Книга Друзья, соперники, коллеги: инструменты воздействия - Торстен Гавенер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так, например, марка, которая существует в единственном экземпляре, имеет для коллекционеров огромную ценность. Ее значимость исключительно в эксклюзивности. Бумага и чернила этой марки ничем не отличаются от тех, что использованы для печати любой другой марки. Дело лишь в том, что количество таких экземпляров ограничено, и именно это делает ее ценной. Этот факт отсылает нас непосредственно к высказыванию Пола Вацлавика: «Есть реальности первого и второго порядка». То, что марка – это всего лишь кусочек бумаги, относится к реальности первого порядка. А то, что мы приписываем этой марке необычайную ценность в силу того, что она единственная в своем роде, относится к реальности второго порядка. Для коммуникативного процесса это разделение очень важно. Мир такой, каким нам кажется, поэтому коммуникация может нормально функционировать только тогда, когда собеседники принимают и осознают реальности друг друга.
Психологи выяснили, что этот принцип работает еще лучше, когда мы вспоминаем о том, что можем безвозвратно потерять что-то, что уже имеем. Например, психологи Бет Мейеровиц и Шелли Чайкен выяснили, что брошюры о профилактике рака имеют гораздо больший эффект, если их снабдить подробными описаниями того, что женщина может потерять, если болезнь не будет диагностирована на ранней стадии. Страх перед возможными потерями делает свое дело.
Так же и то, с чем мы вынуждены расстаться, приобретает для нас огромную значимость. Никто не согласится добровольно отдать завоеванные однажды свободы. Вы, например, можете сильно усложнить жизнь своим детям, если однажды разрешите им посмотреть вечером телевизор, а в другой раз без видимой причины запретите. Если один раз вы отдали ребенку свободу смотреть вечером телевизор, то когда вы неожиданно лишите его этого права, это станет для него огромной потерей. Из этого следует, что гораздо проще следовать определенному правилу, если оно не нарушается постоянно. Хотя лично я считаю, что это прекрасно, когда родители вместе с детьми наслаждаются исключениями из правил. Жить в окружении одних лишь запретов невозможно. Я сам крайне щепетильно отношусь к собственной свободе. Поэтому и своим детям я ее охотно предоставляю. Но если в какой-то момент мне приходится ограничивать их свободу (например, если завтра всем рано вставать и пора отправляться спать), я всегда тщательно обосновываю свои требования. Как правило, дети в таком случае прислушиваются. Чего они никогда не переносят, так это самодурства со стороны родителей. Будьте честными с собой: вы сами, будучи ребенком, простили бы такое?
Принцип ограниченности вы можете протестировать, как только у вас в следующий раз соберутся гости. Выложите по этому поводу на стол кексы, но не полную тарелку, а всего пару штучек. Возможно, вы откроете в своих знакомых настоящих ценителей качества. К такому заключению, по крайней мере, пришли ученые в 1975 году. Участники того маркетингового исследования пробовали выпечку. При этом половине из них предложили на пробу десять кексов в одной вазочке, а остальным всего два в такой же вазочке. Участники, которые получили два кекса, оценили их стоимость и качество гораздо выше, чем остальные испытуемые.
Роберт Чалдини предложил прекрасную стратегию борьбы с принципом ограниченности: «Хотя ограниченный выбор кексов делает их ценнее, вкус этих кексов ничем не отличается от вкуса таких же кексов, имеющихся в достатке. Несмотря на сильную потребность в этих кексах, вызванную ограниченностью их количества […], их вкус ничуть не лучше и не хуже других. Осознание этого факта крайне важно. Получается, что в таких товарах нас привлекает не стремление их использовать, а стремление ими обладать. И не путайте одно с другим […]. Так, если вам нужна вещь для использования, а не обладания, то есть если вы хотите ее съесть, послушать, управлять ею или применить другим способом, помните: ограниченное количество не делает вещь вкуснее и не заставляет ее работать лучше остальных».
Надеюсь, несмотря на сказанное выше, вы все же захотите подняться ко мне на сцену при случае.
Летом 2002 года я стоял на вокзале Мюнхена с моей тогда глубоко беременной женой. Время близилось к вечеру, и мы как раз возвращались домой после похода по магазинам за вещами для нашей дочки, которая вот-вот должна была появиться на свет. Настроение было прекрасным, но ожидание затягивалось. Поезда просто не было. Примерно через пятнадцать минут появился слух о том, что где-то произошел несчастный случай и все поезда задерживаются на неопределенное время. «Прекрасно, – сказал я, – и все из-за того, что какой-то идиот опять бросился под поезд». К тому же вечером я должен был выступать на одном мероприятии и уже начинал опаздывать. Когда поезд наконец подошел, времени оставалось по-настоящему мало. Нам пришлось сильно торопиться, чтобы успеть добраться до дома, собрать необходимый для выступления реквизит и доехать до места проведения мероприятия. В результате все получилось как нельзя лучше. Выступление прошло отлично. Но, когда все кончилось, я вернулся в комнату для переодевания и застал там заплаканную жену. Тот идиот, который бросился под поезд, оказался близким другом нашей семьи.
Я рассказываю вам эту историю, потому что погибший был не просто каким-то знакомым, а тем человеком, который показал мне, что тренинги и семинары могут быть источником заработка. Именно он привил мне интерес к тому, чем я сейчас занимаюсь.
Это было в конце девяностых годов. После учебы в университете мы даже организовали совместный бизнес. Его семинары были по-настоящему великолепны, в своей собственной практике я до сих пор использую методы и техники, которым он научил меня много лет назад. Его звали доктор Ингольф Глаббац. И я часто о нем вспоминаю.
Иногда с чувством грусти и некоторой беспомощности – очевидно, его психическое состояние было гораздо хуже, чем кто-то из нас мог предположить. Думаю, без Ингольфа мне потребовалось бы гораздо больше времени, чтобы понять, что я способен вести за собой людей и показывать им что-то удивительное. Жаль, что я никогда не смогу ему сказать об этом лично.
Здесь мне кажется необходимым упомянуть, что у Ингольфа тоже был учитель. Его звали Андреас Борнхойзер. В этой главе я представлю вам методы и техники, которым я научился у доктора Ингольфа Глаббаца, но их разработчиком был Андреас Борнхойзер. Его книга «Искусство презентации», кстати, тоже оказалась для меня очень полезной. От всей души советую вам ее почитать. И все же для меня описанные в ней приемы ассоциируются именно с доктором Ингольфом Глаббацем.
Он часто любил говорить, что существует два типа людей: те, кто делает, и те, кто исполняет. Второй группе живется не легче, чем первой, но чувствуют себя они спокойнее. Для тех же, кто хочет принадлежать к первой группе, доктор Глаббац сформулировал два принципа. Вот первый из них.
Из главы о гипнозе мы уже знаем: необходимо взаимодействовать с собеседником на одном с ним уровне. Только так вы сможете донести до него свои идеи. А как узнать, о чем и как он думает? Для многих это тайна за семью печатями, хотя на самом деле способ крайне прост: нужно умело спрашивать. Какие уроки со времен школы, например, вам запомнились лучше всего? Те, во время которых учитель (чаще всего плохо одетый) расхаживал вдоль класса и что-то нудно бормотал? Или те, когда учитель позволял всему классу динамично обсуждать предложенную тему? Почти все знания, которые мне удалось вынести из школьных времен, закрепились в моей голове именно благодаря хорошим вопросам учителя, заданным в правильное время. Хотя чаще всего вопрос, который я слышал от учителей, звучал так: «Почему ты столько болтаешь, Торстен?»
