Книга Тайники души - Линн Остин

Внезапно Лидия сильно пнула меня под столом. Я опомнилась как раз вовремя, чтобы услышать слова Фрэнка:

– Тогда, с вашего разрешения, мистер Фаулер, Бетти и я поженимся, как только закончится сбор урожая.

Я чуть было не закричала: «Нет!», но тут увидела широкую улыбку отца.

– Только не забудь, молодой человек, – отец пытался придать голосу строгость, – что ты обещал назвать наше предприятие «Фруктовые сады Фаулера и Уайатта»!

– Да, сэр, я помню.

Мужчины пожали друг другу руки.

У меня застучало в ушах, я думала, что упаду в обморок. Внезапно сестра оказалась рядом, обнимая меня.

– Улыбнись, дурочка! – зашептала Лидия мне на ухо. – Улыбнись, ты обручена!

Я обручена… Без единого жеста, без единого признака привязанности между Фрэнком и мной. Улыбка, которую я торопливо выдавила из себя, была скорее гримасой боли.

Мне казалось, что я наблюдаю за собой со стороны: я согласилась после обеда пройтись с Фрэнком и осмотреть его земли и дом, который вскоре станет моим. Я слышала, как отец отказался нас сопровождать, а Лидия настаивала, чтобы я не мыла посуду. Но худший момент настал, когда Лидия вытащила из духовки еду для Уолтера и ушла, чтобы отнести ее.

Я бы с радостью пожертвовала всем, если бы могла остановить ее и воспрепятствовать встрече Уолтера с моей прекрасной сестрой. Но Фрэнк Уайатт повел меня к своей коляске, и я ничего не могла сделать.

Катая меня по своим землям, Фрэнк не замолкал ни на минуту. Я молча слушала его грандиозные планы о том, чтобы высадить новую плантацию персиковых деревьев, о пробной посадке вишен следующей весной, но все, о чем я могла думать, были улыбка Уолтера и ямочка, которая появится на его щеке при виде Лидии.

Впервые в жизни я вошла в дом Уайаттов – красивый белоснежный дом с темно-зелеными ставнями и изящной верандой. Вскоре он станет моим. Однако я нашла его захламленным, там было просто нечем дышать! Я не могла дождаться, когда смогу убрать безделушки, выставленные на комодах, полках и буфетах, и поставить вместо них книги. Великолепные книги в кожаных переплетах, с золотым тиснением и сладким запахом страниц!

Воображение рисовало мне картины: Лидия смеется над шуткой Уолтера и касается его руки так, как она меня учила, отчего мне хотелось упасть посреди гостиной Фрэнка и разрыдаться.

В тот день мне ясно представилась моя будущая жизнь с Фрэнком. Все должно вращаться вокруг него: он большое Солнце во Вселенной, а все остальные обязаны как-то вписаться в эту Солнечную систему, найти в ней место, как эти безделушки на переполненных комодах.

Даже если и так, я бы снесла такое существование, если бы Уолтер Гибсон не вошел в мою жизнь, не разговаривал со мной, не слушал меня, не смеялся вместе со мной и не показал, чего я лишусь.

Вне себя от страданий, я проследовала за Фрэнком через кухонную дверь в сад, прошла мимо амбара и яблонь.

Мы остановились на вершине холма, с которого открывался вид на земли отца. Пруд и маленький каменный коттедж лежали внизу, и я думала: там ли еще Лидия, говорят ли они с Уолтером, смеются ли, пока он ест?

Я повернулась к мужчине, за которого собиралась выйти замуж, и сказала:

– Вам не кажется, Фрэнк, что пруд следует как-то назвать? Предлагаю: пруд Уолдена.

– Что? Откуда взялось это дурацкое название?

У Фрэнка была манера в упор смотреть на собеседника, если он был им недоволен, и обычно люди съеживались под его взглядом. Я почувствовала себя букашкой перед энтомологом, который мысленно пригвоздил меня к куску картона.

– Вы знаете, это из книги Генри Дэвида Торо «Уолден, или Жизнь в лесу». Он был последователем Эмерсона[16]. Это очень известная книга.

– Мне неинтересно.

– Что именно неинтересно: книга Торо или название пруда?

– И то и другое. Как только пруд будет принадлежать Садам Уайатта, его будут называть «пруд Уайатта». А что касается книг, то все они просто трата драгоценного времени.

Я обмерла.

– Да, понимаю, летом и во время сбора урожая. Но долгими зимними месяцами…

– Все книги, кроме Библии, пусты! И большинство из них – от дьявола!

– Вы, должно быть, шутите? Книги – от дьявола?

Фрэнк не шутил.

– Библия называет сатану отцом лжи, а романы не более чем ложь, порождение злого человеческого воображения. Я не позволю им находиться в моем доме!

Я боролась с паникой.

– А как же «Путешествие пилигрима в Небесную страну»[17] и…

– Редкое исключение! Послушайте, Бетти, нам нужно назначить дату.

Я недоуменно уставилась на него.

– Дату свадьбы, – пояснил Фрэнк. – Первое воскресенье октября подходит? Вам достаточно времени на подготовку?

Вечности не хватит, чтобы подготовиться к жизни без книг, не говоря уже о жизни с Фрэнком Уайаттом. Но через два коротких месяца я буду обречена связать судьбу с этим мужчиной, чтить его и ему повиноваться. Я заставила себя вспомнить радость отца за обеденным столом и согласилась:

– Да, эта дата мне подходит.

– Хорошо. Я отвезу вас домой.

– Я лучше прогуляюсь, Фрэнк, – быстро отказалась я. – И спасибо за экскурсию. До свиданья.

Я начала быстро спускаться с холма, молясь, чтобы Фрэнк не последовал за мной. Из моих глаз покатились слезы, так же, как катились камни под ногами, и я знала, что не в силах их удержать.

* * *

Тем же вечером я принесла Уолтеру ужин. Постоялец полулежал на шезлонге – еще одной необходимой вещи, которую он привез с собой. Когда Уолтер услышал мои шаги, он оторвался от книги и улыбнулся.

– А вот и вы, Бэтси! Сегодня за обедом мне вас не хватало!

Я упала у его ног и заплакала. Горе и облегчение сплелись воедино, как шерсть в пряже. Уолтер как раз вовремя подхватил поднос и поставил его на траву.

– Бэтси… что случилось? – нежно спросил он.

Я всхлипнула.

– Мужчина, который за мной ухаживал, предложил мне… выйти за него замуж.

– Ясно. Ваши слезы не похожи на слезы радости. Он расстроился, когда вы ему отказали?

– Я не отказала. Я не могла, мой отец… – закончить я не смогла.

Уолтер дал мне свой платок. Я поднесла его к лицу, чтобы вытереть слезы, но тут почувствовала исходящий от него лимонный аромат и еще сильнее разрыдалась.