Книга Ночью 16 января - Айн Рэнд

Кэй Гонда. А если… если это приходит?

Перкинс. Мы хватаемся за это — потому что внутри нас есть Бог.

Кэй Гонда. А… Бог внутри вас, вы, действительно, хотите, чтобы Он был?

Перкинс (свирепо). Послушайте, что я знаю точно; пусть полицейские только придут сейчас и попробуют забрать вас. Пусть снесут этот дом. Я его построил — мне понадобилось пятнадцать лет, чтобы на него заработать. Пусть лучше снесут его, чем я позволю им забрать вас. Пусть только придут те, кто гонится за вами, кем бы они ни были…

Дверь слева резко открывается. Миссис Перкинс появляется на пороге, на ней линялый вельветовый халат и длинная ночная рубашка из грязно-розового хлопка.

Миссис Перкинс (задыхаясь). Джордж!..

Кэй Гонда встает и смотрит на них.

Перкинс. Милая, не шуми! Ради бога, не шуми… Заходи… Закрой дверь!

Миссис Перкинс. Мне послышались голоса… Я… (Она слишком потрясена, чтобы продолжать.)

Перкинс. Милая… это… Мисс Гонда, позвольте вам представить мою жену. Милая, это мисс Гонда, мисс Кэй Гонда!

Кэй Гонда наклоняет голову, но миссис Перкинс остается неподвижной, глядя на нее.

Перкинс (с отчаяньем). Ты не поняла? Мисс Гонда в беде, ты знаешь, ты слышала об этом, в газетах писали… (Замолкает.)

Миссис Перкинс не реагирует. Тишина.

Миссис Перкинс (обращаясь к Кэй Гонде, неестественно спокойным голосом). Зачем вы сюда пришли?

Кэй Гонда (спокойно). Мистеру Перкинсу придется это объяснить.

Перкинс. Рози, я… (Замолкает)

Миссис Перкинс. Ну?

Перкинс. Рози, нет причин для беспокойства, просто мисс Гонду разыскивает полиция и…

Миссис Перкинс. О!

Перкинс. За убийство и…

Миссис Перкинс. О!

Перкинс. И ей просто придется остаться здесь на ночь. Это все.

Миссис Перкинс (медленно). Слушай меня, Джордж Перкинс: или она сию же минуту уйдет из этого дома, или я.

Перкинс. Но позволь тебе объяснить…

Миссис Перкинс. Мне не нужны никакие объяснения. Я соберу вещи и детей тоже заберу. И буду молить Бога, чтобы мы никогда тебя больше не увидели. (Она ждет. Он не отвечает.) Скажи ей, чтобы ушла.

Перкинс. Рози… Я не могу.

Миссис Перкинс. А мы ведь с тобой пробивались вместе, и нам было нелегко, Джордж. Вместе. Пятнадцать лет.

Перкинс. Рози, только на одну ночь… Если бы ты знала…

Миссис Перкинс. Я не хочу знать. Я не хочу знать, почему мой муж так поступает со мной. Любовница она или убийца или и то и другое. Я была тебе верной женой, Джордж. Я отдала тебе лучшие годы своей жизни. Я родила тебе детей.

Перкинс. Да, Рози…

Миссис Перкинс. Не только ради меня. Подумай, что будет с тобой. Прикрывать убийцу. Подумай о детях. (Он не отвечает.) И о своей работе тоже. Тебя только что повысили. Мы хотели купить новые шторы в гостиную. Зеленые. Ты всегда хотел зеленые.

Перкинс. Да…

Миссис Перкинс. А этот гольф-клуб, в который ты всегда хотел вступить. Его члены только самые солидные, уважаемые люди, а не те, отпечатки пальцев которых хранятся в полицейском участке.

Перкинс (еле слышно). Нет…

Миссис Перкинс. Ты подумал, что будет, когда об этом узнают?

Перкинс (смотрит с отчаяньем на Кэй Гонду, ждет от нее слова, взгляда. Он хочет, чтобы она решила. Но Кэй Гонда остается неподвижной, как будто эта сцена не имеет к ней никакого отношения. Только ее глаза следят за ним. Он говорит, обращаясь к ней с отчаянной мольбой). Что будет, когда об этом узнают?

Кэй Гонда не отвечает.

Миссис Перкинс. Я тебе скажу, что будет. Ни один порядочный человек больше никогда с тобой не заговорит. Тебя уволят из «Дэффодил Кэнинг», тебя вышвырнут на улицу!

Перкинс (медленно изумленно повторяет, как бы издалека). На темной, пустой улице, по которой ваши друзья пройдут и посмотрят сквозь вас… и вам захочется закричать… (Он смотрит на Кэй Гонду, ее глаза широко открыты. Она не шевелится.)

Миссис Перкинс. Это положит конец всему, чем ты когда-либо дорожил. И что взамен? Проселочные дороги и темные улицы, бегство по ночам, страх и безысходность и отверженность от всего мира! (Он не отвечает и не оборачивается к ней. Он смотрит на Кэй Гонду с новым выражением.) Подумай о детях, Джордж! (Он не двигается.) А мы ведь были счастливы, Джордж? Пятнадцать лет…

Ее голос умолкает. Долгая тишина. Перкинс медленно отворачивается от Кэй Гонды и смотрит на жену. Его плечи поникли, он внезапно стареет.

Перкинс (глядя на жену). Извините, мисс Гонда, но при данных обстоятельствах…

Кэй Гонда (спокойно). Я понимаю. (Она надевает шляпу, берет сумочку и перчатки. Ее движения легки, неторопливы. Идет к двери в центре. Проходя мимо миссис Перкинс говорит спокойно.) Извините. Я ошиблась адресом.

Она уходит. Перкинс и его жена стоят у открытой двери и смотрят ей вслед.

Перкинс (обнимая жену за талию). Мама уснула?

Миссис Перкинс. Не знаю. А что? Перкинс. Думаю, надо мне пойти поговорить с ней. Вроде как посоветоваться. Она все знает о младенцах.

Занавес

Сцена 2

Когда поднимается занавес, на экране другое письмо.

Написано мелким, неровным, суетливым почерком:

«Дорогая мисс Гонда!

Необходимость исполнить свой долг побудила меня прилагать все усилия к толщ, чтобы облегчить страдания ближнего. Мне доводилось каждый день видеть трагедии и жертвы возмутительно несправедливого общественного строя. Но я набирался необходимого для моего призвания мужества, когда смотрел на Вас на экране, потому что в эти минуты я осознавал, на какое величие способен человеческий род. Ваше искусство — это символ тех скрытых возможностей, которые я замечаю в своих отвергнутых обществом братьях. Никто из них не выбирал стать тем, кем стал. Да и никто из нас не выбирал той унылой, лишенной надежды жизни, которую вынужден вести. Но мы можем лицезреть Вас и поклоняться Вам, и в этом надежда всего человечества.

Искренне Ваш, Чак Финк, Спринг стрит, Калифорния».

Загорается свет, экран исчезает, и на сцене гостиная Чака Финка. Это бедно обставленная комната в одноэтажном доме. Входная дверь сзади на правой стене, большое открытое окно на той же стене ближе к зрителям; на центральной стене дверь в спальню. Поздний вечер. В комнате есть электрическое освещение, но оно не включено, и гостиную освещает одна коптящая керосиновая лампа в углу. Видно, что жильцы комнаты переезжают: посреди комнаты свалены два чемодана и множество упаковочных коробок, шкафы и ящики открыты и наполовину пусты; одежда, книги, посуда и всевозможная нужная в хозяйстве рухлядь свалена вперемешку большими кучами на полу.