Книга Загадка школьного подвала - Анна Устинова

Дядя Боря! — перебил Пашков. — Во-первых, трупы не могут быть несчастными. Им уже все равно. А во-вторых, тот подвал, где я свалился, совсем не опасный, а наш родной, школьный. Меня там Арсений случайно запер.

Тут глава семейства Беляевых что-то невнятно пробормотал в адрес Арсения, затем, добавив, что «вся эта две тысячи первая — сплошной клинический случай», включая и его собственного «оболтуса — сына», махнул рукой и отправился в гостиную досматривать фильм.

Давай, Лешенька, заходи, — провела его в переднюю Нина Ивановна.

Да я вообще тороплюсь, — посмотрел на часы Лешка. — Мне бы какую-нибудь щеточку побыстрому».

Тут он, наконец, глянул на себя в большое зеркало:

Мать честная! Это я так перемазался? То-то дядя Боря занервничал.

Вот именно, — усмехнулась Нина Ивановна. — Ну-ка раздевайся. Куртку завтра у Олега возьмешь. Ее теперь только в химчистку нести. Так. Вы примерно с Олежкой одной комплекции.

Олег толще, — немедленно запротестовал Пашков.

Ненамного, — возразила Нина Ивановна и, повернувшись к сыну, скомандовала: — Тащи быстро джинсы, рубашку и свитер. А ты, Леша, раздевайся и почисти ботинки. Вот тебе тапочки.

Тетя Нина, — зарделся Пашков. — Мне при вас неудобно.

Тогда иди в ванную комнату, — распорядилась мама Олега. — Заодно как следует умоешься.

Лешка заперся в ванной. Отсутствовал он довольно долго. Судя по шуму воды, Пашков усиленно смывал с себя подвальную грязь. Затем дверь ванной приоткрылась.

— Олег! Неси одежду!

Хозяин квартиры протянул ему джинсы, рубашку и свитер. Джинсы Лешке пришлось как следует утянуть ремнем. В остальном все обстояло нормально. Напоследок Лешка даже подушился туалетной водой Бориса Олеговича.

Порядок, — благоухая «Кроссменом», предстал он перед Олегом и Ниной Ивановной.

Ой, а куртку-то, — спохватилась мама Олега. — Что бы тебе, Леша, лучше дать? — отворила она встроенный шкаф. — Ах, вот, — извлекла она на свет куртку Беляева — старшего. — Она Боре в ближайшее время не потребуется. Он в ней только за город ездит.

Да я завтра верну, — заверил Пашков.

Когда будет удобно, тогда и вернешь, — ответила Нина Ивановна.

Тут, досмотрев фильм, в передней вновь появился глава семейства Беляевых.

Так, — шумно втянул он воздух. — Знакомый запах. И куртка моя, — посмотрел он на Лешку.

Да. Я дала ему твою куртку, — подтвердила жена. — Потому что он в своей собственной ехать не может.

Дядя Боря, — растянулся рот до ушей у Пашкова. — Я ведь вам уже говорил. К дяде еду на день рождения.

Он едет на день рождения к дяде! — воскликнул Беляев — старший.

— Кстати, дядя Боря, — обратился к нему Пашков. — Может, пока я еще не ушел, вы моему предку по-быстрому звякнете?

Это еще зачем? — осведомился Беляев — старший.

Подтвердите, что я и впрямь запертый сидел в подвале, — объяснил цель звонка Лешка. — Это мне сильно облегчит жизнь.

Н-да-а, — совершенно оторопел от такой наглости Борис Олегович. — Слушай, может, мне еще твоему дяде подарок на день рождения послать? Или вообще вместе с тобой к нему лично поехать?

А чего? Поехали, — проявил гостеприимство Пашков. — Дядя будет вам очень рад.

Учитывая, что мы с ним никогда в жизни не виделись, — стал закипать Борис Олегович. — И я даже не знаю, как его зовут.

Ничего. Я вас познакомлю, — Лешке очень не хотелось в сложившихся обстоятельствах ехать одному.

— Вот что, Лешенька, — почувствовала, что сейчас грянет буря, Нина Ивановна. — Лучше мы вот как поступим. Ты поезжай. А если у твоего папы возникнут какие-нибудь вопросы, пусть звонит нам.

— Ладно, — отворил дверь Пашков.

Олег отправился проводить его к лифту.

Завтра же все выясним и начинаем действовать, — тихо сказал он. — Иначе грабители заметут следы.

Эх, если бы не дядя, — вздохнул Пашков — может, уже сегодня бы позвонил Арсению.

Такие беседы лучше вести не по телефону — возразил Олег. — Вот завтра подловишь Арсения на большой перемене и попробуешь выяснить.

Тут подошел лифт. Настроение у Лешки испортилось.

— Поеду, — с таким видом произнес он, словно, по меньшей мере, отправлялся в длительную ссылку.

— Ни пуха тебе, — пожелал Олег.

— Пошел к черту, — ответил Пашков.

Олег вернулся в квартиру. Только после ухода Лешки мальчик сообразил, что так и не поставил того в известность о поездке девочек на обувной склад. Впрочем, дела это особенно не меняло. Завтра встретятся, тогда Лешка обо всем и узнает…

На следующее утро Олег, едва увидав возле школы Пашкова, первым делом стал выяснять, как у того все прошло с родителями и дядей.

— Нормально, — ответил Лешка. — К тому времени, как до туда доехал, все стали очень веселые, совсем успокоились и даже смеялись что меня заперли. А предок мой сказал: «Жив остался, и слава Богу!»

— Понятно, — кивнули друзья.

Темыч постоянно смотрел куда-то вниз.

— Ты что, Микроспора, потерял что-нибудь? — поинтересовалась Моя Длина.

Пока не знаю, — смущенно пробормотал Тема.

Экая ты, Машка, недогадливая, — фыркнула Катя. — Темочка любуется своими новыми ботиночками.

К тому же полученными совершенно бесплатно, — добавила Таня.

Как это бесплатно? — посмотрел на нее Олег. — Ты мне ничего не рассказывала.

Не успела, — откликнулась светловолосая девочка. — Предок ведь тебя позвал ужинать.

Микроспора у нас так вошел в роль, — принялась объяснять Моя Длина, — так стонал и плакал, что не может купить желанного «быка»…

Я не стонал и не плакал, — надулся Темыч.

— Да молодец ты, молодец, — потрепала его по голове Катя. — Мне и самой бы так здорово не изобразить горе по поводу ботинок.

Темыч тут же горделиво выпятил впалую грудь и с важностью произнес:

Когда дело требует, я могу.

— В общем, он так улетно смог, — продолжала Моя Длина, — что Клавдия Родионовна сама чуть от жалости не разрыдалась. И вывалила перед Микроспорой кучу самой разной обуви. Говорит: «Выбирай любую пару, а денег я с тебя все равно не возьму».

Ну и, естественно, наш Темочка с его экономностью отоварился на полную халяву, — отпустила очередную колкость Катя.

Не на полную, — заспорил счастливый обладатель ботинок. — Я Клавдии Родионовне дал целый доллар. Тютелька в тютельку по вчерашнему курсу ЦБ.

Не тютелька в тютельку, — уточнила Катя. — Там оставались сотые доли копейки.