Книга Пари с герцогом - Валери Боумен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Внешнего вида? – переспросил он с удивлением.
Джулиана вздохнула.
– Да. Ты вообще представляешь, каково это, когда тебе всю жизнь твердят, что внешность – твое единственное достоинство?
– Нет, – ответил он негромко. – Зато очень хорошо знаю, насколько унизительно, когда ничего, кроме титула, в тебе не видят.
– Да, у нас действительно есть кое-что общее, – согласилась с ним Джулиана, на минутку села и сделала глоток вина.
Рис уставился на облака, почувствовав себя полным ослом. Ему никогда и в голову не приходило, что дебютанток держат в таких жестких рамках.
– Поверишь, если я скажу, что общение с лошадьми мне куда приятнее, чем с людьми?
– Конечно! – воскликнула Джулиана. – Им все равно, как ты одета, соблюдаешь ли этикет и даже из какой ты семьи!
Немного помолчав, словно решая, стоит ли говорить то, что хочется, все-таки осмелилась:
– Поверишь, если я скажу, что, кроме внешности, это было главным, что привлекло меня в тебе… ну, тогда?
– Мне было неважно, из какой ты семьи? – засмеялся Рис.
– Ну, может, не совсем так. Но я всегда чувствовала, что рядом с тобой могу быть сама собой, что мне не обязательно держаться безупречно. Больше я ни с кем так себя не чувствовала, кроме… лошадей.
В груди у Риса все сжалось. Он сел, протянул ей бутылку и медленно проговорил:
– Все дело в том, что и я чувствовал себя рядом с тобой так же.
Возможно, причиной тому было вино или наконец-то заключенное перемирие, но они разговаривали сейчас так, как когда-то раньше, и это казалось вполне естественным.
Джулиана отвела взгляд и вдруг призналась:
– Я стала очень плохо спать.
– И ты тоже? – Он сделал очередной глоток из бутылки.
– Обычно я сплю как убитая, а сейчас… Как ты думаешь, почему? – Она взяла протянутую бутылку и тоже сделала глоток.
– Полагаю, оттого что голова полна мыслей…
– Надо же… И что с этим делать? – проговорила Джулиана и откинулась назад, опершись на запястья. – Могу я задать вопрос?
– Ты уже это сделала. – Он рассмеялся и опять приложился к бутылке.
Она игриво шлепнула его по руке, выхватила у него бутылку и сделала большой глоток.
– Вообще-то я хотела задать другой вопрос.
Он улыбнулся.
– Ну хорошо, я слушаю.
– Ты так мне и не сказал, но я все-таки хочу знать: почему ты уехал? – Она нерешительно покусала губу. – Почему той весной отправился в имение, даже ничего не объяснив?
Рис сделал большой глоток из бутылки, с силой выдохнул и опустил голову. Очевидно, все же настало время сказать ей правду.
– Я отправился не в поместье, – произнес он негромко.
– Что? Ты мне соврал?
– Да, пришлось: я не имел права сказать тебе правду.
Джулиана сокрушенно покачала головой.
– Ничего не понимаю.
Он посмотрел ей в глаза.
– Я был во Франции.
Джулиана ахнула и отставила в сторону почти опустевшую бутылку.
– Во Францию?
Она не верила своим ушам и пыталась по выражению его лица понять, не шутит ли он.
– Да, именно так, – подтвердил Рис, откинув волосы с лица.
– Но зачем? У нас же с ними война!
Он негромко рассмеялся.
– Да, мне это хорошо известно, потому и поехал.
– Ты что, сражался на стороне Наполеона? – выдохнула Джулиана, не в силах поверить сказанному.
– Нет, у меня была другая цель – собирать сведения об армии Наполеона.
– Ты шпион? – воскликнула Джулиана, глядя на него во все глаза.
Он покачал головой.
– Не совсем…. Я выполнял задания министерства внутренних дел, вроде как оказывал шпионские услуги.
– А – догадалась Джулиана, – ты помогал лорду Беллингему!
– Ну, не то чтобы да, но и не то чтобы нет, – усмехнулся Рис. – Когда нужен кто-то, меньше всего похожий на шпиона, что может быть лучше, чем вечно пьяный, хамоватый герцог Уортингтон?
Джулиана притронулась к его руке.
– А ты что, и правда такой?
– Нет, но если у человека подмочена репутация, это можно использовать с пользой.
Он широко улыбнулся, взял бутылку, глотнул и протянул ей остатки.
– И сколько времени ты там провел?
Рис глубоко вздохнул. Пожалуй, уже можно все рассказать.
– В самой Франции полтора месяца, но именно поэтому я не сделал тебе предложение перед отъездом. Задание было небезопасным, и мне не хотелось превращать тебя из невесты во вдову.
Джулиана долго сидела с опущенной головой, явно глубоко погрузившись в собственные мысли, а затем с ее губ сорвался возглас:
– Но если ты провел там всего полтора месяца, почему не вернулся? Почему не написал ни строчки?
Может, причиной тому было вино, или знойный день, или чертенок, который, похоже, поселился у него на плече, но Рис неожиданно выпалил:
– Я тебе лучше покажу.
Он развязал галстук и отшвырнул в сторону, затем стащил через голову рубашку.
Джулиана резко втянула воздух, взглядом окинула его обнаженную грудь и с трудом сглотнула.
Рис расправил плечи и указал на шрам внизу живота, частично прикрытый поясом бриджей.
– Пуля попала сюда.
– О боже! – воскликнула Джулиана и прижала ладонь ко рту. – Как это произошло?
Рис отбросил смятую рубашку в сторону.
– Я пришел на званый обед в Париже, но меня предали. Кто-то из наших.
Она побледнела, вглядываясь в его лицо.
– Кто?
– Пока неизвестно, но я подозреваю, что это тот самый человек, из-за которого мы потерпели поражение у Бидасоа.
Она снова прижала ладонь ко рту.
– Не может быть!
– Боюсь, это правда. И поверь: как только мы выследим ублюдка, его жизнь не будет стоить и фартинга.
– Ведь ты… ты мог погибнуть! – Джулиана сглотнула.
– Да, но дело не в этом ранении.
– Было еще? – воскликнула она в ужасе.
– Да, в бедро. Крови было! До сих пор еще боль ощущается, так что порой прихрамываю, если устаю или долго хожу, – признался Рис.
В глазах Джулианы заблестели слезы.
– Но если не эти раны, то что едва не привело тебя к гибели?
Рис устремил взгляд куда-то вдаль, вспоминая ту ужасную ночь, наконец заговорил:
– Эти две раны я получил, когда стоял на балконе. Силой второго выстрела, в живот, меня перекинуло через перила.
Джулиана уже не могла сдерживать слезы, молча качала головой, и они ползли по щекам.
– К счастью, упал я со второго этажа, но все равно достаточно высоко. Я мало что помню. Мне потом сказали, что я лежал без сознания целых два месяца.
Он тряхнул головой и посмотрел на нее.
Джулиана, закрыв глаза, лишь качала головой, словно пытаясь осознать то, что только что услышала.
– Значит, вот почему ты не писал… – пробормотала она наконец.
– Да, но не это самое страшное… – На этот раз он с трудом сглотнул: произнести