – сейчас с тобой проберемся к насыпи и засядем там до утра». – «А что мы будем делать на этой насыпи?» – «Яйца чесать, вот что». – «Слушай, Таме, а ты уверен, что грузины не спустились? Просто я ничего не вижу, надо было захватить прибор ночного видения, давай я сбегаю за ним домой, а?» – «Зачем нам прибор, я тут каждое дерево знаю, ты просто заткнись и не ной…»

Вдруг Бота сошел с утрамбованной дорожки и завяз в грязи. Выбрался он оттуда уже без обуви и, тихо ругая колючки под ногами, шлепал за мной босиком. Мы свернули направо и по мокрой, по пояс, траве дошли до лохматой насыпи, остановились. Я скинул с плеча пулемет, взобрался наверх и залег в траве. Бота, наверное, подумал, что я его бросил, и шепотом начал звать меня: «Таме, ты где?» – «Да тут я, не ори, лучше отмерь от меня двадцать шагов вдоль насыпи и спрячься за деревом…» – «Тут нет деревьев». – «Как это нет, там старый орех с дуплом должен быть, я в нем в детстве прятался». – «Хочешь, чтоб и я в дупло залез?» – «Это ты уже сам решай… ну как?» – «Я в дупле уже». – «Тогда жарь!»

Наступила тишина, и хотя я весь напрягся в ожидании пальбы, все равно вздрогнул – так страшно прозвучала первая очередь из дупла. Бота послал трассирующие в сторону дороги за площадкой аттракционов, которая находилась в трехстах метрах от нас и откуда начинался подъем к лесу Чито. Ответ не замедлил себя ждать, и ночь наполнилась огнем и стрекотней автоматов.

– Они спустились! – кричал Бота, отстреливаясь. – Мать вашу, сейчас вы получите у меня!

Я насчитал с десяток огневых точек ближе к трассе и начал гасить этот фейерверк из пулемета. Давно уже не было такой славной перестрелки, с воплями раненых! Иногда пули попадали в Чертово колесо или в качели за насыпью, тогда они, светясь, с визгом рикошетили в сторону, вниз, взмывали вверх – этакое веселье, черт подери! Свист над головой усилился, я даже заметил, как яркие светлячки запутывались в тополином пуху неподалеку. Пожалуй, надо поменять место, пока враги не вычислили меня и не потушили. Я сполз вниз, встал, сделал десять шагов вдоль насыпи, снова взобрался наверх, залег и почувствовал, как меня всего обожгло крапивой – хорошо еще в колючки не забрел. Я дал длинную очередь, поменял позицию и, чтоб успокоить вырывавшийся из тела дух, проглотил еще несколько таблеток седуксена. А Бота, как вылез из дупла, переменился на все сто. В него будто бес вселился. Он бегал вдоль насыпи, матерился, и останавливался только затем, чтобы открыть огонь или поменять пустой магазин на полный. В какой-то момент он подполз ко мне на брюхе и задыхаясь спросил: