Книга Алюминиевое лицо. Замковый камень - Александр Проханов

Церемония между тем продолжалась. Мечи, охваченные голубым огнем, исчезли. На огромном серебряном блюде слуги внесли испеченную румяную звезду, подобную той, что красовалась на ленте Лагунца.

Тесто звезды было поделено на множество ломтей, и каждый из присутствующих брал ломтик и жевал, запивая из чаши с вином, которую ему подносил слуга. Звезда была осьмиконечной просфорой, из которой брали частицы, сочетаясь в мистическое братство. Зеркальцев тоже отведал звезды. Сжевал остроконечный зажаренный ломтик. Тесто было нежное, пресное, чуть сладковатое. Вино из золотой чаши было похоже на теплый церковный кагор.

Сердцевина звезды с изображением старца досталась князю, и Лагунец тщательно пережевал тесто с тисненым образом святого, погружая этот образ в самую свою сердцевину.

– Господа. – Лагунец перестал жевать и некоторое время еще молчал, прислушиваясь к тому, как материальный, запечатленный на тесте образ превращается у него под сердцем в чистую духовность. – Господа, воцарение государя императора на престол, как предсказывал святой праведник и пророк, – это дело Божье, и ничто не может ему воспрепятствовать. Но удержать государя на троне, начать работу по воссозданию великой русской Империи – это дело рук людских, наших с вами рук, господа. – Он вытянул и показал свои сильные напряженные ладони. – Я обещаю, господа, что посвящу имперскому делу всю свою энергию, отдам этому делу всю мою ненависть и любовь.

Верный помощник, исполнитель ответственных поручений достал из бархатного пиджака молоток и поцеловал блестящий набалдашник.

– Предупреждаю господ либералов и социалистов всех мастей, сторонников парламентаризма и так называемого социального равенства – или вы присягнете престолу, или вас ждут работы по сооружению второй очереди Беломоро-Балтийского канала. Даю слово князя!

Корней благоговейно поцеловал молоток, как целуют крест.

– Сразу же, в день воцарения, мы начнем воссоединять былые имперские земли на западе, юге и востоке. Уже отработаны имперские технологии на нашем городском рынке, и этот драгоценный опыт мы распространим на другие рынки, которые станут поставлять проверенные кадры имперских строителей. Слово князя!

Корней поцеловал молоток, и Зеркальцеву послышалось, как он пробормотал: «У живота подушка, в мыслях молоток».

– Наш извечный враг Европа, особенно англосаксы, станут противодействовать нашему возрождению. Мы предвосхитили их коварные планы. Во всех европейских столицах, особенно в Лондоне, созданы колонии русских людей, состоящие из наших жен и детей. Мы организуем в глубоком тылу противника центры нашего сопротивления и внесем хаос в их экономическую и культурную жизнь. Уж поверьте, мы это сделаем!

Корней нежно поцеловал молоток, как если бы это был душистый цветок.

– Нам предстоит провести модернизацию страны, и пусть нас не уверяют, что монархия предполагает архаические формы хозяйствования. Посетите высокотехнологичное предприятие «Оазис», построенное нашим собратом Василием Егоровичем Макарцевым, и вы поймете, что такое модернизация в сочетании с православной монархией.

Корней что-то нашептывал в молоток, какой-то языческий заговор или молитву фетишиста, и Зеркальцеву показалось, что у молотка открылись глаза, растворился небольшой алый рот, и Корней поцеловал молоток в губы.

– Нам не нужно будет содержать сильной армии, мы не станем тратить национальные богатства на разработку новых типов вооружения, изнывать на переговорах по сокращению ракет и боеголовок. Мы располагаем оружием, недоступным противнику. Мы разработали технологию управления истории в интересах государства Российского. Бог даровал России сокровище – святого старца Тимофея и его пророчества. Создавая духовную академию толкователей на базе Тимофеевой пустыни, собирая в стены обители девственниц с мистическим даром толкования, мы сможем истолковывать пророчества и притчи старца в интересах России. Без войн и дорогостоящих подрывных операций поворачивать ход истории в нашу пользу.

Все взоры устремились на Алевтину Первую и Алевтину Вторую. Обе женщины разрумянились от выпитого шампанского и с легким отвращением посмотрели на Корнея, который продолжал тупо целовать молоток.

– Но есть еще один величайший проект по объединению вокруг православного престола всего христианского мира, что наконец положит предел богопротивной усобице братьев во Христе. Но об этом проекте вам расскажет отец Антон, главный богослов и догматик, когда все мы отправимся на святой источник, чтобы совершить обряд омовения.

Князь завершил свою речь, и Корней последний раз поцеловал молоток и спрятал под полой бархатного пиджака.

Когда церемония уже завершалась, в зал вбежал запыхавшийся, неряшливо одетый коротышка со съехавшим набок галстуком, с нестираным воротником. Он сунулся к одному, другому столу в поисках бутербродов. Схватил оставшийся огрызок колбасы, слил в один бокал остатки вина из трех соседних, стал жадно жевать, запивая.

– Кто сей господин? – спросил Зеркальцев у Степова, который снова окружил его своим вниманием.

– А это губернатор. Придурок. Его поставили «конкретные товарищи», для протокола. Бывший десантник. По праздникам с парашютом прыгает и все на голову приземляется.

Зеркальцев перехватил удалявшегося агента Корнея:

– Скажите, Корней, почему вы все время повторяете: «У живота подушка, в мыслях молоток»?

Корней помолчал, раздумывая, следует ли ему отвечать.

– Пророчество старца. Толкование не найдено, – и отошел, неся у сердца магический инструмент, игравший в имперских ритуалах важную, но непонятную Зеркальцеву роль.

Когда все толпились у выхода, чтобы занять место в машинах и отправиться на святой источник, Зеркальцева остановил Лагунец:

– Всего несколько слов, Петр Степанович. Я заметил, что вы отведали частичку звезды. Это в некотором роде сблизило вас с нами, включило вас в наше дворянское братство. Мне кажется, мы бы могли сблизиться еще больше.

– Право, не знаю, Леонид Сергеевич. Если честно признаться, я машинально проглотил ломтик звезды. Просто хотелось попробовать. Да и какой, посудите сами, я дворянин? Мы, Зеркальцевы, из мещанского сословия.

– Это не может быть препятствием. Современная генетика и молекулярная биология исследует человека на уровне гена. И в каждом есть частичка, роднящая его с царем Давидом, Навуходоносором или королем инков. Так что мы легко обнаружим в вас признаки дворянства. Сделаем вас потомственным дворянином и для начала присвоим титул маркиза. Пусть это не слишком по-русски. Но в Империи все титулы звучат звонко.

– Уж не знаю, Леонид Сергеевич.

– Я не настаиваю, Петр Степанович. Никакого насилия. Просто Империи нужны будут талантливые пропагандисты и властители дум. А вам нет равных. Приблизившись к трону, вы получите доступ к тайнам, к которым вы теперь, кажется, безуспешно стремитесь.

Лагунец улыбнулся своей чарующей улыбкой и, придерживая легкую шпагу, сверкая звездой, направился к выходу.