Книга Берлога - Георгий Мантуров

Учеба проходила в специальном кабинете в правом крыле здания. Комната была небольшая, в центре стоял стол и стул преподавателя, напротив – несколько столов для учащихся, сдвинутых так, чтобы ученики сидели лицом к лицу. На каждом рабочем месте был ноутбук, посередине стены, за столом преподавателя висел большой плоский экран – интерактивная доска. Первый урок сегодня был итальянский.

Преподавателем итальянского оказался профессор русского языка.

Правда, этот профессор преподавал русский в университете города Болонья в Италии, а сейчас переехал в Москву и имел контракт с Берлогой на 5 лет. Димон потом просмотрел его досье в папке Преподаватели.

Фамилия – Манчини.

Имя – Карло

– И тут Карло, – подумал Димон. – Папа Карло. Прямо продолжение собеседования. Его Кудрявцев, случайно, не нарочно выписал, специально для меня? Он может. Любит он одиночество, и пошутить тоже любит.

Образование – университет г. Болонья. Доктор философии. Стажировка в университете г. Рига, защитил диссертацию в университете Санкт-Петербурга по русской филологии, специализация – советская поэзия второй половины ХХ века.

Владеет языками: итальянский, английский, испанский, французский, шведский, русский.

Список научных трудов, адрес страницы в Интернет и т. д.

– Серьезный дядька, ничего не скажешь, – подумал Димон.

Когда в класс вошел Карло, он оказался совсем не похож на итальянца. Полноватый, веснушчатый с белесыми ресницами он скорее напоминал финна, и Димон в который раз убедился, насколько мало развита у него интуиция.

Он представил себе этого Карло худощавым, черноусым, носатым, вроде Тото Кутуньо, а как же иначе! Итальянец все-таки. Почему же в жизни все не так как в кино?

Вот, например, Портос или Остап Бендер. В кино они на 100 % такие же, как и в книге, просто невозможно представить их другими. А в реале жизнь несколько раз уже щелкала Димона по носу, когда он заранее создавал у себя в голове образ человека, ориентируясь по голосу или по описанию других людей.

Отец много раз рассказывал ему о своем армейском товарище, который в Афгане вытащил его, раненого, из-под обстрела и волок всю ночь к своим по камням. Димон представлял его рослым плечистым мужиком, таким, как показывают в кино разведчиков и спецназовцев, а когда тот, наконец, приехал к ним в Москву из Норильска, Димон несказанно удивился. Дядя Володя оказался невысоким, худощавым дядькой с тихим голосом, невзрачным и абсолютно неинтересным.

И опять Димон понял, что ошибся, когда дядя Володя взял гитару и начал петь. Одну из песен Димон запомнил немного:

Обокрадена страна, обокрадена,

Как малинку обобрали с куста.

Обокрадена такая громадина

До копейки, догола, до креста.

Не спросив у нас ни имя, ни отчество,

Повязали по рукам и ногам.

Ну, а после обобрали нас дочиста,

До копейки, до креста, донага.

Остальное потом тоже все сопрут

Да еще так красиво наврут:

И что имидж крут, и что верен маршрут

И что главное дело – труд!

– Пап, ну почему, у меня совершенно отсутствует интуиция? Я про человека думаю одно, а когда вижу его, оказывается, что он – совершенно другое! Может, ее как-то развить можно?

– Интуиция – это то, что приходит с опытом, – отвечал отец. – Станешь старше – появится и интуиция. А то, о чем ты говоришь, скорее не интуиция, а стереотипность мышления.

– Это плохо, пап?

– Да нет, такое неизбежно создается в голове у всех нас. Мы же все смотрим телевизор, общаемся друг с другом, слушаем всякие рассказы, сплетни, от этого никуда не денешься. Надо только стараться ловить себя на этой мысли, особенно когда принимаешь решения. Не поступать в соответствии со стереотипами. Это самые простые решения, но они не всегда верные. Вот и все.

– А бывает, что и стереотипные, и при этом верные?

– Бывает. Но надо помнить и о других возможных решениях. Постараться учесть побольше факторов.

Когда Карло вошел, Димон встал. Карло подошел к нему, улыбнулся и протянул руку:

– Бон джиорно.

Вид у него был веселый. Это Димона сразило наповал. Он впервые в жизни увидел веселого препода. В старой школе все учителя были или усталые как бурлаки на волге, или серьезные как кассиры в сберкассе. А уж если учитель улыбался – это была такая редкость, что за все 10 лет Димон мог бы вспомнить не больше трех таких случаев. И все-таки улыбка это еще не веселый! Улыбка – это секунда, а веселый – это совсем другое.

Конечно, учитель не клоун и не пришел в класс веселить тут всех, но и не в контору же он пришел, где тридцать бухгалтеров с утра до вечера сводят свои балансы! Почему они всегда были такие не то, чтобы грустные, а какие то очень уж серьезные? А этот Карло был веселый!

– Здравствуйте, – ответил Димон. Он испугался, что этот Карло вообще не будет говорить по-русски. Он слышал про такие методы, когда языку учат так, как иногда учат плавать – бросают человека в воду, плыви, если жить хочешь.

– Здравствуйте, Дмитрий – пожимая ему руку, уже по-русски сказал Карло. – Меня зовут Карло.

– А меня Дима, – с облегчением сказал Димон. Мы с вами по-русски будем разговаривать?

– Будем, но редко, и желательно во внеурочное время. На уроках я буду в основном говорить по-итальянски. У нас ведь мало времени, руководство поставило задачу к концу года достичь уровня «свободно читать и понимать речь».

Димон с сомнением посмотрел на Карло.

– Да мы в школе с 5-го класса учим английский, но до такого уровня еще далеко. А вы, правда, кроме итальянского еще 5 языков знаете?

Карло улыбнулся и ответил практически без акцента:

– В Европе, это нормально, когда знают 3 языка, но я лингвист, так что ничего удивительного. Все дело в том, как изучать.

– А как?

– Как учатся маленькие дети. С ними просто разговаривают, поют им песенки, они лепечут, повторяют, учат стишки, вот так и учатся. И только в школе человек узнает, что окончание слова, оказывается, зависит от спряжений и падежей. Кто бы мог подумать? А он и не подозревал об этом, просто знал с детства, что говорить надо «муха денежку нашла», а не «муха денежку нашел», или «мухой денежку нашли».

– Надо же, – подумал Димон, – знает классику. Сразу видно, настоящий профессор.

Так началась учеба. Карло говорил преимущественно по-итальянски. Реже по-английски. И совсем редко по-русски. На экране, поделенном на 2 части, шли мультики. Прикольная итальянская парочка разыгрывала разные сценки, они говорили медленно, тщательно артикулируя. Одновременно в правой части экрана шел итальянский текст. Очень красивый и звучный язык. Димон повторял за персонажами, одновременно считывая с доски текст, Карло время от времени тыкал пальцем в интерактивную доску, и на экране менялись сюжеты, возникали новые картинки или итальянские слова заменялись русскими переводами.