Книга Тарантул - Герман Матвеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А кормить их чем?
– Фу ты какой! Зачем кормить? Как только поймаем, сразу сдадим. Не помрут же они за день.
Сашка снова почесал свою растрепанную гриву и неопределенно хмыкнул. Было ясно, что Степкино предложение соблазняло.
– Ну а зачем обязательно на Никольское кладбище? – спросил он. – Пойдем лучше на Крестовский остров или на Каменный.
– Так туда и пустят! Там воинские части. А ты что, покойников испугался?
– А чего их бояться? Позапрошлой зимой у нас рядом, в прачечной, покойников было знаешь сколько, и то не боялся. Выйдешь из дома, а он поперек дорожки лежит. Ну и что? Переступишь и пойдешь…
Разговор затягивался, и Степа решил немного приоткрыть тайну своего предложения.
– Слушай, Сашка… Ты можешь держать язык за зубами? – таинственно спросил он.
– А что?
– Если я тебе скажу один секрет, ты можешь никому, ни одной душе ни слова?
– Ясно, могу.
– Дай честное слово.
– Ну даю.
– Нет. Ты скажи: «Даю честное слово, что никому, ничего, никогда не скажу!»
Заинтригованный, Сашка охотно повторил обещание.
– Вот! – одобрительно сказал Степа. – Но помни… Если проговоришься, то несдобровать!.. Теперь слушай. Ты знаешь, кому нужны птицы? Ты думаешь мне? Как бы не так! Они «там» нужны.
Последнюю фразу он произнес шепотом, многозначительно подняв палец. У Сашки глаза стали совсем круглые, но выражали они только одно: недоумение.
– Понимаешь – «там»! – еще таинственнее продолжал Степа. – Помнишь, как мы ракетчиков ловили в сорок первом?
Сашка молча кивнул.
– Вот… – продолжал Степа. – Это вроде… Понимаешь?
– А зачем птицы? – спросил после некоторого размышления Сашка.
– А ты думаешь, я все знаю? Ты думаешь, мне скажут зачем, если это военная тайна? Надо – и весь разговор. Может, они их, как почтовых голубей, хотят использовать. Может, для какой-нибудь сигнализации… Почем я знаю! Дали оперативное задание наловить, и я сказал: есть! Боевой приказ! Кумекаешь? – вспомнив услышанное от Трифонова слово, сказал Степа, хотя сам смутно понимал его значение. Но оказалось, что Сашка знал это слово.
– Кумекать-то я кумекаю… – медленно произнес он. – Но как же они почту понесут? Маленькие же.
– Микропочту.
– А куда они полетят? Голуби обратно в свой дом возвращаются. Там птенцы…
– Ну, может, и не для почты, – сердито перебил его Степа. – Привязался тоже! Я тебе для примера сказал.
– А сколько штук им надо?
– Сколько поймаем. Чем больше, тем лучше.
– Тогда лучше на Крестовский поехать. Там в парке много синичек.
– Опять снова здорово! Я же тебе сказал, что на Никольском кладбище приказано ловить.
Сашка еще раз озабоченно почесал свои космы, похожие на плохо сделанный парик, и поднялся.
– Ну ладно. Раз приказано – пойдем. Но только для приманки у меня один пухлячок…
– Хватит. Посадим его в западёнку.
– Лучше бы под тайник…
И друзья приступили к деловому обсуждению предстоящей охоты.
Последние дни над городом висел сырой, холодный туман и беспрерывно моросил назойливый дождик. И вот в одну ночь все изменилось. Погода повернула к зиме. Крепкий морозец высушил небо, асфальт, крыши домов. Лужи покрылись хрустящим льдом, а звуки стали звонкими, гулкими.
Степа вышел на улицу, вдохнул всей грудью морозный воздух и крякнул.
– Хорошо!
У Сашки было все приготовлено. Взвалив мешок с пустой клеткой для птиц, которых они должны были поймать, двумя западёнками и тайником на плечо, он взял под мышку маленькую клетку, где прыгала синичка-пухлячок, и мотнул головой.
– Пошли!
– Давай я что-нибудь понесу.
– Не надо.
Как только вышли за ворота, Степа широко взмахнул руками, повернулся в воздухе и хлопнулся на бок.
– Фу ты, черт! Ну скользко!
Сашка со смехом наблюдал за поднимавшимся приятелем.
– А длинный ты стал! Теперь и равновесие не удержать.
– А ты посмотри, что делается. Сплошной каток!
Всю дорогу до трамвайной остановки пришлось семенить ногами. Особенно скользко было на брусчатой мостовой, и без того отполированной шинами колес.
Народу в трамвае мало. И хотя птицеловы залезли с передней площадки, но прошли внутрь вагона и удобно устроились возле окна. Ехать далеко, через весь город.
Когда трамвай перешел первый мост и остановился около Биржи, все услышали знакомый свист снарядов, а затем и глухие удары.
– Опять обстрел! – сказала кондукторша, глядя в окно, в сторону Литейного моста, куда летели снаряды.
– А разве сегодня уже стреляли? – спросил Степа.
– А ты и не слышал! – удивился Сашка. – Это же третий обстрел с утра.
– Разъяснило, ну вот они и стараются, гады…
– Ох, господи, господи! И скоро ли это кончится? – сказала вслух пожилая женщина, ни к кому не обращаясь.
– Скоро, мамаша, скоро! – отозвался с другого конца вагона какой-то мужчина.
Трамвай стоял. Убедившись, что снаряды летят в сторону Финляндского вокзала, вожатый дал звонок и включил мотор.
– Сашка, смотри! – толкнув приятеля в бок, сказал Степа. – Лидер*! Вот красивый…
С моста, по которому шел трамвай, военный корабль был хорошо виден. В ожидании своего часа, стоял он, прислонившись к гранитной стенке набережной.
– А там «Киров»… Вон видишь? – сказал Степа.
За мостом Лейтенанта Шмидта* виднелись мачты и башни могучего крейсера. Военные корабли стояли здесь, в центре города, с осени сорок первого года и ждали. Ни двигаться, ни даже развернуться без посторонней помощи на Неве они не могли.
Трамвай перешел мост, миновал площадь, вышел на Невский проспект и, немного не доходя до Фонтанки, почему-то остановился. Подождав минуты две, ребята вышли из вагона. Все равно нужно было пересаживаться на четвертый номер.
– Ты смотри, что делается!
Вплотную один к другому по всему проспекту стояли трамваи, автомобили всех видов, лошади. Впереди что-то случилось и застопорило движение.
– Пошли скорей! – заторопился Степа.
Мелко и часто перебирая ногами, чтобы не поскользнуться, ребята устремились к Литейному. Было ясно, что транспорт стоит не из-за аварии, тем более что до слуха доносилось низкое рычание мощных моторов.
– Танки! Честное слово, танки! – воскликнул Степа. – Здоровые!..
