Книга Джено и белая руна золотого сокола - Муни Витчер

Трое мудрецов развели руками и рассказали обо всем, в том числе и о предке Джено, зловещем суммусе сапиенсе тысяча шестьсот шестьдесят шестого года.

Мадам была встревожена: она поняла, что дело еще больше осложнилось.

— Мои предчувствия подтвердились. Бедный Джено, кто знает, о чем он сейчас думает! Мне ничего не известно о Пауле Асторе Венти. Мне кажется, даже никогда не встречала в Арксе подписи П. А. В. Сейчас очень важно понять, кем он был на самом деле, — сказала она, поправляя складки на длинном платье цвета слоновой кости.

— Марго, а ты знаешь, кто на самом деле Джено? — Прямой вопрос Эулалии разозлил французскую мудрую.

— Это мальчик со скверной семейной историей. Но не с той, которая вам известна. Тут дело в другом, но в чем, я не могу открыть. — Крикен, казалось, была огорчена.

— Да, вы это скоро узнаете. А теперь вам придется противостоять фон Цантару, который конечно же не обрадуется, снова увидев Марго, — добавил Спокойный Медведь, разжигая свою трубку.

Греческая мудрая показала два обгоревших листка, которые нашла в комнате Джено:

— Посмотри, Марго, вот список антеев, умерших во время суплициума, и инструкции Ятто о пытке.

Аноки с Медведем подошли к мадам и быстро прочитали:

— Черт возьми! Это ужасно! — воскликнула возмущенная мадам Крикен.

Красный Волк обнял Спокойного Медведя и стиснул амулет, висевший у него на шее.

— Все эти антей погибли в тысяча шестьсот шестьдесят шестом году! Следовательно, именно суммус сапиенс Пауль Астор Венти включил суплициум в Средний кодекс! — воскликнула француженка, бледнея. — А сокол, где он? — спросила она, запихивая обгоревшие листки во внутренний карман своего длинного платья.

— Мы не знаем, — ответила Эулалия.

Взгляд Аноки наполнился грустью.

— А Рене встретился с Джено?

Этот вопрос привел в замешательство всех. Медведю и Марго было совершенно ясно, что сапиенсы не могли даже подозревать о родстве Джено с мальчиком в золотой тунике.

Догадавшись, что за этими словами кроется очередной секрет, Набир ответил с безразличным видом:

— Рене? Нет. Вот уже несколько дней он ни с кем не разговаривает. Он постоянно медитирует.

— Ладно. Скажу вам, иначе вы так и будете сомневаться, — начала мадам Крикен, принимая важный вид. — Рене не сын и не родственник фон Цантара, как болтают повсюду.

Рене — брат Джено! — Она почувствовала себя так, будто камень упал с ее души.

— Брат? — закричали мудрецы, не ожидавшие нового откровения.

— Вот именно, но вы не должны ни с кем говорить об этом. Представьте, Джено открыл это во время интерканто. Правда, Аноки? — французская мудрая повернулась к краснокожему мальчику.

— Да, это так, — подтвердил Красный Волк.

— Во время интерканто? — удивилась Эулалия.

— Спокойнее, не стоит так волноваться. Важно, чтобы вы поняли, как коварен суммус сапиенс. С Джено и его семьей связаны и другие тайны, которые я пока не могу открывать. Сейчас необходимо сместить фон Цантара. Как вы считаете? — спросила мадам Крикен.

Все заинтересованно посмотрели на нее.

— Ты могла бы стать хорошим суммусом, — сказал Набир Камбиль.

— Кто знает. Может быть. — Французская мудрая была довольна.

— Слушайте все, — прервал Спокойный Медведь. — Я возвращаюсь в свою деревню. Будьте осторожны. Будущее, которое я видел своими старыми глазами шамана, полно интриг и обмана. Я видел кровь, смерть и слезы. Но одна встреча все изменит. Встреча с тем, кто близок, но недосягаем. Только Джено сможет понять, что надо делать. До свидания, Аноки, возвращайся в свою деревню, когда захочешь.

Спокойный Медведь попрощался со всеми, потом поднялся на священный камень, скрестил руки, и вспышка пламени унесла его прочь, как ветер, который он так любил.

Все были озадачены.

— О какой встрече идет речь? С кем встретится Джено? — встревожилась Эулалия.

— Запомним слова Медведя. Мы поймем их, когда придет время, — заключила мадам Крикен, направляясь к выходу в сопровождении неразлучного Наполеона.

Аноки вышел из Ложи психо, оставив мудрецов с перекошенными от волнения лицами. Стае Бендатов воскликнул:

— Эта ночь будет долгой и трудной.

Тибетский святой догнал Крикен:

— Учти, что Джено спасся благодаря Дафне Огроджан и двум магическим ягодам, найденным в Финляндии. Она здесь вместе с Доротеей, кузиной Суоми. Это они сообразили, как помочь Астору Венти. И тебе стоит узнать об этом.

— Мерси, Дафна действительно отличная псиофа. И Доротея тоже. Знаешь, она очень привязана к Рене. — Мадам быстро спускалась по лестнице. На втором этаже она заметила тень на стене.

Набир с врачом поспешили вперед.

— Кто в такой поздний час разгуливает по коридору?

К ним вышла девочка в голубой пижаме со свечой в руке:

— Это я, псиофа Доротея.

Мадам Крикен поспешила к ней навстречу:

— Моя дорогая, тише. Ятто не знает, что мы с Аноки прибыли.

Псиофа улыбнулась и поприветствовала Красного Волка, крепко пожав ему руку.

— Просто настоящее волшебство, что вы вернулись. Джено нуждается в вас, — прошептала Доротея.

— Мы знаем и идем к нему. А что ты здесь делаешь в такое время? — спросила Марго.

— Я услышала шаги в коридоре и решила посмотреть, — ответила она.

Они спустились на первый этаж. В аудитории возвышенной пищи зажегся свет. Набир со Стасом стремительно вошли туда, рассчитывая обнаружить Ранью Мохатдину. А вместо этого увидели там Дафну.

Пожилая армянка не ожидала, что ее застигнут врасплох, и от испуга уронила тарелку, полную Сартрианских эклеров.

— Вы? Здесь? — пробормотала она с набитым ртом.

Увидев Крикен, Дафна вытаращила глаза.

— Марго! — выдохнула она.

— Ты никогда не изменишься, моя дорогая обжора. — Французская сапиенса крепко обняла ее.

— Наконец-то ты прибыла. Теперь ты все приведешь в порядок. Правда? — Дафна вытерла рот салфеткой и улыбнулась.

— Надеюсь. А теперь идем к Джено. Только тихо! — Мадам Крикен почувствовала прилив сил при виде подруги и от уважения, которое ей было оказано.

— Если ты не против, я вернусь к себе спать. Я хоть и твоя ровесница, но больно тяжелы мои недуги, — попрощалась армянская псиофа, зевая и направляясь к лестнице.

Покинув аудиторию возвышенной пищи, группа пустилась в путь к Салону фламинго, где Габор Гааг болтал с ведьмами.

Набир резко остановился перед входом: