Книга Убийство на верхнем этаже - Энтони Беркли

Женщина вежливо улыбнулась и повернулась, чтобы принести платья, но мисс Барнетт издала какие-то звуки, указывающие, что она еще не все сказала:

— Лучше будет, я-а-а думаю, если вы пришлете мне кого-нибудь поглавней.

— Как вам угодно, мадам. — И женщина растворилась в глубине магазина.

— Молодчина, Стелла! — прошептал Роджер. — Вы — чудо. Где вы этому научились?

— Однажды играла что-то похожее в любительском спектакле. Все как нужно?

— Все именно так. Даже, пожалуй, можно еще поддать. Боюсь выразиться слишком сильно, но я хочу, чтобы вы привели ее в ярость.

— В ярость?

— В ярость, — твердо заявил Роджер, прибавив про себя: «Чтобы ты показала себя в полном блеске».

— Поня-а-атно, — протянула мисс Барнетт.

Роджер обернулся. С профессиональной улыбкой любезности к ним приближалась миссис Эннисмор-Смит. Она тоже была в черном, а осанка и высокий рост прибавляли ей внушительности.

— Насколько я поняла, вы хотели бы маленькое нарядное платье?

Роджер отметил, она не добавила непременного «мадам», удостоив клиентку лишь беглым взглядом, и уж точно не признала самого Роджера, хотя он этого слегка опасался.

— Мне надо платье, и чтоб шляпку тоже, во-о-от!

— Послушай, беби, не позабудь про всякие там финтифлюшки, — вставил Роджер, — нам, мисс, требуются чулки для леди, и перчатки, и…

— Да-авольно, Ганниба-ал, — протянула мисс Барнетт.

Миссис Эннисмор-Смит повернулась к женщине с платиновыми волосами:

— Мисс Хэлл, сходите, пожалуйста, наверх и принесите платье из бежевых кружев и шелковое цвета нефрита.

Мисс Барнетт выждала, чтобы служащая ушла.

— Нефритовое! Ну, я-а-а не знаю. Я-а-а-то думала, всякий видит, что нефритовое мне не пойдет, не мой цвет, и все. Я-а-а хотела бы попросить вас постараться получше, раз уж я-а-а здесь.

— Верно-верно, — поддакнул Роджер. — Уж мы вам за беспокойство приплатим, да.

— Прошу извинить меня, — мягко произнесла миссис Эннисмор-Смит. — На мой взгляд, нефритовый должен быть вам к лицу, но, разумеется, если вы не любите этот цвет… Впрочем, я могла бы порекомендовать вам что-то более подходящее, если б вы позволили мне взглянуть на себя без шляпы.

— Пжалста-пжалста. — Мисс Барнетт сняла шляпку, позволяя полюбоваться своими мягкими светло-каштановыми волосами, и протянула ее миссис Эннисмор-Смит, которая была старше Стеллы по меньшей мере лет на двадцать. Вот, положите ее куда-нибудь.

Брови миссис Эннисмор-Смит слегка приподнялись; но она приняла шляпу и положила ее на боковой столик.

— Если вам не нравится светло-зеленый, у меня есть очень славное маленькое темно-синее платье.

— Ну ла-адно, давайте погляжу.

— Или, может быть, вы предпочитаете бирюзово-синий, что сейчас очень модно? Тогда могу предложить чрезвычайно модное платье из бирюзового марокена, только что из Парижа.

— Да ну не знаю я-а-а, какого цвета хочу, — капризно сказала Стелла. Вы бы уж лучше показали все, что есть. Ну как я-а-а могу сказать, что я-а-а хочу, пока все не померию, правда?

— Правда, беби, правда, — вставил ее покровитель, — меряй все подряд.

Помощница вернулась с платьями, и три женщины скрылись в кабинке за занавесками. Роджер слышал, как Стелла не переставая капризничала. Через несколько минут она появилась в бежевых кружевах, бросив через плечо в кабинку:

— Ладно, я только покажусь моему другу, но считаю, оно не годится. — И тут же Роджеру, с возмущением: — Жутко жмет под мышками!

— Это не дело, — веско сказал Роджер.

— Уверяю вас, это легко исправить. — Из кабинки вышла миссис Эннисмор-Смит.

— Да я же говорила вам и еще скажу, что я-а-а не хочу ничего, что надо переделывать.

— Понимаю. Может быть, вы все-таки примерите нефритовое?

— Нет. Я-а-а же сказала, терпеть не могу зеленого.

— Мисс Хэлл! — И миссис Эннисмор-Смит дала дальнейшие указания.

— Да, мадам. Темно-синее, по-моему, здесь внизу.

Появилось темно-синее. Мисс Хэлл исчезла.

— Я-а-а хочу посмотреть, как это выглядит на манекенщице, — заявила Стелла. — Я-а-а полагаю, у вас есть манекенщица?

— Извините, — спокойно сказала миссис Эннисмор-Смит. — У меня только одна помощница.

— Ну-у, не знаю! Я-а-а привыкла покупать вещи в таких магазинах, где я-а-а что угодно могу посмотреть на манекенщице.

— Прошу прощенья.

— Послушай, детка, это, видно, хозяйство однолошадное, пошли лучше в «Ревилль», — фыркнул Роджер.

— Не торопитесь, пожалуйста, у меня наверняка есть то, что вам нужно. Через минуту вернется моя помощница, а пока примерьте, пожалуйста, эту модель. Это очень изысканное платье.

— Ой, да не могу же я-а-а весь день ждать вашу помощницу! Ну, так и быть, примерию его, а вы мне поможете.

На этот раз брови миссис Эннисмор-Смит взлетели вполне выразительно. Роджер понял, что в ее обязанности входило присутствовать при примерке и восхищаться, пока ее помощница помогает застегивать пуговицы и прочее. Однако она сказала просто:

— Разумеется. Будьте любезны пройти в кабинку.

Игра продолжалась. Мисс Хэлл приносила платье за платьем, Стелла мерила их единственно для того, чтоб со обшить, что одно узко в бедрах, другое не идет, третье старомодное, а четвертое — просто уродство. Наконец платье выбрали, но шляпки к нему не оказалось. Мисс Барнетт грубо прошлась по этому поводу, и мисс Хэлл на такси отправилась к поставщику за новой партией товара.

— А теперь я-а-а хочу гарнитур белья.

— Да. Какой цвет предпочитаете?

Сойдясь на цвете, приступили к выбору белья. То, что было под рукой, не подошло, и Стелла велела заведующей принести еще партию. Когда та ушла, Стелла повернулась к Роджеру и пожала плечами.

— Я исчерпала все свои резервы, грублю из последних сил, но она не поддается. Не знаю, что еще можно придумать.

— Постарайтесь, Стелла, должна же быть у нее точка кипения!

— Но зачем?!

Роджер помедлил.

— Я хочу посмотреть, какова она в ярости. Это — истинная цель нашего предприятия. Боюсь, вам придется поверить мне на слово, но мне важно выяснить градус ее гнева — жар это или холод. Больше объяснить не могу.

— Ну, если вам действительно это так важно, думаю, есть одно средство, но мне оно отвратительно.

— Ну и пусть, сделайте. Какое?

— Ш-ш!

К ним подходила миссис Эннисмор-Смит с комбинациями, перекинутыми через руку. Выражение любезного внимания на ее лице несколько поблекло, что было более чем очевидно.