Книга Дело одноглазой свидетельницы - Эрл Стенли Гарднер

– Мистер Мейсон, – набросилась на него миссис Ингрем, – выразговариваете с моей дочерью! Она хорошая девочка, так что не смейте обвинятьее во лжи. Она никогда никому не станет лгать. Она не из таких. Ей незачемлгать. Она порядочная, респектабельная, замужняя женщина и…

– Ладно, – буркнул Мейсон. – Мне сейчас некогда васподготавливать. Ваш муж мертв.

– Что?! – воскликнула миссис Ингрем.

Миссис Фарго слегка покачнулась. Ее глаза стали круглыми какблюдца.

– Артман мертв?

– Да, – подтвердил Мейсон. – Однако нам придется обойтисьбез слез и выражений соболезнований. По моим предположениям, в ближайшиечас-два в дело вмешается полиция. Нам предстоит покрыть большое расстояние, икак можно быстрее.

– Артман… этого не может быть. Он был совершенно здоров! Он…

– Его убили, – перебил ее Мейсон.

– Как это?

– Кто-то воткнул ему в горло нож. Ссора, если можно таквыразиться, произошла на втором этаже вашего дома, примерно в десять тридцатьутра. Он пытался вырваться из дома, добрался до лестницы и там потерялсознание. Потом скатился вниз и распластался в прихожей на полу прямо у двери.Известно ли вам что-либо по этому поводу?

– Известно ли мне?! Что вы имеете в виду, мистер Мейсон? Ятолько что узнала об этом от вас. Я… Мама, может, ты что-то слышала?

Миссис Ингрем покачала головой.

– Ладно, – сказал Мейсон. – Вас еще будут допрашивать.Полиция захочет знать, где вы находились в указанное время.

– Какое время?

– Примерно от десяти до десяти тридцати утра.

– Слава богу, я могу подтвердить, где я находилась в этовремя. В десять тридцать я уже сидела в автобусе.

– Вы с кем-нибудь разговаривали?

Она задумчиво нахмурилась и сказала:

– Да, разговаривала. С очень приятным джентльменом, пожилыммужчиной, который повидал многое. Кажется, он работал в нефтяном бизнесе иличто-то в этом роде. Он сошел в Бейкерсфилде. Рядом со мной сидел подвыпившиймужчина, и потом была еще женщина, с которой я болтала всю дорогу отБейкерсфилда до Фресно. Не знаю, кто она такая. Во Фресно я пересела, и со мнойрядом оказалась женщина, которая тоже ехала в Сакраменто, чтобы выступитьсвидетельницей на бракоразводном процессе своей дочери. Кажется, она сказала,что ее зовут Оланта. Странная фамилия. Да, точно: миссис Оланта. Но у ее дочерифамилия Пелхем. А суд должен состояться завтра утром. Я еще помню, что онаговорила о разводах, о мужьях и женах и о том, как порой они плохо ладят друг сдругом.

Мейсон взглянул на часы, повернулся к Делле Стрит и сказал:

– Если мы хотим добраться до Сакраменто так, чтобы успетьчто-то сделать, то пора ехать.

Делла кивнула и направилась к тому месту, где стоял водительнанятой ими машины. А Мейсон повернулся к миссис Фарго и ее матери:

– Ну а теперь мы продолжим путь в машине. У водителя есть уши.Поэтому поговорить мы не сможем. Сейчас у вас осталась последняя возможность,миссис Фарго, сказать мне правду: это вы звонили мне вчера вечером?

Она посмотрела ему прямо в глаза:

– Нет, не я.

– Тогда поехали, – резко велел Мейсон.

– Я не звонила вам вчера вечером, – запинаясь, произнеслаМиртл Фарго. – Но если мой муж убит… если имеются какие-то сомнения… если мнепридется доказывать свое алиби, где я была и что делала… тогда я хочу, чтобы выпредставляли мои интересы. Я много слышала о вас и… Нет, мистер Мейсон, япросто не могу поверить, что…

– Миртл, подумай, о чем ты говоришь! – снова вмешалась вразговор ее мать. – Не нужен тебе никакой адвокат. Не знаю, чего ради тебязапугивают и вынуждают нанимать адвоката, но…

– Мадам, – оборвал ее Мейсон, – ни у кого даже в мыслях небыло запугивать или принуждать к чему-либо вашу дочь. Я действовал, исходя изошибочного впечатления, что представляю ее интересы.

– Вы что, не знаете своих клиентов? – фыркнула миссисИнгрем.

– Выходит, что нет, – ответил Мейсон.

– Но вы сняли с автобуса мою дочь. И меня зачем-то притащилисюда. Теперь вы обязаны доставить нас на место. Я не знаю, какие у нас права,но не бросите же вы нас здесь!

– Совершенно с вами согласен, – сказал Мейсон. – И если высоблаговолите пройти к автомобилю, то я доставлю вас в Сакраменто.

Они подошли к большой, семиместной машине, поджидавшей их утротуара.

– Я хочу добраться до места раньше автобуса, который толькочто отбыл отсюда. Это возможно? – спросил Мейсон у водителя.

– Да запросто, он делает еще несколько остановок.

– Вот и отлично, – сказал Мейсон. – Поехали.

По дороге в Сакраменто Мейсон пресекал все попытки водителязавязать разговор. Водитель, явно заинтригованный, пытался обратить их вниманиена местные достопримечательности, но в конце концов, отчаявшись, оставил всепопытки и замолчал.

Несколько раз Миртл что-то шептала матери. Мейсон и ДеллаСтрит всю дорогу не открывали рта.

Наконец они сбавили скорость на окраине Сакраменто иподкатили к автобусной станции. Мейсон протянул водителю пятьдесят долларов идал пятерку на чай.

Прошло еще десять минут, прежде чем появился автобус.

– Вам незачем оставаться здесь, – сказал Мейсон Миртл Фарго.– Я заберу своих агентов. А вы подождите меня у своей матери. Я возьму для вастакси.

Миссис Ингрем и ее дочь выбрались из машины.

– Надеюсь, вы не сочтете нас неблагодарными, мистер Мейсон,– сказала миссис Фарго.

– Все в порядке, – заверил ее Мейсон. – Просто некотороевремя я считал, что представляю ваши интересы, миссис Фарго. Я пыталсяобеспечить вам надежное алиби на тот случай, если полиции вздумается лаять нена то дерево.

– Значит, теперь они могут залаять на нужное дерево? –спросила Миртл Фарго.

– Вполне возможно.

– Хотите знать, кто сделал это, мистер Мейсон?

– Неплохо бы.

– Его любовница. Артман с трудом дождался, пока я уеду,чтобы притащить ее домой. Нет, правда, мистер Мейсон. Я человек широких взглядов,но есть же какие-то пределы.

– Похоже, вы не слишком убиваетесь из-за смерти мужа, –сказал Мейсон.

– Если честно, то нет. Несколько раз мы уже были на граниразвода. Да и сюда я поехала, чтобы посмотреть, что будет. Я надеялась, что,может быть, мой отъезд приведет его в чувство. А он привел в дом эту девицу. Ядавно уже подозревала, что он собирается перевести все имущество в наличность искрыться с этой куколкой. Я чувствовала.