Книга Вкус скандала - Эрин Найтли

Рейли хмыкнул. Его позабавило, что мать все еще прибегает к таким приемам в общении с ним, как «Ричард Эдмунд Алистер Мур». Хотя, конечно, это не заставило бы его сделать то, что ему искренне не нравилось. Но в данном случае Эффингтоны действительно были старыми друзьями и он решил все-таки поздороваться с ними.

— Разве я могу отказаться, когда ты так ставишь вопрос? Мадам, показывайте дорогу.

— Будь с ними любезен, дорогой. Мне бы очень не хотелось, чтобы Чарити сочла тебя невоспитанным.

Граф фыркнул: «Да, это была бы катастрофа». Но вслух ничего не сказал. Они завернули за угол и вошли в гостиную, отделанную в кремовых и золотистых тонах.

Мать отпустила руку сына и улыбнулась.

— Смотрите, на кого я наткнулась в коридоре.

— Дамы, — нараспев произнес Ричард, глядя на леди Эффингтон. Гостья поднялась с канапе и направилась к нему, протягивая руки.

— Ричард, ну и ну, как же ты вырос! — Она сжала его руку. — Должна признаться, для меня ты так и остался пятнадцатилетним мальчишкой.

Рейли улыбнулся приятной старой даме. С тех пор, когда он ее в последний раз видел, она прибавила в весе по меньшей мере два стоуна. Но ее широкая улыбка и рыжие волосы, уложенные в немодную прическу, остались прежними. Мужчина поднес ее руку к губам для формального поцелуя.

— Приятно видеть вас снова, леди Эффингтон. Что привело вас в город после стольких лет?

Виконтесса кивнула на диван, стоящий ближе к окнам.

— Как что, первый сезон моей Чарити, конечно!

Ричард проследил направление ее взгляда. Юная леди поднялась и плавной походкой двинулась к ним. В ней не осталось ничего от тоненькой девчушки, какой она запомнилась графу. Ее темно-рыжие волосы были искусно уложены в модную прическу, которая ей очень шла, девушка осталась стройной, однако ее фигура приобрела на удивление женственную округлость. Леди поздоровалась с Ричардом с искренней улыбкой, открывающей ровные белые зубы.

— Лорд Рейли, сколько лет прошло. Рада видеть вас снова.

Граф слегка поклонился.

— И я рад вас видеть. Почему бы вам и леди Эффингтон не присесть?

— Вообще-то, — вставила мать, бросив на сына довольный взгляд, — Чарити как раз собиралась сыграть нам на фортепиано. Может быть, ты поможешь ей переворачивать страницы? И, право, мы здесь все старые друзья, поэтому, Чарити, ты можешь звать Ричарда по имени, как звала в детстве.

Граф Рейли настолько изумился этим заявлением, что кашлянул, желая скрыть свою реакцию. Его мать явно не теряет времени даром. Мисс Эффингтон могла быть очень милой девушкой, но он сейчас способен думать только о том, что ее тонкая кожа с мелкими веснушками не идет ни в какое сравнение с безупречным цветом лица Джейн. Мужчина любезно улыбнулся и широким жестом указал на инструмент.

— Только после вас, мисс Эффингтон.

Девушка лукаво улыбнулась.

— Если я могу называть вас Ричардом, то вы должны называть меня Чарити. Ваша мать права, мы знаем друг друга с детства.

В ней была некая милая непритязательность, и граф нашел в этом нечто освежающее. Очень многие в свете, особенно дети титулованных родителей, держатся высокомерно и переполнены сознанием собственной важности.

Девушка села на банкетку и открыла крышку фортепиано.

— Есть какие-нибудь пожелания? — Она кивнула в сторону корзинки с отобранными нотами, стоявшей неподалеку на маленьком столике.

Ричард пролистал несколько нот, пожав плечами.

— Сделайте мне сюрприз. Должен с сожалением признаться, что я очень мало разбираюсь в музыке и не могу сказать, как будут звучать все эти мелодии.

Чарити улыбнулась и заговорщически наклонилась к нему.

— Если хотите знать мое мнение, они все довольно скучные. Вы не очень расстроитесь, если я попрошу вас делать вид, будто вы переворачиваете страницы, а я тем временем сыграю что-нибудь собственного сочинения?

— Я расстроюсь? По-моему, это отличная идея! — воскликнул Рейли. Он схватил из корзинки первые попавшиеся ноты и театральным жестом поставил их на пюпитр. — Только не забывайте кивать мне через соответствующие интервалы.

Она подмигнула и заиграла энергичную жизнерадостную мелодию. Слушая ее, граф невольно стал притопывать в такт. Леди играла лучше любого из его знакомых, и Ричард задумался, кому она могла бы составить хорошую партию. Если он правильно помнит, Эван — лорд Эвансли — большой любитель музыки. Может быть, имеет смысл представить их друг другу.

Рейли перевернул страницу и замер, осознав, о чем он размышляет. Боже правый! Неужели он в самом деле пытается играть роль свахи? Вот это да! В любом другом случае граф не преминул бы воспользоваться возможностью украдкой оценить достоинства фигуры леди или совершенно невинно пофлиртовать с ней. Конечно, он ни за что на свете не стал бы флиртовать с дебютанткой всерьез, в конце концов, они же знакомы с младенчества, но когда-то подмигнуть, когда-то улыбнуться — в этом есть своя прелесть.

Чарити кивнула, и граф снова перевернул страницу. Увы, безупречно милая девушка, сидящая рядом с ним, совершенно его не привлекала. Возможно, незаинтересованность Ричарда была связана с тем обстоятельством, что последний раз он видел ее девчонкой, с рыжими косичками и щеками, густо усыпанными веснушками.

Когда пьеса закончилась, лорд захлопал вместе со всеми. Леди встала, сделала небольшой реверанс и радостно улыбнулась своим слушателям. Ричард покосился на мать и мысленно застонал: она выглядела точь-в-точь как кошка, поймавшая канарейку. Обе женщины обменялись довольными взглядами, и граф понял, что ему пора ретироваться.

— Чарити, это было восхитительно. Я очень рад возможности услышать вашу игру.

— Благодарю вас, Ричард. — Она понизила голос и добавила: — И я очень вам признательна, что вы согласились подыграть мне в моей уловке. Мама считает, что это грубо с моей стороны, стремиться сочинять музыку самой вместо исполнения работ известных композиторов. Но это так нудно, все время плестись в хвосте этих мужчин, когда на самом деле я хочу играть то, что идет из моей души.

— С таким талантом, как у вас, неудивительно, что вы хотите играть собственные сочинения. — Граф слегка наклонился к ней и подмигнул: — Не волнуйтесь, я буду хранить ваш секрет.

Он пошел к матери, но его мысли в это время занимала другая одаренная леди, та, которая ухитряется из самых обычных продуктов создавать кулинарные поэмы. Ричард мельком бросил взгляд на Чарити, девушка с любовью разглядывала тонкую резную отделку фортепиано из красного дерева. Истинный художник ничто так не ценит, как вещи, помогающие развивать его талант. В этот момент ему пришла в голову одна идея, от которой он чуть заметно улыбнулся. Подарок! Подарок столь необычный и личный, что он непременно вызовет удивление, если о нем станет известно. Но если у него получится обрадовать того, кому он предназначен, то дело того стоит.