Книга Феодал. Усобица - Александр Логинов

Второй немец оказался упертым бараном. Он бросился на Олешу с кулаками, помощники немца, вооружились дубинками. Онисим чуток не рассчитал — зашиб двоих насмерть, остальные успокоились, когда Олеша свалил в кулачном бое их хозяина.

Надавав тумаков подмастерьям, Онисим с Олешей приказали всем собирать манатки и инструмент.

Они собственно и затеяли это дело только ради того чтобы разжиться инструментами, да мастерами. Проще взять готового мастера, чем учить. Пока выучишь с толком новичка — лет десять пройдет. А нужда в хороших кузнецах в вотчинном хозяйстве — великая. Какая радость им ковать гвозди да косы? Мечи, да доспех выковать, да кольчугу сплести — вот это дело! Значит нужны еще мастера, пускай по проще, так с них и спросу не много будет. Знай себе обслуживают деревенских. Да смутил их князь своими рассказами о больших мастерских, где каждый мастер делает только одну деталь. Так и качество выше получается и работа споро идет. Одному то мастеру на изготовление кольчуги — минимум год кропотливой работы. А при новом подходе — да хоть дюжину ты их делай. В месяц. Онисим с Олешой запомнили слова государя, обмозговали это дело. Да еще князь Андрей смутил их умы легкомысленным разрешением подделывать фряжский доспех. Одна проблема, сделать то доспех они сделают, клейма подделают[23], а вот как быть с железом и сталью? Любой мастер по качеству железа поймет, что доспех не фряжский. Но эту проблему Андрей обещал решить. Как? Он и сам не знал. Да и чего гадать, когда работать некому? Будут мастера, будет инструмент — тогда и думать станем.

А когда Онисим вызнал про немецких пленных мастеров, то не воспользоваться такой удачей — грех.

Вот так, два простых русских авантюриста, полонили или сманили, как хотите в холопство к князю большущую толпу мастеровых. Кузнецами дело не ограничилось. Слух прошел быстро и в холопство к Андрею образовалась очередь. Мужики уж постарались на славу. Холопство у князя выглядело по их словам совсем райской жизнью. Хотя у татар мастеровым жилось тоже вольготно. Многие из них уже давно получили условно-досрочное освобождение от рабства.

Вот теперь мужики настойчиво насели на Андрея с вопросами, где взять железо и сталь? Гишпания, откуда все везут железо — далеко. Перевозка обойдется дорого. Андрей не выдержал, гаркнул на них. Зря, конечно, они же не знают еще, что весь хабар придется отдать в общий котел. Зря старались, получается. А не хочется ему отдавать добычу, ох, как не хочется. Тем более — такую! В подворье въехали уже в кромешной темноте. Баранов выгнали из загона, там теперь стояли возы с награбленным.

Пленных мастеровых запирать не стали, только буйного немца бросили в амбар к захваченному ясырю. Пусть остынет и подумает.

Не смотря на усталость, Андрей остался на демонстрацию трофеев, которую учинил Онисим с дружком. Даже Кузьма, к тому времени очнувшийся, попросился на улицу. Полулежал на тюках с тканью, с интересом разглядывая добычу.

А посмотреть было на что! Олеша с гордостью демонстрировал инструмент, и тут же озвучивал его приблизительную цену.

— Три большие наковальни — пять рублей резанских, али татарских, — начал перечислять Олеша. — За каждую.

И понеслось: три малых наковальни, по два рубля штука; наковальня для закругленных деталей, то же три штуки, по полтине штука; наковальня для забрал — опять три штуки по полтине и два алтына за каждую.

Тут Андрей не выдержал, заржал, как лошадь. Сквозь смех, еле выдавил из себя:

— Все, все, что нажил непосильным трудом… три магнитофона, три кинокамеры заграничных, три портсигара отечественных, куртка замшевая… Три. Куртки.

— Чаво? — мужики ничего не поняли из сказанного, удивленно переглядывались между собой. Бывает, государь чудит, и речи не понятные ведет.

Просмеявшись, Андрей махнул рукой, типа не обращайте на меня внимания. В итоге, князь стал обладателем вполне приличного комплекта всех необходимых инструментов для изготовления рыцарских доспехов. Теперь, если удержать добычу за собой — вполне можно организовывать производство, пусть не большое, но все же производство. Оценил Онисим добытое в два пуда серебра. Не больше, не меньше. Вот и устраивай промышленную революцию при таких космических ценах на средства производства. Их даже купить не возможно, год назад, когда Кузьма бегал по торгу, уговаривая мастеров продать инструмент, те как от сердца отрывали.

Добра нагребли столько, не увезти. Два мельничных колеса с камнями, с валами и креплениями к ним — громоздкая штука.[24]Плюсом шли кузнечные меха, два малых и один большой круг для наведения полировки на доспех, стеклянные круги для финальной полировки металла или бычьей кожи. Шлифовальные круги стоят немалых денег — шесть рублей не хотите? Точильный камень с валом — триста грамм серебра. Белое мыло для смазки валов мельницы прихватили все сколько было, но немного было — всего дюжина кг. И то вперед, как минимум на шесть рублей полновесных. Все это добро занимало много места и весило и имело приличный вес. Но не бросать же такое богатство? А железо? Настоящее испанское железо! Две тонны. Да у него цена по ценам Брюгге четырнадцать фунтов стерлингов за тонну. А его еще в Резань доставить надо, что сразу удорожит его в три раза! А шеффилдская сталь? Пускай ее всего пару сотен килограмм, но зато какая эта сталь![25]Нет, Андрей все больше укреплялся в решении отстаивать свое, (уже свое!) добро с оружием в руках.

Закончив с осмотром трофеев, Андрей отправился отдохнуть. Сенька бережно промыл ему раны, вновь заштопал щеку. Невольники тем временем притащили горячей воды, Андрей залез в бочку, морщась от боли. Ополоснулся. Потом Семен наложил повязки. Пока Семен врачевал, Андрей попивал приличное вино. Татары царские оказались не теми мусульманами, которым нельзя пить алкоголь. В течениях ислама Андрей не разбирался, главное, татары оказались правильными. Вина и меду у них было много.

После помывки князь вспомнил о пленнице. Ее тут же привели ему. Уже помытую, причесанную и переодетую в тончайшую шелковую тунику. Молодая девушка оказалась совсем юной — от силы ей лет шестнадцать. Она вела себя, как настоящая царица, стояла с гордо поднятой головой, сверля своего пленителя полным ненависти взглядом. Андрей развалился на стульчике с невысокой спинкой, внимательно разглядывая девушку. В подобающей ей одежде она выглядела еще прекрасней и желанней. У царя ордынского губа не дура. Перед Андреем сейчас стояла одна из младших жен царя Махметки. А старший из захваченных в башне детей — ее сын. Вернее сын царя. Младший карапуз — внук царя. Сын убитой Данилой дщери царской и русского князя, зарубленного Андреем. Вот такие царственные пленники достались Андрею.