Книга Девочка, которая провалилась в Волшебное Подземелье и утащила с собой Развеселье - Кэтрин М. Валенте

Добравшись наконец до вершины рога, Сентябрь и Баклажанчик, еле живые после преодоления тысячи с лишним ступенек, увидели перед собой Этаж Приключений, освещенный яркими лампами. Над очагом в начищенном до блеска котелке булькал ранний обед. Стены были уставлены книгами; фолианты и свитки громоздились повсюду, насколько хватало взгляда. Вокруг верхних полок резвились клочки облаков. Лестницы лениво бродили по кругу. А на огромном столе, заваленном бумагами и чернильницами, поверх стопки рисунков лежала на животе крошечная особа и читала, болтая в воздухе ногами. Малюсенькая, не выше скамеечки для ног, в большой черной соломенной шляпе с широкими полями, в монашеском облачении цвета карамели, с пепельными бусами на шее. Она в задумчивости постукивала бусинами. Оливковые волосы под шляпой были коротко подстрижены. У нее было широкое коричневое лицо и темно-зеленые губы в тон волосам, ногтям и выглядывающим из-под одеяния полоскам на коже, как у зебры.

– Простите, – сказала Сентябрь и выразительно прокашлялась, видя, что на них не обращают внимания.

Маленькая монахиня слегка приподняла бровь, не отрываясь от книги.

– На указателе внизу сказано, что Приключения следует искать на сто сорок четвертом этаже, – снова попробовала Сентябрь, полная решимости выглядеть храброй. Она была уверена, что это необходимо. – И Аэл тоже сказал, что именно здесь обитают Пфизики Приключений, а он еще ни разу не ошибался, поэтому я думаю, что вы и есть Пфизик Приключений. Меня зовут Сентябрь. Я хочу отправиться на Поиски Приключений. Я хочу Квест.

Монашка подняла взгляд.

– Мы не приветствуем праздные запросы. Можете попробовать поговорить с Бардами на девяносто седьмом этаже, они интересуются всем понемножку и за умеренную плату готовы петь о чем угодно. Кажется, они положили Второй Закон Драконодинамики на что-то вроде музыки. Их фаготы вечно не дают мне заснуть.

Баклажанчик заговорила тихо – так тихо, что Сентябрь едва расслышала.

– Но вы же Пфизик? Настоящий? Вы… вы закончили университет, и на голову вам водрузили лавровый венок, и вы стали уважаемым ученым, и с тех пор можете высказывать свое мнение всякий раз, когда вздумаете?

Маленькая монашка хлопнула ладонями по бумагам.

– Какой у тебя нежный голосок, – сказала она, глядя оценивающе. – Я прямо чувствую, как он кутает меня, словно шерстяной шарф, трется о мои щеки и уверяет, что со мной ничего не случится, если я помогу бедной маленькой девочке не из нашего города. – Она слезла со своих бумаг, а потом спрыгнула с края стола, используя свою черную шляпу в качестве парашюта, что позволило ей ненадолго зависнуть в воздухе, прежде чем приземлиться перед ними. Она обличающе ткнула в Баклажанчика пальцем. – Ты – Тихий Пфизик, если я что-нибудь в чем-нибудь понимаю! – вынесла она вердикт суровым голосом, хотя вид у нее был не такой уж недовольный. Когда Баклажанчик кивнула в знак согласия, крохотная девушка заулыбалась. – Почему же ты сразу не сказала? Как приятно встретить родственную душу здесь, среди Странных Искусств! Меня зовут Авогадра, а ты… должна признаться, я не встречала тебя ни на одной конференции. Ты член профсоюза или такой же дилетант, как те, с девяносто седьмого? Извини, что я так разволновалась, просто я тут совсем одна…

– Меня зовут Баклажанчик, и я совсем недавно начала изучать Тихие Науки, – робко сказала Ночная Додо.

– Глупости, ты уже очень далеко продвинулась! – воскликнула Авогадра. – Я сама едва не бросила, но потом взяла себя в руки. И я совсем не слышала тебя на лестнице! Эту я слышала, она громко топала, но ты! Тихо. Безупречно.

