Книга Соловьиная бухта - Эсси Саммерс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Одновременно с туристическим автобусом появилась машина Пьера. Он вышел из нее и стоял, ожидая, пока туристы перейдут дорогу.
В эту минуту маленькая девочка вырвалась из рук матери и бросилась через дорогу. Марго никогда не видела более молниеносной реакции. Пьер стрелой кинулся на дорогу, схватил ребенка и метнулся к обочине. Но удара ему избежать не удалось. Крыло машины задело его ноги; чудовищным рывком Пьеру удалось бросить девочку на траву, затем он сделал кульбит в воздухе и упал прямо на каменистый берег. Машина резко затормозила и, уже на тормозном пути проехав еще несколько футов, врезалась в изгородь. Марго в мгновение ока оказалась около Пьера, неподвижно лежащего на земле. Следом подбежала Жюстин. Мадам исчезла в доме и принялась звонить Франсуа. Они осторожно склонились над Пьером. На его лице уже появился заметный кровоподтек, глаза были закрыты, дыхания почти не было. Жюстин с надеждой прошептала:
— Думаю, он ударился о камни и временно потерял сознание. Осторожно…
Марго сняла розовый шерстяной жакет и бережно подложила его под голову Пьера. Жюстин принялась растирать ему ладони, окликая по имени. Марго тем временем аккуратно ощупала его руки и сказала подошедшему водителю:
— Думаю, ничего не сломано. Но его нельзя передвигать, пока не приедет врач. Помогите мне осмотреть его ноги.
Рядом с левой ногой Пьера растеклась густая красная лужица. Марго принялась разрывать брючину, стараясь при этом не причинить Пьеру ненужных страданий. На бедре виднелась открытая рана. Но Марго догадалась, что рана не очень серьезная, потому что артерия была не повреждена.
Через минуту рядом оказалась мадам, теперь она уже не казалась беспомощной и хрупкой, наоборот, это была активная помолодевшая женщина. Она сняла с кровати одеяла и прихватила стопку свежеотглаженных скатертей.
— Постарайтесь соединить края раны, — посоветовала Марго Жюстин, потом прижала к ране салфетку, сверху накрыла еще двумя и, разорвав скатерть на длинные полосы, забинтовала ногу.
— Врач как раз выходил из больницы, — сообщил подошедший Жюль. — Он скоро будет. Я сказал, что у нас есть микрофургон, можно не ждать машину «Скорой помощи».
В этот момент Пьер открыл глаза, удивленно повернул голову, поморщился и изумленно уставился на огромный, поросший мхом валун. Наконец его сознание прояснилось и, с трудом шевеля губами, он спросил:
— Как она? Девочка?
Марго, с трудом сдерживая слезы, хрипло ответила:
— Всего несколько царапин. Она приземлилась на траву, а ты упал прямо на камни. Но все будет хорошо. Нет, нет, не двигайся, Пьер.
Пьер осторожно пошевелился, тщетно пытаясь изобразить улыбку.
— Похоже, болит все тело, Хоть я совершенно уверен, что ничего не сломано. Если только ребра. — Он глубоко вздохнул. — Все в порядке.
— Не двигайся, — еще раз сказала Марго, — подожди, пока не приедет доктор.
Вскоре появился врач.
— Ну, Питер Патридж, я два года жил спокойно — пока тебя не было. Вижу, ты опять покалечился. Что случилось на этот раз?
Он тщательно осмотрел Пьера, сказал, что кости целы, потом занялся раной на ноге, которая уже почти не кровоточила. Доктор перебинтовал ногу более тщательно и сказал:
— Вижу, вы все приготовили для перевозки. Молодец, Жюль. Ты поведешь машину, а я сяду с нашим пострадавшим. Фрэнк, тебе придется отогнать мою машину к больнице.
— Я тоже еду. Я сяду с Жюлем, — заявила Марго.
Доктор хорошо знал ее: он часто заходил к мадам.
— Если хотите, можете сесть на пол, рядом с Питером. Мои кости уже слишком старые для этого.
Из резинового матраца и одеяла Жюль и Франсуа соорудили носилки и осторожно положили на них Пьера. Маленькая девочка, виновница происшествия, все еще плакала над своей расцарапанной коленкой. Она была слишком мала, чтобы понять, что случилось. Пьер протянул к ней руку.
— Не плачь, малышка. Скоро заживет. В следующий раз держи маму за руку. — И, обращаясь к доктору, пошутил: — Сколько раз вы меня зашивали, доктор?
Врач, усмехнувшись, повернулся к Марго:
— Благодарите судьбу, что не знали его в дни юности. Он то и дело подбрасывая мне работу. Но на этот раз все немного сложнее.
— Доктор, вы что, собираетесь забрать меня в больницу? — в ужасе спросил Пьер.
— Здесь простым наложением швов не отделаешься — повреждена не только кожа. Кроме того, на всякий случай надо сделать снимок головы.
— Через две недели у нас бал, — застонал Пьер. — Мне надо переделать кучу дел!
— Болезнь всегда случается не вовремя. Возможно, ты и сумеешь присутствовать на балу, мой друг, но отплясывать тебе не придется. Я помню то время, — сказал доктор, обращаясь к Марго, — когда его невозможно было заставить принять участие в подобных делах. Похоже, Питер, тебе понравился туристический бизнес, раз ты решил устроить бал-маскарад. Или все дело в девушке?
— Да, все дело в Марго, — просто ответил Пьер.
— Ради бога, Пьер, к чему этот разговор про бал? — взмолилась Марго. — Если бы ты знал, что мы пережили, когда увидели, как ты… взлетел в воздух. А теперь тебе требуются танцы!
— Мне все это тоже не нравится, — усмехнулся Пьер, — но, согласитесь, все могло быть и хуже. Правда, сейчас особенно противно оказаться на больничной койке, ведь я хотел… — Его речь прервалась: начало действовать успокоительное, которое дал ему доктор. Проваливаясь в сон, Пьер схватил Марго за руку и попросил: — Пусть родители ничего не знают. Они черт знает как забеспокоятся и примчатся домой.
Жюль, Франсуа и Марго ждали окончание операции. Они позвонили домой и сказали, что останутся до тех нор, пока Пьер не придет в себя.
Наконец его вывезли из операционной и уложили в палате.
Франсуа, чтобы отвлечь Марго от горестных мыслей и успокоиться самому, принялся рассказывать ей о Пьере и семье Лаверу. В этом Марго уловила особый смысл. Пьер так блестяще сыграл свою роль, убеждая Джонатана и Бетти, что теперь им пока придется продолжать в том же духе. Марго не знала, насколько серьезны его намерения. И, кроме того, когда он выйдет из больницы, первым делом нужно будет выяснить все про ее отца.
Наконец, Пьер пришел в сознание, и их пустили к нему. Он был очень бледен, лежал неподвижно и с трудом мог сфокусировать взгляд. И все же при виде Марго на его лице появилась слабая улыбка.
— Теперь-то ты уже не назовешь меня остряком-французом, думающим только о любви.
— Тебе нельзя разговаривать, Пьер, тебе нужны покой и сон, — отозвалась она.
Он закрыл глаза, но через секунду с усилием открыл их.
— У вас был трудный день. Возвращайтесь домой. — Когда они пожелали ему спокойной ночи, он с трудом произнес: — Извинись за меня перед Боссю. Скажи, я увижусь с ним в другой раз. Пусть не сердится. Он ведь добрый, правда, Марго?