Книга По следу "Аненербе". Вангол-3 - Владимир Прасолов

– Здравствуйте, Иван Фадеевич, все хорошо, управляемся. Что надо сделать?

– Сходить надо в одно место тайное, на Енисей-реке. Мы там с давних времен мену ведем с местными людьми. Степан, что туда от нас ходил, переездом занят. Решил я тебя в это посвятить, Кольша, ты у нас парень смышленый, на ногу быстр и глазами остер. Что скажешь?

– Спасибо, не подведу… – покраснев от волнения, сказал Кольша.

– Понимаешь, Кольша, если тебя там вдруг схватят, ты должен молчать, как камень, и дорогу сюда забыть. Сам знаешь, от того всей нашей общине превеликая беда может случиться.

– Да понимаю я это, и никто меня не схватит. А схватят, помру, но ничего не скажу. Вот крест святой.

Кольша, искренне, широко перекрестился двумя перстами.

– Верю тебе, Кольша, знаю, не подведешь. Потому слушай…

Кольша выслушал старосту и все, что было важно, хорошо запомнил. Уже прощаясь, смущенно спросил:

– Можно я Арчи с собой возьму?

– Это еще кто?

– Это собака моя, друг, вон за калиткой ждет. Мы везде вместе…

– Ну, раз везде вместе, конечно, возьми. С другом-то оно веселее… – улыбнулся староста.

– Спасибо, Иван Фадеевич, завтра же с утра и пойду, все, что наказали, исполню. Не сомневайтесь.

– С Богом, сынок, с Богом…

На следующее утро, еще только-только рассвело, Кольша вышел из деревни. Арчи, черный, с сединой на голове крупный двухгодовалый пес, никому не известной породы, весело бежал впереди своего хозяина, изредка оглядываясь, как бы спрашивая у Кольши: «По этой тропе идем, хозяин?» И, получив одобрительный кивок, устремлялся вперед, проверяя безопасность пути.

Никто кроме старосты не знал, куда и зачем он идет. Небольшая котомка за плечами с сухарями, картошкой и луком, топорик за поясом и платок на шее. Более ничего Кольше не надо было для похода на неведомый ему доселе Енисей. Тайгу он знал хорошо, любил ее, но дальше двух дневных переходов на восток никогда не был, запрещено было уходить в ту сторону, опасно. Людей чужих можно было ненароком встретить. Он и не заходил в ту сторону, а теперь вот шел, и не просто так, по заданию старосты. Ему было очень интересно, что там дальше, за тем утесом, за той одиноко торчащей на склоне сопки сосной, за которые он раньше не ходил. Два дня пути пролетели незаметно. Выспавшись в шалаше у одинокой скалы, Кольша собрался идти дальше. Он с грустью посмотрел в ту сторону, откуда пришел, в сторону, где остались его родители, в родную сторону. Глубоко вдохнув, как бы набравшись сил, оттуда истекающих, окликнув куда-то запропастившегося Арчи, спокойно, не торопясь, пошел. Придерживаясь русла небольшой таежной речушки, они осторожно двигались на восход солнца. По рассказу старосты, до Енисея было еще три дня пути. Нового для него пути. Три дня предстоящих открытий волновали Кольшу, он с трепетом в душе шагал в неведомое будущее. О том, что будет потом, когда придет к большой реке, даже не задумывался. Он был уверен в себе. Из этого состояния душевного подъема и безраздельного счастья первооткрывателя Кольшу вывел Арчи. Он внезапно встал на тропе и, вздыбив шерсть на холке, зарычал. Глухо и злобно. Кольша остановился и осторожно вытащил из-за пояса топор. Арчи продолжал тихо рычать, медленно пятясь к хозяину.

