Книга Парижский десант Посейдона - Дмитрий Черкасов

Мина вернулся к Торпеде, который тоже оправился, и знаками показал, что времени у них в обрез. Тот кивнул, и они вместе поплыли вправо от пластины, ближе к особняку. По расчетам, через десяток секунд он должен был оказаться прямо над ними.

Они очень быстро обнаружили то, что искали.

Это было круглое отверстие, достаточно широкое, чтобы в него пролез человек. Подземный ход на случай эвакуации – или подводный? Аккурат под катером. Все как в кино, причем даже не в шпионском, а в приключенческом.

Мина подумал, что старику Валентино ни за что не удастся скрыться этим путем. Трудно было вообразить себе старца одетым в гидрокостюм и отягощенным аквалангом. Скорее всего, путь отступления был предназначен для других людей – либо подчиненных, либо вышестоящих. А доктора Валентино при неблагоприятных обстоятельствах, видимо, принесут в жертву.

Поразительно, но Мина даже испытал к нему некоторое сочувствие, которое, правда, мигом улетучилось, не успев закрепиться.

Отверстие перекрыто решеткой.

Пловцы единодушно решили не прикасаться к ней.

Они и без того наверняка засветились с пластиной, а если займутся решеткой, то лишатся последнего шанса на внезапность атаки.

Их будут ждать.

Мина подплыл поближе, пытаясь заглянуть в лаз.

«Ни черта не разобрать», – подумал он с досадой. Но сонар снова показывал неоднородность материала. Бетонная труба: однако не только бетонная.

Что-то там есть еще, и прямо на входе.

Акустические датчики?

Вполне возможно, но что-то было еще и помимо них... Мина осторожно дотронулся до прутьев и сразу узнал особый мягкий металл. Из таких делают сейфы. У этого материала удивительное свойство: чем усерднее его режешь, тем он крепче... Ну, против эльборовой «болгарки» даже такая решетка не устоит.

Обоим было ясно, что все прочие сюрпризы размещены внутри. Вряд ли подручные Валентино решились бы полностью парализовать передвижение по дну реки – мало ли кто там мог объявиться и какие работы захотели бы провести городские власти. Истреблять же любого входящего – себе дороже. На всякий случай «Сирены», конечно, внимательно изучили все отверстия вокруг, но ничего не обнаружили.

Мина посмотрел на часы и кивнул Торпеде: пора уходить.

Оба вернулись к пластине, вынули пенопласт и поспешили прочь, чувствуя, как сердца вновь начинают замирать, синхронизируясь в ритме с колебаниями дьявольского устройства.

Обратный путь занял у них меньше времени, потому что они не боялись пропустить нужную точку и не ждали неожиданностей.

Выйдя на берег и переодевшись в подлеске, они двинулись к шоссе. Мина вышел на связь с Посейдоном:

– Командир, все в ажуре. Мы возвращаемся.

Он услышал, как Каретников не сдержался и вздохнул с облегчением. Мина отключился.

– Я думал, что все – приплыли, – сказал он на ходу – Вот же сволочи!

– Ага, – кивнул Торпеда. – Помнишь, в девяносто девятом?

– Здесь круче. Там мы продержались без гарпунов. Вот же дьявол! Я уверен, что они заметили, как пластина вышла из строя.

– Хуже то, – заметил Торпеда, – что они заметили, как она ни с того ни с сего починилась, сама по себе.

– А что было делать? Оставлять пенопласт?

– Да ясно, что больше нечего. Ладно, мы тоже не пальцем деланные. Не посадят же они в лаз дежурных аквалангистов, ждать нас. А посадят, так передушим, как слепых котят. Нас будут встречать в доме...

– А это уже куда проще и приятнее звучит, – подхватил Мина. – Я лично раскурочу это поганое гнездо...

Двигаясь по ночному шоссе, они увлеченно обсуждали предстоящую расправу, напрочь забыв о подлинной цели операции.

* * *

Лютер вызвал к себе начальника службы безопасности.

Сам по себе доктор Валентино Баутце никогда бы не смог наладить ни последнюю, ни вообще сколько-нибудь эффективную агентурную сеть.

Да и зачем?

После крушения рейха он не имел никакого личного интереса в каких бы то ни было акциях; шпионить ему было не для кого и незачем. Он был гол как сокол; наступление англо-американских войск вынудило его спешно бежать, спасаться, бросив награбленное. Да и награбленного было, в сущности, всего ничего, лагерь был детский. У детей не бывает украшений и золотых коронок, а на мыле, коже и волосах не очень-то наживешься.

Но он все равно нуждался в защите.

Он понимал, что в одиночку, без поддержки своих, ему вряд ли удастся уцелеть во враждебном мире. И ему повезло пересечься с себе подобными, тоже бежавшими и выжившими; эти «коллеги» оказались куда состоятельнее и могущественнее, чем он сам.

Не прошло и двух лет, как была создана глубоко законспирированная организация бывших нацистов, которые вслух, промеж собой, декларировали намерения возродить рейх и показать всем кузькину мать. На самом же деле большинство членов организации интересовало одно: деньги и власть. Валентино занял в организации скромное место – положение его было не самым высоким, но, впрочем, не был он и внизу иерархии.

С годами необходимость служить организации все больше утомляла Валентино. Ему лично не было никакого дела ни до проклятого эсминца «Хюгенау», ни до секретов, которые хранил корабль.

Но зато его коллегам дело было.

Оно оказалось из числа тех, что могут обеспечить и власть, и деньги. Руководство организации сообразило, что если оно сумеет завладеть материалом с затопленного эсминца, то в его руках окажется оружие, позволяющее диктовать свои условия кому угодно. «Грязные» атомные бомбы, которых боится весь мир, покажутся на его фоне глупыми новогодними хлопушками. Похоже было, что люди, в свое время отправившие эсминец на грунт, не до конца понимали, что творят, – иначе позаботились бы вынести и уничтожить это оружие.

Валентино понятия не имел, откуда руководство прознало про контейнеры, – догадывался только, что у него есть высокопоставленные осведомители в русских спецслужбах.

Он вообще знал немного, хотя операцию поручили именно ему. Доктор подозревал, что поручили исключительно потому, что его, старика, никому не жаль, он никому особо не нужен. Более того – все, как выяснилось, делалось вообще за него, чужими руками, но формально за акцию отвечал он и все нити вели к нему. Он не призывал Ваффензее и его банду, он вообще не знал этих людей прежде. Однако тот же Ваффензее не знал в организации никого, кроме доктора Валентино и Лютера.

Его немного успокоила готовность организации обеспечить ему двойника на случай нападения или разоблачения.

Правда, и здесь он подозревал, что двойник приготовлен не столько ради самого Валентино, сколько из опасения, что вездесущий Моссад или кто там еще выбьет из доктора секреты.

Возраст двойника вызывал в нем сильное неудовольствие. Мало ли кто на кого похож в молодости! Нужен старик...