Книга Кровожадный Карнавал - Лемони Сникет

— Но если не присоединимся, — возразил Клаус, — то куда нам деваться?

— Не знаю, — печально ответила Вайолет. — Но ведь наше поведение нельзя считать правильным, правда?

— Опять сплошной сумбур, как говорила Оливия.

— Может, и так, — согласилась Вайолет.

Неуклюжей походкой она подошла с братом к картонному ящику и подняла его. И так — Клаус с факелом в руке — они покинули Гадальный Шатер в последний раз.

Когда они вышли наружу, им показалось, что настал поздний вечер — никакой синевы знаменитых закатов Пустошей, в воздухе было черно. Но тут же Вайолет с Клаусом догадались, что воздух наполнен дымом. Оглядевшись, они увидели горящие палатки и фургоны, как и предупреждал Граф Олаф, и в небо вздымались черные столбы дыма. Последние застрявшие на Карнавале посетители бежали, спасаясь от олафовского вероломства, а подальше слышался панический рев оказавшихся в ловушке львов.

— Такой вид агрессивности мне не нравится! — крикнул пробегавший мимо и кашлявший от едкого дыма прыщавый мужчина. — Мне больше нравится, когда другие подвергаются опасности!

— Мне тоже! — отозвалась репортерша из «Дейли пунктилио», бежавшая рядом с ним. — Олаф мне сказал, что пожар устроили Бодлеры! Я так и вижу заголовок: «Бодлеры продолжают преступную деятельность!»

— Что же это за дети, которые творят такие ужасы? — задал вопрос прыщавый, но ответа Вайолет с Клаусом не расслышали из-за окрика Графа Олафа.

— Эй, двухголовый урод, поторапливайся! Если сейчас же не явишься, мы уедем без тебя!

— Гррр! — в отчаянии зарычала Солнышко, и, услышав поддельный голос младшей сестры, старшие Бодлеры бросили горящий факел в Гадальный Шатер и кинулись бежать на голос Олафа, даже не обернувшись. Хотя если бы они и обернулись, то ничего бы не увидели: вокруг было уже столько огня и дыма, что лишняя горящая палатка разницы не делала. Разница заключалась в одном: тогда бы они знали, что этот пожар отчасти их собственных рук дело, иначе говоря, «они приняли участие в вероломстве Графа Олафа». Но хотя ни Вайолет, ни Клаус не увидели этого собственными глазами, в душе они это знали и едва ли могли когда-нибудь забыть.

Завернув за угол, старшие Бодлеры увидели, что олафовские приспешники собрались в ожидании около длинного черного автомобиля, припаркованного перед фургоном уродов. Хьюго, Колетт и Кевин уже втиснулись на заднее сиденье вместе с двумя напудренными женщинами, Эсме Скволор сидела впереди, держа Солнышко на коленях. Крюкастый взял у старших Бодлеров ящик с продуктами и бросил его в багажник, а Граф Олаф указал на прицеп хлыстом, который стал намного короче и неровным по краям.

— Вы двое поедете там, — распорядился он. — Мы прицепим фургон уродов к автомобилю.

— Разве нет места в машине? — нервно спросила Вайолет.

— Не говори ерунды, — с насмешкой отрезал крюкастый. — Там и без вас тесно. Хорошо еще, Колетт может свернуться клубком и лечь у нас в ногах.

— Чабо уже сжевала часть моего хлыста, так что его мы используем вместо веревки, — продолжал Граф Олаф. — Я привяжу фургон к автомобилю двойным скользящим узлом, и мы поедем прямо на закат.

— Простите, — сказала Вайолет, — я знаю узел, который называется Язык Дьявола. По-моему, он будет держать лучше.

— Если я правильно запомнил карту, — вставил Клаус, — мы должны взять курс на восток, пока не доберемся до Порченого Потока, так что ехать надо в сторону, противоположную закату.

— Да, да, да, — быстро отозвался Граф Олаф. — Я это и хотел сказать. Привязывайте фургон сами, если хотите. Я пойду заводить мотор.

