Книга Таблетка - Герман Садулаев

– Лина!

– А? – девушка даже вздрогнула.

– С тобой всё в порядке?

– Да.

– Странно. А выглядишь, как после передоза. Или, ещё хуже, после секса впервые за последние шестнадцать лет, прошедшие после выпускного бала.

– Чёрт татарский, – устало ругнулась девушка.

– Хазарский, – привычно поправил Максимус.

– Так чего ты хотел?

– Я? А, да. Спросить хотел. Про картошку.

– Ну?

– Лина, смотри, вот по статистике мы завозим только от одного поставщика в Россию до тридцати тонн. И мы не самые крупные импортёры голландского замороженного картофеля. А есть ещё свежий – он продаётся в супермаркетах круглый год. Голландия экспортирует не только в Россию. Навскидку, это миллионы тонн картофеля ежегодно. По 1997 году, производство картофеля в Голландии – 8 миллионов тонн. Это официальная статистика. У нас в Черноземье 200 центнеров с гектара считается хорошей урожайностью. Говорят, голландцы собирают до 700. Как – это другой вопрос. Потом, я думаю, здесь путаница в весах: российский центнер равен 100 кг или 0,1 тонны, а немецкий центнер равен 100 пфундам, или 50 кг, или 0,05 тонны. То есть их урожайность всё же 350 центнеров на гектар – если по-нашему. Чтобы собирать, к примеру, 7 миллионов тонн картофеля, необходимо высаживать эту культуру на 200 000 гектаров. То есть 2000 квадратных километров только на картошку. Территория Нидерландов – почти 42 000 квадратных километров, хорошо, с учётом рек, озёр, каналов, дорог, городов – на картошку хватит. Если бы только на картошку! Но ведь Голландия экспортирует едва ли не всю линейку сельскохозяйственной продукции – от мяса крупного рогатого скота до рассады декоративных цветов! Так где они всё это выращивают? Откуда в Голландии столько картофеля?..

– Ты… с кем сейчас разговаривал?

– С тобой. Не придуривайся!

– А! Ладно.

– У меня папа агроном.

– Понятно.

– Что «понятно»? Где в Голландии выращивают все эти дары природы?

– А с чего ты взял, что их вообще выращивают в Голландии?

Максимус опешил. Неужели Лина знает про таблетки? И говорит об этом таким спокойным тоном?!

Но Лина продолжила:

– Ты как вчера родился. Голландские и другие европейские овощи, фрукты и ягоды привозят из Китая, это все знают!

– И мы знаем?

– Конечно, знаем! И наши клиенты знают. И клиенты наших клиентов – все знают. Один ты не знал.

– Но зачем китайские овощи везут в Европу?

– Как «зачем»? В Европе клеят этикетки.

– Что, нельзя поклеить их в Китае?

– Можно, некоторые уже так и делают. И продают итальянскую клубнику прямо из Китая. Но покупать такую клубнику рискованно!

– И в чём риск?

– Максимус, ты что, прикалываешься?

Лина уже окончательно проснулась. Она была удивлена – раньше все коммерческие подробности сделок Семипятницкого не интересовали. Но, будучи девушкой по природе доброй, стала терпеливо объяснять:

– Рискованно, потому что китайцы могут запросто втюхать вместо итальянской клубники контрафакт, китайскую клубнику с поддельными этикетками!

– Подожди, Лина! Итальянская клубника растёт в Китае?

– Да.

– И китайская клубника растёт в Китае?

– Да, где же ещё ей расти?..

– В чём тогда разница?!!

– Максимус, у тебя сегодня День глупых вопросов? Как в чём разница? Одно дело – брендованный товар известного итальянского производителя по 5 долларов за кг, и неважно, что он произведён в Китае, другое дело – когда тебе за 4 доллара пытаются продать обыкновенную китайскую клубнику, которой красная цена – 2 доллара, только потому, что они запаковали её в целлофан с логотипом итальянской фирмы!

– Но клубника та же самая!

– Да при чём здесь клубника?!!

Семипятницкий красноречиво умолк. Лина принялась стучать по клавишам, набивая новый заказ на картошку.

Максимус испытал непереносимое желание обсудить с кем-нибудь свои сомнения. Но с кем? Тут он вспомнил о строках на внутреннем мониторе.

Выдвинув ящик стола, Максимус нашарил пачку сигарет и зажигалку. Нацепив на шею смарт-карту, отправился покурить на улицу. И побеседовать внутри себя.

«Автор, ты здесь?»

«Нет».

«Хорошо. Давай обсудим».

«Ну, давай. Что?»

«Ты сам знаешь что».

«Я-то знаю. Но правильно сформулировать вопрос – это получить на него половину ответа».

«Мне не нужна половина ответа. Половина ответа – это хуже, чем вообще никакого ответа».

«Хм… правильно сформулировал!»

«Я ещё лучше тебе сформулирую! В мире вообще есть что-нибудь настоящее? Или только таблетки и галлюцинации? И в чём галлюцинация? В том, что мы видим то, чего вообще нет, или в том, что мы видим то, что есть, но не таким, какое оно есть на самом деле? Мы думаем, что едим картошку, но никакой картошки нет, мы просто нюхаем таблетку? Или мы думаем, что едим голландскую картошку, и мы едим картошку, но это китайская картошка, а голландские только таблетки и этикетки? И вообще, то, что мы покупаем и едим – это картошка или Голландия?»

«М-да… Все твои вопросы сводятся к предмету известного диспута, который состоялся в средневековой Индии между тремя философскими школами, названия которых… а, тебе ничего не скажут. Собственно, вопросов было два. Первый – реален ли мир. Второй – реально ли наше представление о мире.

Согласно представлениям о мире первой школы – мир нереален, так как не обладает никакой субстанциональной основой. В основе мира – неделимые атомы, не имеющие ни веса, ни протяжённости. Под воздействием причинно-следственного закона кармы, греховных поступков живых существ, атомы сцепляются в соединения, которые имеют видимость субстанциональности. Поэтому представление о мире как о материи – так же нереально. Насучили, что сознание – это свойство высокоорганизованной материи. А по мнению философов первой школы, материя – это свойство низкоорганизованного сознания. Когда живое существо разрывает цепи иллюзии, для него больше нет ни мира, ни представлений о мире. То есть нет ни картошки, ни таблеток.

Философы второй школы утверждали, что мир реален. В его основе реальная субстанция – Брахман. Собственно, Брахман – это единственная реальность. Представление же о мире как временном, протяжённом, многообразном не соответствуют реальности. Они приводили пример с верёвкой и змеёй: когда человек в темноте принимает верёвку за ядовитую змею, его представления иллюзорны, хотя верёвка существует. Освобождённая личность не заблуждается насчет реальности и видит всё, как есть, – как единый Брахман. То есть одна картошка – и никаких таблеток.