Книга Оникс и слоновая кость - Минди Арнетт

– А! Сигни Леф! – трубно загудел он. – Давненько я не видал твою миленькую мордашку! Ну-ка, иди сюда, поцелуй своего толстого дядюшку.

Сигни улыбнулась и, наклонившись, чмокнула его в пухлую щеку.

– Даже не знаю, по чему я скучала меньше, по твоей широкой мордени или объемистой утробе! – Она хлопнула его по животу.

Мужчина гулко захохотал. Корвин с Далем недоуменно переглянулись. Сигни же, похоже, чувствовала здесь себя как рыба в воде.

– Садись рядышком, красавица, и представь мне своих дружков, – сказал толстяк.

Сигни подтянула к себе стул, Даль с Корвином устроились напротив.

– Это, – она кивнула на толстяка, – Гордон Бомбази, хозяин сего славного заведения. А они – Клэш Фарлей и Ронан Дорн.

Об именах они договорились заранее, прежде чем войти в город. Своим Корвин уже пользовался во время путешествий вдали от Инея. Он надеялся, что ложное имя вкупе с начавшей отрастать бородкой позволят ему остаться неузнанным.

– Милости прошу в «Подчеревок», жемчужину в короне Андреаса, – зычно возвестил Гордон, заставив Корвина вздрогнуть.

Этот человек был бы последним, к кому принц обратился бы за информацией. Можно не сомневаться, об их делах скоро будет известно всему городу.

– Благодарствуйте, – ответил Даль. – Однако хотелось бы чем-нибудь сбрызнуть любезный прием. Так он проскочит не в пример легче.

– Ну разумеется! – Гордон хлопнул в мясистые ладони.

Тут же подбежала молоденькая подавальщица с кубками и кувшином вина. За ней – вторая, с хлебом и мисками наваристой похлебки.

– Ешьте, пейте, ни в чем себе не отказывайте. Только учтите, что свободных комнат у нас нету. – Хозяин покачал головой.

Корвин заметил у него в ушах серьги с чар-камнями, на которых были вырезаны руны. Левая содержала заговор, позволяющий распознать ложь. К счастью для «Клэша Фарлея» чар-камень был неактивен. Заклинание в правой было таким же, что и у Даля: оно скрывало шрамы или родимые пятна. Дела у игорного дома явно шли в гору, раз Гордон мог позволить себе дорогие безделки.

– Может быть, у вас есть какие-нибудь особенные развлечения? – Даль нетерпеливо подался вперед.

– В «Подчеревке» нет недостатка в развлечениях, – осклабился Гордон, сверкнув белыми, точно фарфоровыми, зубами. – Например, этим вечером мы играем в «Костяк».

– Да-а, это привлечет целую толпу. Игра не для слабонервных. – Даль приложил руку к груди.

Корвин мысленно с ним согласился. По сравнению с обыкновенными картами, колоды для «Костяка» зачаровывались гораздо более сильными заклинаниями, действию которых могли подвергнуться сами участники игры. Уровень чар был разный, в отдельных случаях игрок мог испытать боль или даже умереть. Худшее, чему был свидетелем Корвин, это то, как бедолага вытащил карту бедности и обнаружил, что его обокрали. Однако рассказывали и о куда более трагичных историях. С другой стороны, он считал, что шанс выиграть богатство, удачу и здоровье с лихвой перекрывал риск.

– И какая игра будет, молодой человек! – Гордон пошевелил толстыми пальцами. – Этим вечером с нами играет принц крови.

– Принц? – Сигни по-птичьи склонила голову. – Откуда ему здесь взяться?

Корвин нахмурился. Его тоже очень интересовал ответ. Будет что поведать Эдвину по возвращении в Норгард. Глядишь, и одобрит результаты братниной поездки.

Гордон нарочито медленно отпил из кубка.

– Не кто иной, как Эрикс Фейн, сиванский принц. Жаль, что парень всего лишь младший из шести братьев. Наследник привлек бы побольше народу. Даже больше, чем может вместить мое скромное заведение.

Корвин едва не подавился куском хлеба. И хорошо. Иначе мог бы что-нибудь брякнуть. Сиван был могучим королевством на юго-востоке, которое еще до нашествия стало заклятым врагом Инея.

Лицо Даля стало невыразимо хмурым. У него с Корвином имелись личные причины ненавидеть сиванского бога-короля Магнара Фейна. Сиван можно было сравнить с несметной стаей саранчи, истребляющей все на своем пути. До сих пор ему не покорились только четыре королевства: Индру, Розвен, Иней и Ишские острова. «Иней никогда не падет», – мысленно поклялся Корвин, крепко сжимая кубок. И все же однажды это едва не произошло. Около пятидесяти лет назад сиванцы разграбили порт Пенлок. Тогда дедушка Корвина сумел объединить вольные города и сбросил завоевателей обратно в море.

– Вы принимаете сиванского принца? – спросил Даль, поглаживая пальцем край кубка. – А как же преступления его отца?

– Да, принимаем по разрешению лорда Нивена. Мы в Андреасе не злопамятны, – отмахнулся толстяк.

Корвин невесело усмехнулся. Судя по упорному противодействию Тормейнам, лорд Нивен мог любому преподать урок злопамятности. Когда объединенные войска Инея наконец отбили вторжение сиванцев, лорд Нивен сам пожелал сделаться верховным королем, однако богатству Андреаса вольные города предпочли могущество Норгарда. И вот теперь здесь обнаруживается сиванский принц. Тревожная новость. Надо будет разузнать подробнее.

– Не желаете ли сделать ставки? – Гордон жадно потер руки.

– Мы сюда не играть пришли и не комнату искать, толстячок. – Сигни вновь шлепнула его по животу.

– А разве в жизни еще что-то нужно? – Он поднял голову и посмотрел на нее.

– На самом деле, мы ищем одного мужика. – Сигни косо взглянула на Корвина.

– Вернее, сведения о нем. Вот этот человек. – Корвин достал из кармана портрет рудокопа и передал Гордону.

Тот развернул лист бумаги и выкатил глаза:

– Вы не могли его встретить!

– Почему это? – Корвин покосился на портрет.

На нем рудокоп был изображен именно таким, каким принц его запомнил.

– Да это же Ральф Марсел, – сипло произнес Гордон. – Золотые плащи забрали его уже с год тому.

– То есть его арестовала инквизиция?

– Именно, – хмель мигом слетел с толстяка, – а от инквизиторов еще не сбежал ни один дикий.

Это было правдой. По крайней мере, никто никогда не слышал о таких побегах. До этого дня. Впрочем, эта версия идеально укладывалась в головоломку. Куда деваться беглецу, кроме как присоединиться к Возрождению?

– В чем заключался его дар? – поинтересовался принц, забирая портрет.

– Даже не знаю. – Гордон поднял руку с растопыренными пальцами. – Во время ареста Марсел вел себя смирно, а что там было потом, неведомо никому. Хотя…

Толстяк с силой поскреб щеку. На коже должны были остаться розовые полоски, но когда он отнял руку, следов не было видно.

– Болтали, – продолжил Гордон, – будто у него было странное сродство со зверями. У него дома жили штук пятьдесят кошек и собак.

– Сродство со зверями, – зачарованно повторил Корвин.