Книга Король-Воитель - Крис Банч

Мне показалось, что откуда-то донесся сердитый кашель.

Леопард находился неподалеку.

Я велел Перче укрыться в той же хижине, куда мы поставили лошадей, держать дверь закрытой и не высовывать носа, пока я не позову его. Да и тогда он должен был сначала удостовериться, что это действительно я (хотя как он мог бы в этом удостовериться, если нам и впрямь предстояло иметь дело со злокозненным оборотнем, лично я не имел понятия).

Сам я осторожно пробрался к облюбованной мною хижине, лег там прямо возле двери и принялся ждать. Одним из основных достоинств солдата является терпение.

Показалась луна, и ее свет через дверь проник ко мне. Пыль щекотала мне нос, но я не кашлял. Бездомная блоха, оставшаяся от кого-то из бывших обитателей хижины, больно укусила меня, но я не пошевелился.

Ночь шла своим чередом. Джунгли вокруг деревни сохраняли безмолвие, как будто прислушиваясь к движениям убийцы, живущего в чаще.

Сам не знаю, что заставило меня насторожиться: то ли почти неслышный звук, то ли запах, то ли еще что-то не совсем обычное.

Я смотрел из двери на неподвижный пейзаж, пытаясь угадать, где же крадется леопард. Может быть, рядом с вон той хижиной? Или приближается к трупам под прикрытием длинной тени от стены? Или находится справа от меня, уже в деревне?

Позади меня, внутри хижины, послышался шорох, мягкий глухой стук по грязному полу и какое-то приглушенное урчание. Я мгновенно обернулся, потянулся к мечу, но поздно, слишком поздно… и средних размеров, худой, полосатый, брошенный хозяевами кот жалобно замяукал.

Прежде чем я успел унять сердцебиение или же разразиться истерическим смехом, в ночи раздался шум, и леопард принялся скрести когтями стены хижины.

Снаружи не было ничего — ничего вообще, — лишь сам по себе зашевелился мрак. Если бы я не наблюдал непрерывно за тем, что делалось на площади у ворот, да не привык видеть в темноте, я мог бы ничего не заметить. Но все же мне удалось увидеть, как животное, неслышно ступая, скользнуло к трупу женщины.

Я выскочил из хижины, держа в руке дротик, и с силой метнул его. Острие пронзило воздух и воткнулось в землю на расстоянии ладони от существа. Нормальное животное отскочило бы в сторону, но этот монстр припал к земле, повернувшись ко мне, разинул пасть со страшными зубами и угрожающе зарычал. Он был очень крупным, гораздо крупнее, чем любой леопард, на которого мне когда-либо доводилось охотиться. Я отступил обратно в хижину, взял короткое острое копье и двинулся к зверю, изготовившись для прыжка.

И, клянусь, в этот момент звезды замерцали, как будто что-то прошло между ними и землей, а затем над долиной прогремел голос, который я узнал:

— Тебе следовало сделать верный выбор, когда я дал тебе такую возможность!

И тут же леопард начал меняться: его задние лапы стали удлиняться и росли до тех пор, пока существо не достигло двенадцати футов росту и не обрело некоторое сходство с человеком, но у этого человека были страшные зубы леопарда, пальцы заканчивались могучими втягивающимися когтями, а вместо глаз пылал мерцающий огонь. Тварь направилась ко мне странной походкой, напоминавшей движения собаки, обученной ходить на задних лапах.

Я сделал выпад, но чудовище отбросило в сторону острие копья и стремительно протянуло ко мне когтистую руку. Я уклонился, но все же один коготь задел меня и оставил глубокую царапину на груди. Меня пронзила боль. Я упал на колени, перекатился, вновь вскочил на ноги, не выпуская копье из руки, и ткнул моего противника чуть выше бедра, но тоже лишь поцарапал его.

Существо снова ударило наотмашь и на этот раз достало меня всей лапой. С трудом удержавшись на ногах, я отлетел назад и выронил копье. Леопард закричал, словно женщина, испытывающая страшную муку, но это была не его боль, а моя, которой только еще предстояло начаться. Тварь опустилась на все лапы и изготовилась к прыжку, но в этот момент дверь другой хижины распахнулась и оттуда выскочил Перче, неумело державший копье перед собой, словно таран. Леопард отпрянул в сторону, полоснул моего спутника лапой по животу, и тот с криком откатился в сторону.

Но его смерть дала мне шанс в виде мгновения, которым я воспользовался, схватив отцовский меч. Я нанес человеку-леопарду сильный удар, и он снова закричал, на сей раз от собственной боли, ударил сам, а я сильно зацепил его по передней лапе, затем отскочил назад, как на уроке фехтования, уклонившись от стремительного выпада ужасной пасти, но все же не заметил удара лапы. Меч вылетел из моей руки и, крутясь в воздухе, улетел в темноту.

Я в падении отпрыгнул назад, в дверной проем хижины.

Леопард снова оказался на четырех лапах; он хлестал себя по бокам хвостом, а затем напрягся и прыгнул. Я удачно увернулся от удара, схватил древнюю серебряную саблю, перекатился на спину и в то же мгновение, собрав все силы, ткнул вверх.

Клинок вонзился леопарду выше живота, застрял было в ребрах, но тут же ушел глубже и переломился. Чудовище снова закричало, и теперь весь мир, джунгли, ад закричали вместе с ним.

В темноте оно ударилось о стену хижины. Я схватил кинжал Перака и накинулся на монстра, нанося ему в темноте удар за ударом. При каждом ударе леопард испускал короткий вой, а я все резал, резал, и вскоре уже не было слышно никаких звуков, кроме того глухого чмоканья, которое издает вонзающееся в плоть лезвие.

Остановившись, я посидел некоторое время в темноте, жадно хватая ртом воздух, а затем нашарил лампу и повернул фитиль. Вспыхнул свет.

Леопард неподвижно лежал в пыли и выглядел так, будто попался в руки сумасшедшему мяснику. Но я решил не рисковать и отрубил от туши голову и лапы.

Монстр из Белии был мертв.

Перче тоже ушел на Колесо — когти леопарда разодрали ему живот, и он умер на месте.

Я позволил себе потратить немного времени на то, чтобы оплакать его и проклясть судьбу, которая лишила меня еще одного из тех людей, которые решились следовать за мной.

После этого я разломал хижину, сложил бревна штабелем и уложил на него тела незнакомых мне крестьян, а сверху труп Перче.

В хижинах я нашел несколько ламп, вылил из них масло на приготовленный мною погребальный костер, а в середину бросил горящую лампу. Огонь вспыхнул мгновенно.

Я ждал, пока не убедился, что огонь как следует разгорелся, творя молитвы Ирису, богине Огня Шахрийе, Джакини, Вахану, Танис, прося о том, чтобы к этим мужчинам, этой женщине, этим детям благосклонно отнеслись на Колесе и вознаградили их удачным возрождением.

Как жертву, я бросил в огонь тушу леопарда, некоторое время смотрел на ревущее пламя, а затем отправил туда же сломанные куски серебряной сабли.

Затем я собрал свое снаряжение, оседлал животных и был готов отправиться в путь. Поскольку бояться теперь было нечего, ночь вновь наполнилась разнообразными звуками.