Книга Шалинский рейд - Герман Садулаев
- Жанр: Книги / Современная проза
- Автор: Герман Садулаев
(18+) Внимание! Аудиокнига может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту для удаления материала.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И не вступайся за тех, которые поступают против своей души, воистину Аллах не любит предателей. Они скрываются от людей, но им не скрыться от Аллаха; ведь Он был с ними той ночью, когда они замыслили вероломство.
Коран. Сура 4, Аяты 107–108.
Если ты сможешь отыскать проход в земле или лестницу на небо, то принеси им знамение.
Коран. Сура 6, Аят 45.
Сегодня это была школа. Это был коридор перед учительской, на втором этаже. Здание школы буквой «Т» с короткой ножкой, как алфавитный гриб: гриб, гроб, грабь. Груб. В ножке гриба, в аппендиксе, налево – двери в спортзал, направо – две раздевалки: для мальчиков, всегда заплеванная зеленой от насвая слюной, для девочек, раньше я в ней никогда не бывал, только запах слышал, легкий, ландыша. Прямо, в конце, в тупике аппендикса – учительская комната с диваном, с круглым столом. И маленький кабинет, тесный, завуча.
Но я мимо. Иду мимо. Нет, я бегу мимо, к началу коридора, туда, где почти у самой лестницы, у бетонной площадки, стоит большой металлический чан с холодной водой. В чане краник, к чану железной цепью, чтобы не унесли, прикована кружка, алюминиевая, одна на всех, одна на всю школу.
Пить хочу. Пить. Губы от жажды потрескались, облизываю сухим языком, и только горечь, только привкус металла и немного крови в трещинках.
К чану бегу с водой, к алюминиевой кружке бегу, маленький мальчик, я очень хочу пить. Почему же так долго? Как коридор стал таким длинным? Уже целую вечность бегу, а он все струится, змеится перед глазами, в тяжелом дыму и известковой пыли, осыпающейся с потолка на волосы мои, на губы, на. Понимаю вдруг, что я не бегу, я ползу, пол-зу, по-л-зу по коричневой краске, неровной, пузыристой, пу-зы-ря-щей-ся от огня, жарко, туда, туда, где, знаю, должна быть кастрюля с водой, она всегда была там, и алюминиевая кружка, железной цепью прикованная, чтобы всегда была там, чтобы никто не унес.
Потому что я хочу жить, но я умру, если не доползу до конца коридора.
Ползти тяжело, как будто коридор поднимается в гору, а я стал таким большим и тяжелым вдруг. Еще минуту назад я был маленьким. Это волшебный гриб слишком быстро вырос, я стал взрослым, а теперь мне трудно тащить свое неуклюжее тело великана, циклопа, вверх.
Но я подтягиваюсь, на руках, еще немного, и.
И срываюсь, падаю вниз, лечу совершенно голый, вдруг беззащитный в потоке воды. Снова маленький, в потоке воды, целом озере с эмалированными берегами, вода подо мной, вода льется сверху, а у меня щиплют глазки, я тру глазки руками, плачу, кричу: «Мама! Мамочка!»
Мы оставляли Шали без боя.
Рыть траншеи вокруг села, окапывать пулеметчиков, варить противотанковые ежи, обороняться – не имело никакого смысла. Время позиционных войн прошло. Битвы Второй мировой были последними, в которых решающее значение имело изменение линии фронта, продвижение кривой назад, пожирая тылы, или вперед, в глубь территории противника, что и определяло победителей и проигравших. Стратегии третьей мировой войны, полыхающей на планете, другие: оружие массового поражения, уравновешенное высокоточными ударами по ключевым объектам, вместо последовательно продвигающейся линии фронта – оперативное развертывание мобильных групп в любой точке мира.
Это знает каждый студент-гуманитарий, не прогуливавший занятия на военной кафедре. Благодаря наличию которой в его институте он не попал в армию и на эту войну, одну из битв третьей мировой, необъявленной, но пылающей кроваво-красными точками на политической карте.
Но прошлую войну и мы, и противник вели еще по старинке. Так, как отставных офицеров Советской Армии обучили в военных училищах профессора академики, писавшие свои научные работы на материале Великой Отечественной.
Подразделения Ичкерии занимали населенный пункт, устраивали позиции и пытались обороняться. Старались продержаться как можно дольше. Зачем? Они были обречены.
Говорят, двое парней или даже братьев, держали оборону у моста на подходах к Шали, со стороны Чечен-Аула. Они связали себе ноги проволокой и прикрутили друг к другу, чтобы не отступать. Двое суток они сдерживали наступление целой дивизии федералов. Их убили, конечно. Трупы привезли в город. Русский офицер сказал: похороните их как героев, это был достойный противник.
Наверняка это один из мифов. Апокриф.
Но нет дыма без огня. Бои были.
13 марта 1995 года 324-й мотострелковый полк штурмовал позиции сепаратистов у селения Чечен-Аул. Целью атаки был захват переправы через реку Аргун. Переправа открывала дорогу на Шали с запада. Бой шел 8 часов, но федералы не смогли взять мост. Через день, 15 марта, атака повторилась. И снова безуспешно.
24 марта началось общее наступление группировок федеральных войск «Север» и «Юг» на Гудермес и Шали. По плану командования 324-й мотострелковый полк должен был продолжать демонстративные наступательные действия в районе Чечен-Аула, чтобы отвлечь силы и внимание противника от главного удара 503-го мотострелкового полка с запада, а также от второго удара силами 506-го мотострелкового полка с противоположного, восточного направления.
И 324-й мотострелковый полк продолжал демонстративные атаки на укрепленные позиции, бетонированные окопы по берегу реки Аргун. А чеченцы продолжали сражаться в окопах, как при каком-нибудь Сталинграде, думая, что удерживают важную переправу и дорогу на Шали. Что от их стойкости и мужества зависит успех операции и даже победа в войне. Видимо тогда и произошла эта апокрифическая история с Гектором и Парисом чеченской Трои. Может быть, Гектор не был уверен в стойкости нежного Париса. Может, сам Парис не был уверен в своей стойкости. И они сцепили две свои смерти в одну, прикрутили проволокой.
Это была ненужная и бессмысленная храбрость. Пока герои защищали переправу через реку Аргун, прикрывали своими телами дорогу на Шали, пока они погибали в окопах под артиллерийским и минометным обстрелом, за их спиной 503-й и 506-й полки федералов уже блокировали город.
Какие к чертовой матери переправы? Какие мосты, позиции и окопы? В современной войне это глупо. Танки и боевая техника пехоты форсируют водные препятст вия. Мы же видели это сами. Мальчишками мы ездили на «солдатский пруд», так он назывался. На восток от Шали, как раз там, где в 1995 году развертывался 506-й полк. А раньше, в 1980-х, когда мы учились в школе, советские военные проводили учения. Собственно, ради таких учений и был вырыт пруд – для отработки форсирования водных препятствий. Мы смотрели, как танк-амфибия заходит с одного берега в воду и через считаные минуты выходит на другой берег. БМП не ныряет, а плывет по воде.
И есть самолеты, вертолеты, ракеты, спутники и черт знает что еще. Только сумасшедший может вырыть окоп и оборонять его, думая, что так он выиграет войну.
