Книга Честь Джека Абсолюта - Крис Хамфрис

Страх сменился удивлением.

— А откуда вы знаете, где мы живем, сэр?

Черт! Откуда я об этом знаю?

— Я, э-э… стоял близко, когда вы садились в портшез. Услышал, как вы называли адрес. — Это звучало правдоподобно, и Джек, набравшись смелости, продолжил: — Но вид этих носильщиков показался мне подозрительным, и я решил последовать за ними.

— Слава богу, что вы поступили так, сэр.

— Ну, я тогда кликну носилки.

Портшез был нанят, и Джек усадил туда порядком уставшую даму. Однако Летиция предложение последовать ее примеру отклонила.

— Я пойду пешком, если вы будете сопровождать нас, сэр.

— Сочту за честь и превеликое удовольствие.

— Но не уведет ли это вас далеко от вашего пути, сэр? — осведомилась миссис О’Фаррелл, высунувшись из окошка.

— Нет-нет, нам по дороге. Мне нужно в тот же район.

— Неужели?

Тот же проницательный взгляд зеленых глаз снова оценивал бедность его одежды.

Проклятье! Ну как, скажите на милость, состряпать с ходу подходящую версию?

— У меня тоже есть тетушка… ха. Живет примерно там же, и я сегодня ее еще не навещал.

— А вы что, наносите ей визиты в столь поздний час?

Джек улыбнулся, по крайней мере губами.

— Бедняжка мучается бессонницей. Настояла, чтобы после театра я побывал у нее, рассказал о спектакле. Хотя мне думается, она просто желает увериться, что я не лягу спать натощак.

— Как любезно с ее стороны.

Чтобы положить конец допросу, Джек постучал по портшезу своей толстой тростью и велел носильщикам шагать аккуратней, не оступаясь. Они с Летицией следовали за ними, отставая на пяток шагов. Перехватив инициативу в разговоре, Джек сказал:

— Если вы все еще подумываете о том, чтобы рассчитаться со мной за услугу, мне тут пришел в голову один способ.

— И какой?

— Позвольте мне встретиться с вами завтра.

— Мизерная оплата столь крупного долга.

— Это все, что меня устроило бы… пока.

Летиция наклонила голову набок и взглянула на него с легкой улыбкой.

— Пока? — эхом отозвалась она, а когда он промолчал, понизила голос и добавила: — Моя тетушка весьма бдительна, и сколь бы ни считала она себя обязанной вам, первейший свой долг видит в том, чтобы не уронить фамильной чести. И не станет поощрять никаких знаков внимания со стороны «э-корнета». — Девушка вздохнула. — По-видимому, тот, кто осмелится за мной ухаживать, должен быть никак не меньше чем герцогом. Так считает моя родня. Но это мы еще поглядим.

На последних словах она совершенно понизила голос, но тем сильнее в нем прозвучали и скрытый вызов, и все та же чарующая загадка.

— Что ж, мисс, могу лишь заверить вас в том, что я в какой-то мере не чураюсь… уловок.

Она улыбнулась в ответ и отвела взгляд в сторону.

— Завтра, говорите? Ну что ж, завтра я, как обычно, отправлюсь принимать воды. Место это посещаемое, туда пускают всех. Может прийти кто угодно.

Девушка подняла глаза.

— Возможно, я увижу вас там?

— Возможно.

Они продолжили путь. Сердце Джека колотилось почти столь же быстро, как и во время схватки в потаенной лощине. Они дошли до Гай-стрит, прежде чем девушка заговорила опять:

— Вам не следует на меня так смотреть, корнет Беверли.

— Боюсь, мисс Фицпатрик, тут я ничего не могу с собой поделать, — покачал головой Джек.

К тому моменту они отстали от мерно колыхающегося портшеза на пару дюжин шагов. Джек отвел взгляд от Летиции и вдруг увидел, что носильщики сворачивают налево. К месту же следовало двигаться прямо.

— Эй, парни! Вы куда это собрались? — крикнул Джек.

Из окна высунулась тетушка.

— Это я им велела, корнет Беверли. Фасад нашего дома реконструируется, и пока мы вынуждены пользоваться задним входом.

Портшез понесли по тянувшейся параллельно Гай-стрит и, как предположил Джек, обегавшей весь Цирк покрытой гравием ровной дорожке, на которую и впрямь выходили зады фешенебельных особняков. У пятой или шестой калитки в ограде по сигналу тетушки носильщики остановились.

— Вот мы и на месте, — сказала Летиция.

Портшез опустили на землю. Джек послал одного из носильщиков постучаться, а сам подал миссис О’Фаррелл руку и помог ей выйти наружу, с трудом подавив порыв расплатиться, когда та достала объемистый кошелек. Получив деньги, носильщики удалились, а в проеме калитки показался зевающий слуга с фонарем.

Миссис О’Фаррел шагнула к Джеку:

— Нет слов, чтобы выразить нашу благодарность, дорогой корнет. Надеемся увидеть вас где-нибудь в городе.

— Конечно, мэм. Я часто навещаю тетушку, а она живет совсем рядом, на той стороне квартала. Мы наверняка встретимся.

Эта информация вызвала интерес.

— О, ваша тетушка проживает в таком благоустроенном месте? Стало быть, вы не из такой уж бедной семьи.

— Я привык называть ее тетушкой, но родня мы не близкая, — ответил, косясь на Летицию, молодой Абсолют. — Она методистка и не одобряет того, что я выбрал воинскую стезю.

— Ну да, понятно.

Миссис О’Фаррелл направилась к все еще позевывавшему слуге.

— До завтра, — шепнула Летиция, коснулась его руки и последовала за опекуншей.

Они исчезли за калиткой, а впустивший их слуга хмуро воззрился на Джека, вынудив последнего не таращиться им вслед, а уйти. Он мог бы обогнуть Цирк и посетить наконец свое жилье, но, поскольку понимал, что заснуть все равно не сможет, предпочел, размышляя о природе человеческой красоты, полюбоваться красотами погружающегося в ночь Бата, для чего отправился в разбитый позади зданий парк. Оттуда, с возвышенности, были видны огни расстилавшегося ниже города, горевшие, в частности, и в окнах окрестных домов. И за одним из этих окон сейчас наверняка раздевалась Летиция.

— Летиция, — повторил он вслух ее имя и непроизвольно огладил мундир на груди.

Левая рука наткнулась на что-то твердое. Давешний пистолет.

Достав его, Джек взвел курок, поднял ствол к небу и нажал собачку. Раздался сухой щелчок — ни выстрела, ни даже пшика. Порох и вправду рассыпался, если он вообще был на полке.

Юноша спрятал оружие обратно в карман и улыбнулся. Ему повезло, что ирландец не пожелал испытывать судьбу и предпочел бегство доблести.

Здорово повезло.

Глава десятая

ГОРОДСКИЕ УДОВОЛЬСТВИЯ

Пронзительный крик вырвал Джека из приятного сна, и рука его машинально потянулась к прикроватному столику, на котором лежал так и не возвращенный им владелице, а оставленный на память, как особо почитаемый сувенир, карманный пистолет.