Книга У любви нет голоса, или Охота на Лизу - Алиса Корсак

Пиво было в меру холодным и именного того сорта, который Макс любил больше всего – хоть здесь его домработница не сплоховала. Из кухни доносилось позвякивание посуды, журчание воды. Эти домашние, привычные звуки успокоили его окончательно, даже размолвка с Лорой перестала казаться такой уж невыносимо тяжелой. Макс устроился поудобнее и углубился в просмотр. В половине десятого его домработница переместилась из кухни в ванную, наверное, решила принять душ перед сном. Она вообще ложилась спать очень рано. Впрочем, и вставала она тоже рано…

Обычно Лиза принимала душ торопливо, боясь, что в любой момент ванная может понадобиться Легостаеву. Но сегодня Легостаев устроил себе кинопросмотр, и она решилась на горячую ванну: не ради удовольствия, а исключительно в лечебных целях. Ушибленная спина болела и требовала тепла. Лиза разделась, через плечо посмотрела на свое отражение – поперек поясницы пробегала уродливая багровая полоса, след от бордюра.

«А ведь могла и позвоночник сломать», – отстраненно подумала она, забираясь в наполненную ванну и закрывая глаза.

Не везло ей в жизни просто катастрофически, сегодняшняя авария – лишнее тому доказательство. И Легостаев изменился. Чувствуется, что ее общество стало его тяготить. Наверное, Лора пилит его днями напролет, требует, чтобы он избавился от приживалки, а Макс – человек чести, мается сейчас из-за данного сгоряча обещания. Ей бы быть сильной – уйти куда глаза глядят, оставить наконец своего благодетеля в покое, но она не сильная, она отчаянная трусиха. Именно из-за этого она клещами вцепилась в Легостаева и готова терпеливо сносить все его выходки. Только бы не оказаться на улице…

После «Криминального чтива» начался «Мертвец» с Джонни Деппом, тоже неплохой фильм. Макс встал, на цыпочках вышел в прихожую. Из-под двери комнаты, не так давно служившей ему кабинетом, пробивалась полоска света. Надо же, его маленькая домработница до сих пор не спит. Мучается бессонницей?

Он вернулся обратно на свой любимый диван, открыл последнюю бутылку пива, отсалютовал Джонни Деппу, подумал лениво, что жизнь не такая уж и плохая штука, сделал большой глоток.

Макс не заметил, как задремал, – под бормотание телевизора легко попасть в объятия Морфея. Из этих самых объятий его грубо выдернул оглушительный грохот. Слабо соображая, что происходит, он вскочил на ноги, замотал головой, прогоняя остатки сна.

Что это, черт побери? Землетрясение? Теракт?

Теракт, похоже, случился в его собственном кабинете. Во всяком случае подозрительные звуки доносились именно оттуда.

– Лизавета! Ты решила мне отомстить и разгромить мое жилище? – заорал Макс, без стука распахивая дверь кабинета. А чего стучаться? Это его квартира, его кабинет и его домработница, если на то пошло…

Сначала он увидел разбросанные по всей комнате книги и компакт-диски, потом валяющуюся на полу полку, потом косо торчащие из стены шурупы и только потом – свою домработницу.

Из одежды на ней были только трусишки да короткая маечка, а открытые части тела она с попеременным успехом пыталась прикрыть картонной папкой с грозной надписью «Дело». Похоже, «полкопадение» ее тоже застало врасплох.

Макс отшвырнул босой ногой коробку из-под компакт-диска, плотоядно посмотрел на испуганную Лизавету.

А она хорошенькая, даже сексуальная в этом своем «пионерском» бельишке. Жаль только, что из-за папочки плохо видно все самое интересное…

А он феодал и благодетель…

А она несчастная сирота, спасенная им из лап насильников и злодеев…

А он здоровый мужик со здоровыми инстинктами…

А она такая хорошенькая…

Рассыпанные по полу диски тихо поскрипывали под его ногами. Лизавета молча пятилась…

Он не стал ничего говорить, решил, что это нечестно, когда он может говорить, а она нет…

Она, конечно, сопротивлялась, до последнего не выпускала из рук папку с надписью «Дело». Она даже попыталась его ударить, все-таки он не ошибся насчет ее темперамента…

Ее кожа была гладкой и горячей на ощупь. Ее крапчато-каштановые глазищи смотрели на Макса с недоумением и злостью. И целоваться она не хотела, и обниматься, и все остальное…

Но он-то знал – все это игра, обычный женский флирт. И когда она наконец перестала вырываться, он победно улыбнулся. Хотел еще раз заглянуть в крапчато-каштановые глаза, чтобы окончательно увериться в своей победе, но она, негодница, зажмурилась…

На раскладном кресле было неудобно. Пришлось нести Лизавету в спальню…

Какая-то неправильная ему досталась домработница. Он все время натыкался то на острые коленки, то на острые локти. А еще это шелковое постельное белье… Какой кретин придумал белье, которое все время куда-то уползает и приходится отвлекаться из-за него от самого важного?…

Это была нелегкая битва, но Макс все-таки вышел из нее победителем. Поверженный противник затаился на самом краешке поля боя, трусливо укрывшись с головой одеялом.

Макс расслабленно улыбнулся, ласково похлопал шелковый холмик ладонью, спрыгнул с кровати, потопал на кухню. После таких вот «сражений» ему всегда страшно хотелось есть. Наверное, это оттого, что выкладывался он на все сто процентов, никогда не халтурил.

В холодильнике стоял «Наполеон», залитый шоколадной глазурью, – и когда только успела?

Макс съел большой кусок торта, выпил чаю, выключил телевизор в гостиной, вернулся обратно в спальню. Оказалось, что, пока он чаевничал, его домработница сбежала к себе. Может, это и к лучшему, а то, понимаешь, неприятно утром просыпаться в компании малознакомой женщины…

Спина болела так сильно, что эта боль заглушала все остальные страдания, в том числе и душевные. Когда мерзавец Легостаев измывался над ее бедным телом, удержаться от стонов было очень тяжело. Но она удержалась, чтобы он, не дай бог, не подумал, что она стонет от удовольствия. Хватит с нее унижений!

Господи, стыд-то какой! В кого она превратилась? В наложницу? В запасную любовницу?

Она со злостью пнула валявшийся под ногами диск – поясницу тут же пронзила резкая боль. Лизавета тихонько взвыла, бочком, по-стариковски улеглась на свое кресло-кровать, закрыла глаза. А когда открыла, было уже утро. Судя по солнечному свету, заливающему разгромленную комнату, утро позднее.

Проспала! Не приготовила Легостаеву завтрак!

Лиза резко села и тут же схватилась за поясницу. Боль напомнила о событиях минувшей ночи и о пережитом унижении.

«Сам готовь свой завтрак!» – подумала зло, осторожно сползла с кровати, оделась, причесалась. Долго рассматривала свое отражение в зеркале в поисках следов начавшегося морального разложения, но нашла лишь «цветущий» синяк на скуле.

Несмотря на бурные события минувшей ночи и короткий сон, Макс проснулся рано, бодрый и отдохнувший. Вспомнил разруху в своем кабинете, вспомнил папку с надписью «Дело», вспомнил острые локти и довольно улыбнулся.