Книга Нежное притяжение за уши - Эльвира Барякина

— Но ведь не мошенничеством!

Придав лицу безразличное выражение, Нонна откинулась на диван.

— Поленов никогда не увидит этих денег! — твердо сказала она и сделала вид, что снова углубилась в чтение журнала.

Все тут же кинулись к ней и принялись увещевать отдать деньги. Федорчук грозил возбуждением нового уголовного дела, Машуня сердито уговаривала не дурить, а Колька просто с ненавистью выкрикивал определения Нонниному поведению:

— Воровка! Врушка! Шарлатанка!

Но ничего не помогло. Тогда Федорчук как представитель власти сказал:

— Гражданка Маевская! Даю тебе срок до завтрашнего утра. Если Поленов не позвонит мне и не скажет, что получил от тебя все до копеечки, ты у меня сядешь лет на пять. Поняла?

Нонна обвела всю компанию тяжелым взглядом.

— Я не хочу разговаривать на эту тему. Мне все равно ничего не будет!

Провожаемая изумленными взглядами, она прошествовала в коридор и накинула пальто прямо на комбинацию.

— Всего хорошего! Ведите себя прилично.

Входная дверь лязгнула о косяк.

* * *

Федорчук тайно радовался и ликовал: профессиональное чутье все же не подвело его! Он-то сразу понял, что эта Маевская не так проста, как кажется! И вот вам, пожалуйста, — всплывают факты, говорящие сами за себя.

— Коль, — позвал он, повернувшись к Соболеву, — а Нонна могла убить из-за денег? Она наверняка заранее знала от Поленова, что тот собрался спонсировать Шороховскую передачу, спланировала его убить, а потом начала кликушествовать и насчет денег, и насчет Стаськиной смерти…

Колька истово затряс головой.

— Нет! Она на многое способна, но не на убийство! Да она крови боится как припадочная!

Машуня коснулась Федорчуковской руки.

— Вань, она не может быть убийцей. Свидетели сказали, что видели ее во время фейерверка среди толпы… Помнишь?

Иван все помнил, и от этого расстроился. Но чтобы не выдать себя, он решил сменить тему.

— Почему она сказала, что не отдаст Поленову деньги? — спросил он Кольку.

— Вовка раньше был ее любовником…

— Ни фига себе! — изумился Федорчук, которому мысль о том, что Маевская может являться хоть чей-то любовницей казалась дикой.

— Может, — отозвался Колька. — Но у них все плохо было: она водила Поленова за нос. Скорее всего, Ноннка обокрала его, чтобы просто поприкалываться.

— Ничего себе прикол! Ведь за это можно загреметь в тюрьму! — воскликнула Машуня. Она уже совсем не знала, как ей относиться к Маевской.

— А ей все по фигу! — махнул рукой Колька. — Она из любой ситуации выберется. Напророчит себе удачи во всех махинациях — и дело с концом.

— Ох, не нравится мне это ясновидение! — покачал головой Федорчук.

Машуне тоже не нравилось, исключая, конечно, Нонниного предсказания о их с Иваном светлом будущем.

— И что нам делать? — спросила она и тут вспомнила о Коврове: — Ведь получается, что мой подзащитный сказал правду… Он не хотел убить Кольку!

Но Федорчук был не в состоянии думать о всех делах сразу. Его мучила какая-то неуловимая мысль — вроде одного ответа на все вопросы, но он все никак не мог ухватить ее за ускользающий хвостик.

— Погоди, Маш, со своим Ковровым! Мы до него еще доберемся… А сейчас надо позвонить Поленову и выяснить у него все насчет этих денег.

Но в тот вечер достать генерального директора «Полет-банка» им так и не удалось. В офисе его все еще не было. Сотовый оказался выключенным.

ГЛАВА 8

Машуня проснулась от телефонного звонка. На будильнике было всего-навсего восемь часов.

— Аллё! — сонно проговорила она в трубку.

Это была Нонна.

— Машка! — возбужденно закричала она. — Включай телик! Седьмой канал!

Машуня захлопала рукой по прикроватной тумбочке в поисках пульта. Экран телевизора засветился.

— Ну, включила?! — в нетерпении спрашивала Нонна.

— Нет еще… Погоди…

И тут Машуня увидела… По седьмому каналу шли новости, и бойкая корреспондентка, стоя на фоне кучи ребятишек, говорила:

— Сегодня в детском доме № 3 большой праздник. «Полет-банк» закупил для его воспитанников новую одежду. Сумма подарка просто ошеломляет: пять тысяч долларов! Очень отрадно, что и в наше время не перевелись благотворители-меценаты…

Машуня больше не слушала.

— Нонна! Что это значит?! — закричала она в трубку.

Маевская довольно захохотала:

— Что, съели?! Я все пожертвовала детишкам! Пусть теперь Поленов у них отнимает!

У Машуни просто не было слов.

… Целый день она находилась под впечатлением увиденного. Безусловно, со стороны Маевской это был суперкоролевский жест. Это же надо: отнять у себя от сердца и подарить пять тысяч баксов! На эту сумму можно же машину купить! Понятно, что деньги ворованные, что чужое присваивать нехорошо… Но…

Нонна была абсолютно непостижима и неподражаема!

* * *

Нонна насмотрелась телевизора, наторжествовалась и улеглась дрыхнуть.

Колька был сему несказанно рад, потому что после его «стукачества» та его совсем затерроризировала. Язвила и язвила, пилила и пилила… А еще предсказывала холостяцкую жизнь и импотенцию. Колька за это решил выгнать ее из своей квартиры и вот уже два часа морально готовился. Оставалось набраться наглости и…

Он с презрением посмотрел на спящую Нонну и вернулся к своей работе.

Вот уже тридцать минут Колька составлял таблицу, в первом столбике которой значилось: «Ник. С.», а во втором: «Федорч». Под ними были прописаны основные достоинства каждого претендента на руку и сердце Машуни. У Кольки, между прочим, достоинств было больше: он любил готовить и вообще с удовольствием предавался домашним хлопотам. По его разумению, женщины должны это ценить и хватать таких мужиков, как он, с руками и ногами.

Вздохнув, Колька обратил внимание на положительные стороны Федорчука. В самом начале его списка значилось: «Умеет раскрывать преступления». Вот, тоже мне, радость! Какой девушке прок от этих раскрытий? Колька вертел и так, и сяк, но не мог догадаться. По всем признакам выходило, что «Ник. С.» лучше «Федорч.»

Но почему тогда Машуня выбрала не того, кого надо? Потому что любовь зла, и козлы этимс пользуются?

Не найдя ответа, Колька закрыл файл и отправился размораживать холодильник. Надо было думать, как исправлять сложившуюся ситуацию.

* * *

Весь день Машуня занималась оформлением выпуска Коврова под подписку о невыезде. Вследствие новых обстоятельств Федорчук переквалифицировал его преступление с покушения на убийство на умышленное причинение легкого вреда здоровью и изменил меру пресечения.