Книга Сопротивление и покорность - Дитрих Бонхеффер

страдание и мученичество, и не придают особого значения мелким неприятностям и помехам. Мне, например, кажется, что к «страданиям», безусловно, относятся также и физические муки, телесная боль и т. д. Мы охотно подчеркиваем душевные страдания; но ведь как раз их-то и снял с нас Христос; кстати, в Новом Завете или в раннехристианских мартирологах я ничего не нахожу по этому поводу. Ведь все-таки большая разница, «страждет ли Церковь» или же что-нибудь случилось с одним из ее служителей. Думаю, что здесь нужны некоторые коррективы; да, честно говоря, мне часто становится просто стыдно, что так много говорится о наших собственных страданиях. Нет, страдания – это что-то другое, у них какое-то совсем иное измерение, чем то, что я до сих пор испытал.

Ну, на сегодня довольно! Когда мы сможем снова побеседовать? Будь здоров, наслаждайся прекрасной Италией, распространяй hilaritas вокруг себя, и пусть она хранит тебя самого!..

19.3.44

Вести о тяжелых боях неподалеку от тебя не дают мне покоя, я постоянно думаю о тебе и связываю с тобой каждое слово в Библии, каждый стих из песен. Ты, должно быть, особенно тоскуешь… в эти дни, полные опасностей, и каждое письмо только усиливает тоску. Но разве мужчина, в отличие от людей незрелых, не обладает тем свойством, что центр тяжести его жизни всегда находится там, где он как раз пребывает, и что жажда исполнения желаний не в состоянии отвлечь его от задачи: где бы ты ни был, быть всецело тем, кто ты есть? Человек с формирующимся характером еще не вполне присутствует там, где он находится: это ему свойственно, иначе он был бы, пожалуй, просто тупицей; мужчина же всегда целостен и не бежит текущей ситуации. Его тоска, скрытая от других, всегда в какой-то степени преодолена; и чем в большей мере он преодолел ее, чтобы всецело оставаться в настоящем, тем загадочнее становится он для других, тем больше доверия он вызывает, особенно у молодых, которые еще только идут по пути, который он прошел. Желания, за которые мы слишком цепляемся, легко обедняют нас в том, чем мы должны и можем быть. И напротив, желания, которые мы постоянно подавляем ради насущной задачи, обогащают нас. Отсутствие желаний есть нищета. В моем нынешнем окружении я встречаю почти только таких людей, которые цепляются за желания, в результате чего для других они – ничто. Они ничего не слышат и неспособны на любовь к ближнему. Я думаю, что и здесь надо жить, как будто нет никаких желаний и никакого будущего, и быть всецело тем, кто ты есть. Странно бывает, как другие люди тогда держатся за нас, что-то поверяют нам, что-то выслушивают. Я пишу обо всем этом, потому что считаю, что в настоящий момент у тебя есть огромная задача, и потому что позднее ты будешь мысленно радоваться, что выполнил ее, насколько это было возможно. Когда знаешь, что кто-нибудь находится в опасности, то хочется думать о нем всецело как о том, кто он и есть. Бывают исполненные жизни, несмотря на множество неисполненных желаний, – вот что я хотел сказать. Прости, что я то и дело делюсь с тобой такими «размышлениями», но здесь я живу в основном размышляя, а ты меня правильно понимаешь. В остальном же я должен добавить к уже сказанному, что больше, чем когда-либо, верю в то, что мы идем навстречу исполнению наших желаний и ни в коем случае не должны поддаваться отчаянию.

…Сейчас я снова неделями не заглядываю в Библию; до сих пор не знаю, как к этому относиться; при этом у меня нет чувства вины, и я знаю, что спустя некоторое время я опять с жадностью наброшусь на нее. Можно ли считать такой духовный процесс «естественным»? Я почти склоняюсь к этому. Знаешь, во времена нашей vita communis такое уже случалось; конечно, тут всегда есть опасность, что можно распуститься, но все-таки пугаться этого не стоит, а нужно спокойно положиться на то, что после нескольких колебаний магнитная стрелка снова застынет на месте, указывая, нужное направление. Ты согласен с этим?..

…На днях исполняется уже год с тех пор, как мы вместе жили и вместе работали… Любопытно, куда приведет нас будущее. Будет ли у нас когда-нибудь общий путь – например, что касается работы, мне бы очень хотелось этого – или мы должны будем довольствоваться прошлым?..

24.3.44

…Ты, наверное, сейчас часто мучаешься с проблемой крещения твоего ребенка, поэтому-то главным образом и пишу тебе, ведь я догадываюсь, что тебя смущает известная «непоследовательность». Раньше мы иногда призывали к тому, чтобы ради самого таинства детей крестили как можно скорее, даже если отцы и не могут при этом присутствовать. Причины ясны. И все-таки я, как и ты, не могу не одобрить отсрочки до твоего приезда. Почему? Я, как и прежде, считаю желательным и, например для общины, правильным – особенно для приходского пастора, – если его чадо быстро примет крещение, в том случае, разумеется, если все делается с подлинной верой в действие таинства. И все-таки желание отца с молитвой принять участие в совершении таинства можно считать относительно справедливым; должен признаться, что, когда я над этим размышляю, мною в первую очередь движет мысль, что Бог любит и некрещеное дитя, которому предстоит крещение. В Новом Завете нет закона о крещении младенцев. Оно есть благодатный дар, полученный Церковью, и принимать его можно лишь с крепкой верой, а потому оно является очень сильным свидетельством веры для общины; но про того, кто вынужден внутренне принуждать себя, не имея должной веры, нельзя сказать, что он действует в духе Писания. Крещение младенцев утрачивает свои права, если осуществляется как демонстративный акт. Молитвы за ребенка и просьбы поскорее даровать нам день, когда мы вместе сможем понести его к купели, – не остаются неуслышанными. Пока существует оправданная надежда, что этот день не за горами, я не могу поверить в то, что для Бога так важен срок. Поэтому, положившись на Божественный благосклонный Промысл, можно спокойно переждать некоторое время, чтобы потом с усиленной верой совершить то, что сейчас было бы воспринято как исполнение обременительного закона… Итак, я – без всяких угрызений совести – какое-то время подождал бы; а там видно будет. Я думаю, принять участие в крещении и совершить его в крепкой вере куда важнее, чем чисто формальный обряд.

…Ты познакомишься теперь с тем уголком земли, который я так люблю, и узнаешь его гораздо лучше, чем я. С какой радостью я сидел бы с тобой рядом в машине, созерцая Чечилию Метелла или виллу Адриана. Пьета[16] всегда с трудом доходила до меня. Ты должен как-нибудь рассказать мне,