Книга Спасибо за отзыв. Как правильно реагировать на обратную связь - Шейла Хин

Какая из двух тем должна обсуждаться первой? Чтобы сделать правильный выбор, следует принять во внимание два фактора. Во-первых, преимущество должна иметь первоначальная обратная связь. Ваш собеседник первым поднял этот вопрос и при прочих равных условиях начать лучше с него. Но есть и второй фактор, требующий внимания, – эмоции. Если ваша реакция на обратную связь оказывается настолько эмоциональной, что вы не можете даже думать о первоначальном вопросе, пока не разберетесь с тем, что вас волнует, то так и должны сказать, предложив обсудить вашу тему в первую очередь. Впоследствии это позволит вам всецело сосредоточиться на первоначальной теме, что в конечном счете будет в интересах коммуникатора.

Прислушивайтесь к проблемам отношений, которые проглядывают из-под получаемых вами «рекомендаций»

Даже когда мы достаточно бдительны, чтобы не допустить перевода стрелок, есть опасность попасть в другую ловушку: мы не сворачиваем и остаемся на пути, проложенном коммуникатором, но неправильно понимаем суть поднятого вопроса. Так происходит отчасти из-за того, что люди недостаточно четко излагают свою позицию. Например, коммуникатор говорит, что хочет дать вам «дружеский совет», чтобы помочь вам стать лучше, а на самом деле поднимает вопрос, касающийся ваших с ним взаимоотношений. Вы принимаете его комментарий за чистую монету и думаете, что понимаете, о чем речь. Но вы заблуждаетесь.

Вспомним Луи и Ким. Обратите внимание, что, реагируя на подарок Луи, Ким говорит ему, по сути, следующее: «Если хочешь что-то подарить, розы дарить не надо». Было бы простительной ошибкой подумать, что речь пойдет о том, какие подарки она любит. Но в дальнейшем становится ясно, что основная тема Ким совсем другая: ее не слышат.

Это довольно распространенное явление. Очень часто бывает так, что когда мы обижены, расстроены, обеспокоены, то стараемся отвлечься от своих чувств. И вместо того, чтобы напрямую говорить о своих эмоциях, маскируем это набором наставлений, «добрых советов». Однако на самом деле наша цель при этом заключается не в том, чтобы помочь другому человеку. Наша цель – побудить его измениться так, чтобы нам стало лучше. Мы преследуем не его, а свои интересы.

Поэтому, когда вам дают советы, спросите себя: коммуникатор действительно пытается помочь мне вырасти и стать лучше или таким обходным маневром пытается поднять беспокоящие его важные вопросы, касающиеся наших с ним взаимоотношений?

«Тебе стоило бы быть более отзывчивым».

Это может означать: «Меня раздражает то, что ты не отвечаешь на мои звонки».

«Думаю, ты был бы более жизнерадостным, если бы не думал о работе день и ночь».

Это может означать: «Ты так занят своей работой, что я чувствую себя одинокой».

«Если бы вы переложили часть своих обязанностей на меня, у вас было бы больше времени заниматься действительно важными вещами».

Это может означать: «Я хочу, чтобы вы доверили мне больше полномочий».

«Ты слишком много пьешь и этим вредишь себе».

Это может означать: «Твое пристрастие к алкоголю беспокоит меня и грозит испортить наши отношения».

Почему так важно понимать, что имеет в виду коммуникатор? Если я стану меньше пить, это благотворно отразится и на моем здоровье, и на наших отношениях. Но, если принимаю совет за чистую монету – просто как рекомендацию ради моего же блага, – у меня могут возникнуть резонные основания не согласиться с тем, что именно будет для меня благом. Я могу, например, возразить: «Когда я не думаю о работе, то начинаю нервничать». И вопрос закрыт, обсуждать больше нечего. Но если на самом деле вопрос был в другом (к примеру, в чувстве одиночества, которое испытывает моя жена), то он так и остался без внимания.

Сказанное не означает, что все получаемые вами советы и наставления на самом деле маскируют обиды и прочие негативные чувства. Не следует автоматически полагать, что всегда есть двойное дно. Просто проверьте, по одной ли колее вы движетесь с коммуникатором. И в чем на самом деле заключается вопрос?

Более того, иногда даже сам коммуникатор не понимает, что его наставления служат лишь прикрытием для чувства тревоги или раздражения. Например, мать спрашивает у вас: «Почему ты не женишься? Ты никаких усилий к этому не прилагаешь». Да, мать поучает вас, и вам это не нравится. Возникает искушение:

а) оспорить ее оценку («Это неправда. Я пытаюсь»);

б) перевести стрелки на принятие («Я отлично чувствую себя в одиночестве. Почему ты вечно пытаешься меня изменить?»);

в) перевести стрелки на защиту автономии («Мама, мне тридцать восемь лет. Я в состоянии сам распоряжаться своей жизнью». И она на это ответит: «Непохоже»).

Прислушивайтесь к своим триггерам автономии и принятия. Они указывают на вторую тему, которая имеет право на существование. Но вслушайтесь также в страхи и заботы, выглядывающие из-под наставлений матери, потому что они важны для нее. Вместо того чтобы спорить с ней, спросите: «Что тебя беспокоит?» Вы можете услышать, например, следующее:

«Боюсь, ты не понимаешь, что чем старше становишься, тем сложнее тебе будет жениться».

«Боюсь, дело кончится тем, что ты женишься на женщине, которую не любишь (как я сама вышла замуж)».

«Боюсь, дело закончится тем, что ты женишься на женщине, которая мне не понравится».

«Боюсь, о тебе некому будет позаботиться».

«Мне интересно, послушаешь ли ты меня хотя бы раз. (Боюсь, что нет.)»

«Я думаю, что я в свое время сделала не так? Отчего ты стал таким? Я не успокоюсь, пока ты не женишься».

Заметьте, что ни одна из перечисленных тревог не касается самих стратегий, как сын мог бы найти жену, хотя, казалось бы, первоначальная реплика матери касалась именно этого вопроса. Понимание того, что на самом деле беспокоит мать, помогает вам ослабить действие своих триггеров – ведь теперь вы понимаете, что дело не в том, что она не принимает вас таким, какой вы есть, а в том, что она боится за вас и за себя. И когда вы это поймете, у вас будет больше информации, чтобы решить, стоит ли вообще поднимать вопросы автономии и принятия, из-за которых вы едва не завелись.

Луи и Ким: и то и другое

Разобравшись в триггерах отношений и в понятии перевода стрелок, вы теперь станете замечать их повсюду. Как мышь, запущенная в лабиринт, вы будете замечать очень много мест, где разговор, инициированный обратной связью, может быть разведен на две, а то и на три темы одновременно.

Давайте посмотрим, как мог бы пойти разговор, если бы Луи не перевел стрелки, а отвечал более продуктивно. Он мог бы сказать что-нибудь вроде: «Я надеялся, что тебе понравятся эти цветы, но, вижу, они тебя только расстроили. Помоги мне понять почему». Это было бы примером того, что Луи остается в одной колее с Ким (ее реакции на цветы) и старается понять жену, прежде чем делать какие-то выводы. Или он мог бы выставить указатель направлений: «Да, верно, я забыл, что тебе не нравятся розы. Но напомни мне, пожалуйста, о причинах. А потом я хочу поговорить с тобой о том, что, по-моему, ты недооцениваешь мои усилия. Нам надо обсудить и то и другое». Это было бы примером того, как Луи в явной форме формулирует две проблемы, требующие внимания обоих супругов, – каждая в свое время.