Олаф швырнул Клаусу веревку, а крюкастый опять нырнул в багажник и вытащил оттуда два мобильных телефона, которые дети помнили с тех пор, как жили в доме у Олафа.

— Берите один. — Крюкастый вложил трубку в руку Вайолет. — Мы позвоним, если понадобится что-то вам сообщить.

— Быстрее! — рявкнул Граф Олаф, забирая второй телефон. — От дыма уже дышать нечем.

Злодей и его сообщники забрались в машину, а Вайолет и Клаус, встав на колени, начали привязывать фургон.

— Прямо не верится, что я завязываю этот узел, чтобы помочь Графу Олафу, — проговорила Вайолет. — Такое чувство, будто я со своим изобретательским мастерством участвую в чем-то скверном.

— Мы все участвуем, — мрачно отозвался Клаус. — Солнышко использовала свои зубы, чтобы превратить хлыст в веревку, а я использовал свое умение разбираться в картах, чтобы указать Олафу верное направление.

— По крайней мере, мы тоже туда попадем, — сказала Вайолет, — а там нас, может быть, ждет кто-то из родителей. Готово, узел завязан. Лезем в фургон.

— Лучше бы мы ехали вместе с Солнышком, — вздохнул Клаус.

— Мы и едем, — отозвалась Вайолет. — Не тем способом, каким хотели, но все-таки мы попадем в Мертвые Горы, а это главное.

— Будем надеяться, — пробормотал Клаус, и они с сестрой забрались в фургон уродов и закрыли за собой дверь.

Граф Олаф завел мотор, и фургон, подпрыгивая, двинулся вслед за автомобилем, удаляясь от Карнавала. Над головой у детей раскачивались гамаки, сбоку поскрипывала вешалка с одеждой, узел, завязанный Вайолет, выдержал, и машина с фургоном начали путь в том направлении, куда указал Клаус.

— Надо хотя бы устроиться поудобнее, — сказала Вайолет. — Ехать будем долго.

— По крайней мере всю ночь, — подтвердил Клаус, — а возможно, и почти весь следующий день. Надеюсь, они сделают остановку и поделятся едой.

— Может, позднее мы приготовим горячий шоколад, — добавила Вайолет.

— С корицей. — Клаус улыбнулся, вспомнив рецепт Солнышка. — А пока чем нам заняться?

Вайолет вздохнула, они с братом уселись на стул, и Вайолет положила голову на стол. Стол слегка трясся, в то время как фургон углублялся в Пустоши. Вайолет положила мобильник рядом с комплектом домино.

— Давай просто посидим и подумаем, — предложила она.

Клаус кивнул, и оба они сидели и думали остаток вечера, а между тем автомобиль увозил их все дальше и дальше от горящего Карнавала. Вайолет пыталась представить себе, как выглядит штаб Г.П.В., и надеялась, что там они обнаружат кого-то из родителей. Клаус пытался представить себе, о чем сейчас разговаривают между собой Олаф с труппой, и надеялся, что Солнышко не слишком напугана. И оба размышляли обо всем, что произошло на Карнавале Кали-гари, и гадали, правильно или нет они поступали. Они замаскировались, чтобы найти ответы на вопросы, но ответы сейчас горели под столом у Мадам Лулу, и газетная библиотека обратилась в золу. Они подстрекали своих сотоварищей найти себе другую работу, где бы их не считали уродами, и вот теперь те присоединились к преступной группе Графа Олафа. Они также обещали Мадам Лулу взять ее с собой, чтобы она помогла им найти Г.П.В. и снова стала благородным человеком, но она упала в яму со львами и стала их кормом. Вайолет и Клаус раздумывали над всеми своими неприятностями и гадали, вызваны ли они простым невезением или же это отчасти дело их собственных рук. Мысли были не самые приятные, и все же сидеть вот так и думать было куда приятнее, чем скрываться и лгать и лихорадочно строить планы. Сидеть просто так и думать было спокойно, даже когда фургон слегка накренился — они достигли Мертвых Гор и начали взбираться вверх. Было так спокойно просто сидеть и думать, что Вайолет и Клаусу показалось, будто они проснулись от долгого сна, когда в мобильнике вдруг раздался голос Графа Олафа.