Книга Нежное притяжение за уши - Эльвира Барякина

При других обстоятельствах Машуня радовалась бы как щенок и прыгала до потолка, но сегодняшняя выходка Нонны заслонила собой все остальные события.

Чисто на автомате она встретила Коврова из СИЗО, дала ему все инструкции, как надо себя вести до суда, послушала его жалобы на ужасы содержания в камере… Но Машуне было, ей-Богу, не до этого! Все мысли так или иначе сворачивали к Нонне.

Несколько встряхнуть от жадности к чужим деньгам ее смог только телефонный звонок от Ивана. Он тоже с самого утра чувствовал себя пришибленным из-за Маевской.

Федорчук был склонен ожидать от нее чего угодно, даже фальсификации теленовостей, поэтому на всякий случай съездил на телевидение и встретился с журналисткой, делавшей репортаж о щедром пожертвовании. Та все подтвердила: в детдом действительно привезли целый грузовик одежды.

… - Нет, какова, а? — выдохнул в трубку Иван. — Я в первый раз такое вижу!

— А ты сегодня не пытался связаться с Поленовым? — спросила его Машуня. — Интересно, что он на это скажет?

— Я ему звонил, — отозвался Федорчук. — Вовочка-банкир, кстати, возвратился в родные пенаты.

— И чего?

— По-моему, с ним чуть приступ не случился. Но вернуть те пять штук он не в состоянии: никаких документов на деньги у него нет. Они действительно были переданы чернухой. А у детей отнять невозможно: средства массовой информации сразу такой скандал поднимут, что репутации банка придет полный привет.

— Да уж! — усмехнулась Машуня. — Это был бы номер, если бы завтра по телику объявили: «„Полет-банк“ в лице своего генерального директора передумал. Он решил забрать у сироток подаренную им накануне одежку».

— Я все равно привлеку эту Маевскую за мошенничество, — твердо сказал Федорчук. — Состав преступления налицо, так что сидеть ей — не пересидеть…

Иван хотел добавить что-то еще, но тут его, по всей видимости, отвлекли.

— Не клади пока трубку… — нечленораздельно пробормотал он.

Зашелестела бумага, дыхание его стало гуще…

— Ни фига себе! — воскликнул вдруг Федорчук страшным голосом.

— Что у тебя там? — тревожно переспросила Машуня.

Некоторое время он молчал, а потом все же пояснил:

— Мне только что принесли данные баллистической экспертизы. Здесь что-то совсем странное происходит… Ты бы могла зайти сегодня ко мне после работы?

* * *

Машуня сидела, покачиваясь, на старинном Федорчуковском стуле и смотрела на листок желтой канцелярской бумаги. На ней значилось, что пуля, убившая Стаса Шорохова, была произведена в Австрии в конце XIX века. А нестандартный калибр патрона — 8 на 50р — позволял определить, что выстрел был сделан из винтовки Манлихер образца 1895 года.

Федорчук мерил тяжелыми шагами комнату, кусал губы и хмурил брови. «Лампочка Ильича», висевшая под потолком, слегка покачивалась в такт его шагам.

— Ну, что ты по этому поводу думаешь? — с надеждой спросила Машуня. Ведь это черт знает что такое!

Федорчук кивнул.

— Вот именно! Черт знает что! Пока стало ясно лишь одно: убийца не был профессионалом. Настоящий киллер в наше время вооружен несколько по-иному. А эту винтовку, по всей видимости, отрыли на каком-нибудь огороде у партизанского дедушки.

— Неужели из такой рухляди еще и стрелять можно? — удивилась Машуня. Ведь ей же больше ста лет!

— Ну и что! Мне наши эксперты сказали, что изначально такие винтовки состояли на вооружении австрийской армии еще до Первой мировой, потом во время революции их завезли в Россию. В Великую Отечественную из нее палили…

Тут какая-то идея озарила и без того светлый ум Федорчука, и он пресекся на полуслове.

— Слушай-ка, — произнес он, подскакивая к Машуне, — а ведь убийца специально избрал момент фейерверка для того, чтобы отправить Стаса на тот свет! Глушитель непрофессионал сделать не мог… Да и вообще в другом месте и в другое время из такого оружия не постреляешь. Длина Манлихера составляет тысяча двести семьдесят миллиметров, просто так по городу с ним не походишь… Так что убивать во время салюта было самое милое дело: выстрел заглушается, пьяные гости смотрят вверх и не сразу замечают, что жених уже покойник… И у преступника есть несколько дополнительных секунд, чтобы скрыться. Так что он все очень верно рассчитал.

— И что ты будешь делать? — спросила Машуня, затаив дыхание.

— А гости были в курсе, что на свадьбе будет салют? — раздался вдруг из-за стенки голос тети Капы.

— Не знаю… — растерялся Федорчук.

— А я знаю! — торопливо заверила Машуня. — Я же с пиротехниками на эту свадьбу приехала. И мне Руслан (он у них главный) сказал, что это будет сюрприз.

— Ну так надо к этим техникам идти, — сделала вывод тетя Капа. — Они вам и скажут, кто им этот сюрприз заказал! А там и убийцу найдете. Ведь он должен был заранее знать о салюте.

От радости Федорчук аж стукнул кулаком по стене.

— Тетя Капа! Вы умница! — От нахлынувшего азарта он даже забыл удивиться, что продавщица водки в разлив была в курсе всех тонкостей расследования. Хотя чему удивляться? С таким стенами он и сам знал содержание кажджого телесериала, просматриваемого соседками.

Но тетя Капа уже принялась добродушно ворчать:

— Умница… Я знаю, что умница! А ты бы в благодарность не скакал по квартире всеми вечерами… А то у меня в буфете тарелки дребезжат! Я уж чаю, скоро стукнешь своей лапищей по стене, да так ко мне и проломишься!

* * *

Сколь Федорчук не доказывал Машуне, что она не имеет права участвовать в его следственной деятельности, адвокату Иголиной было все нипочем: она решила не отставать от Ивана ни на шаг и все тут. Так они и добрались до дома Руслана: Иван утверждал, что сам будет общаться с пиротехником, а Машуня уверяла, что без нее у Федорчука ничего не выйдет, ибо Руслан в своей жизни интересовался только женщинами и фейерверком, и со следователем даже разговаривать не станет.

Но когда они поднялись к квартире пиротехника, то выяснилось, что разговаривать все равно не с кем: под медной проволочкой, пересекавшей дерматин дверной обивки, была всунута лаконичная записка: «Дома меня нет. Ушел гулять. Руслан».

— Это что такое? — нахмурился Федорчук, разглядывая послание.

А Машуня широко улыбнулась.

— Я ж тебе говорила! Ты без меня ни в жизни бы его не нашел!

— Так ты знаешь, где он?

— Конечно! Он пиво пьет. Здесь рядом есть пивнушка: «Три носорога». Так он, скорее всего, там.

* * *

Подвальная пивнушка, в которой обычно зависал Руслан-пиротехник, была весьма злачным местом. Машуня ее терпеть не могла из-за низких потолков и вечной накуренности. А еще там постоянно торчало с десяток мужиков, которые были не в состоянии общаться без трехэтажных выражений.