Это не медведь. Арчи бы так себя не вел. Были уже у них случаи, и не раз. Громким лаем, с поскуливанием и повизгиванием, он обычно сообщал Кольше о том, что встретил хозяина тайги. Затем бросался к медведю, начиналась игра, свидетелем которой Кольша неоднократно был. Он подскакивал к зверю с разных сторон, пытаясь куснуть, тот вертелся на месте, отмахиваясь лапами, грозно рявкая, бросаясь за всегда ускользающим от него псом. Необычайная ловкость и храбрость Арчи не давали медведю шанса на победу. Наигравшись и утомив мишку, Арчи уводил его подальше от Кольши и прибегал довольный. Кольша трепал его за уши и хвалил, отчего Арчи улыбался от уха до уха от счастья…

Это был не медведь. Кольша, приказав Арчи молчать, взял его на поводок и двинулся вперед. Он еще ничего не увидел, только почувствовал дым. И малого было достаточно, чтобы понять – люди. Для Кольши это было хуже, чем встреча с медведем. Можно было обойти их незаметно, но Кольша хотел на них посмотреть и понять, кто они и зачем здесь. Рядом шумел ручей, он заглушал все звуки, и Кольша, осторожно продвигаясь в густом ельнике поймы, мог легко подобраться незамеченным. Он еще никогда не видел чужаков. Они пришли со стороны Енисея, пробитая ими тропа была свежей. Было видно, что людей немного, но они лошадью на волокуше привезли с собой тяжелый груз. Лошадь, видно, почуяла Арчи и несколько раз пугливо всхрапнула. Оставив собаку в стороне от тропы, у большого выворотня, Кольша пополз к берегу ручья. Обрывистый, густо заросший берег давал очень хороший обзор. Как на ладони перед ним открылся лагерь чужих. То, что они чужие, никаких сомнений у Кольши не вызвало. Они действительно были очень чужие люди. Об этом говорило все, начиная с одежды и внешнего вида и кончая тем, как они говорили между собой. Увиденное было для Кольши неприятным. Первое, что бросилось ему в глаза, – они были женоликими. Мужики были без бород! На срам этот смотреть было смешно и дико. Для Кольши взрослый мужчина без бороды все одно что без порток. Как так для мужика можно? Один из них, у костра, разоблачился по пояс, и Кольша увидел его спину, сплошь дьявольскими знаками изрисованную. Он испугался и чуть было уже не рванул назад, подальше от этих чужаков. Но в это время из палатки высунулась лохматая голова еще одного мужика, который крикнул:

– Эй, Ворон, позычь махры. Эх, счас бы бабенку какую шевельнуть…

Кольша не понял вообще, что это значит. Кроме имени или клички, остальные слова для него были неизвестны. Любопытство победило страх, Кольша остался на своем наблюдательном пункте.

– Тащи свою задницу сюда, отсыплю трохи…

– Да, если бы не это зелье духмяное, показал бы я тебе – «тащи свою задницу»!

– Ну-ну, не пугай, не пужливый…

Лохматый вылез из палатки и подошел к костру. Дальше происходило то, что вызвало у Кольши не просто изумление, а полное непонимание происходящего. Он видел, как лохматый взял у разрисованного мешочек с махоркой и, свернув самокрутку, прикурил от головешки из костра.

«Бесы! Точно, как батя говорил, смрадно дышат и дым из ноздрей пускают – сатанинское племя!»

Уходить надо, даже то, что они говорят меж собой, слушать вредно. Слова дурные, как стрелы ядом напитанные, ранят чистую душу. Кольша несколько раз перекрестился, читая про себя молитву, потом отполз от обрыва и, встав на ноги, быстро убежал к привязанному к коряге псу.

– Молодец, Арчи, это чужие… – похвалил он собаку. – Идем, они нас не заметят, обойдем их верхами.

Поднявшись выше в сопку, они обошли лагерь чужаков и продолжили путь уже по тропе, ими пробитой. Шли осторожно, опасаясь нечаянной встречи. Арчи далеко не отходил, верно проникшись ответственностью, чувствуя тревогу своего хозяина. Шли до полной темноты. Заночевали на берегу этого же ручья. Утром Кольша увидел, что вода в нем настолько мутная, что даже напиться нельзя. Такое только после сильных дождей бывает, но дождя уже неделю как не было…