– А где все остальные Пфизики? – спросила Сентябрь, которая думала, что она ступала чрезвычайно тихо.

– В поле, разумеется, – сказала Авогадра. – Все мы, кто носит такой наряд, из семейства Монашелли. Раньше мы обычно отсиживались в подвалах монастырей, поджидая, пока братья соберутся по грибы. И тогда мы опрокидывали их чернильницы или строили домики из молитвенников, как раз когда поспеет славный портер с шоколадным привкусом. Но если случалось, что кто-то из братьев заблудился в катакомбах, или в лесу за аббатством, или с ним приключилось что-то ужасное, и все средства уже использованы, – тогда мы приходили к ним из темноты и указывали путь. Путь домой. Это у нас в крови. Мы слышали их несчастья как колокол, что гудит в наших костях. Мы и так неплохо жили, но потом вдобавок еще изучили монашеские рукописи и размышления так досконально, что стали разбираться в них получше самих монахов! И тогда мы их покинули. Мы перебирались в город парами, тройками, и Кольцевая Башня приняла нас всех. Мы возвели здесь свой собор и домик для священника, мы ходили к вечерне и к заутрене. Когда и чернильницы, и молитвенники принадлежат тебе, а не большим парням, которые только и умеют смешно размахивать руками сердясь, – тогда вовсе незачем все это портить, лучше использовать по назначению. Никто не искусен в третьей Пфизике так, как мы. Мы не можем отрезать ту часть себя, которая слышит, как гудит колокол в наших костях, когда наши старшие братья в беде или отчаянии. Мы обучились Поискам Приключений, следуя за ними во все гибельные места.

– Люди тоже научились искать приключения. Я вполне в этом уверена. Ланцелот, Галахад, Язон с аргонавтами и все такое, – смущенно произнесла Сентябрь. Как часто случалось в школе, она была почти уверена, что знает правильный ответ, но не могла заставить себя поднять руку.

Монашелли положила ладонь на свое маленькое сердце.

– Конечно, мы все глубоко признательны этим ранним теоретикам! И неустанно присваиваем им посмертные докторские степени. Но, честно говоря, все они были любителями. Они не выбирали своих Приключений, Приключения выбирали их. С самого начала и до самого конца каждого Приключения они были рады поскорее с ним разделаться. Мы же ищем Зоны Высокой Плотности Приключений и ныряем туда с головой. Мы Экспериментируем. Мы Доказываем. Брат Мерсенн удалился в Цирконовые Горы работать над диссертацией, в которой он исследует духовную связь между драконами и девушками. Брат Канделла в последний раз присылал весточку со дна Озера Черной Хандры, где проводил эксперименты с сокровищами на вольном выпасе. Красный Ньютон полностью посвятил себя изучению магических яблок, вызывающих бессмертие и наоборот, поэтому ему пришлось постоянно поселиться в Саду Аскалафа – садовника Аида. В отличие от остальных частей нашей триады, Причудливой Пфизики и Тихой Пфизики, нашей Пфизикой Приключений нельзя заниматься дома, в удобном кресле, – мы должны быть в гуще событий, с инструментами на ремне и распахнутым настежь сердцем. Сейчас моя очередь оставаться дома и поддерживать очаг для тех, кто в поле. Я только осенью закончила мои Уравнения Грааля. – Авогадра явно рассчитывала на то, что хотя бы одна из посетительниц слышала о ее работе, но, не обнаружив на их лицах и следа узнавания, издала томный усталый вздох. – Я живу надеждой на то, что именно мне рано или поздно предстоит открыть БУС – Большую Универсальную Сказку, которая свяжет воедино все наши Законы и Теоремы, не упустив ни единого Сиротки, Младшего Сына или Кубка Жизни и Смерти. Ни одного Расцвета или Упадка, ни одной Загадки, Головоломки или Фокуса. Это будет идеальная золотая карта, которая укажет путь любой душе к ее желанию и обратно. Я знаю, мне суждено это сделать. Надеюсь, что знаю. Знаю, что надеюсь.