Книга Увлекательная психология - Елена Селезнева

На рисунке слева изображен проходящий за забором солдат с собакой, а на рисунке справа – женщина, моющая пол.

«Сын принца-консорта» (стр. 51)

Вот что рассказал продавец очков укротителю змей и игроку в кости после расставания с принцем и принцессой: «Я вошел первым в комнату принцессы и увидел перед собой самое уродливое создание на свете: у нее были тусклые глаза, кожа, усеянная красными прыщами, кривой нос. К счастью, я захватил с собой волшебные очки, и принц увидел в них Филозель совсем другой. Иначе он никогда бы не дал обещания взять ее в жены такой, какая она есть, а принцесса не выпила бы эликсира, который должен был вернуть ей красоту. И все ваше мужество, мессиры, пропало бы впустую.

– Молодец, мастер! – сказал игрок в кости. – Но, может быть, твои очки были не так уж необходимы. Когда мужчина преодолеет столько трудностей, чтобы завоевать женщину, она всегда покажется ему самой прекрасной на свете».

Ответы на вопросы

«Глокая куздра» (стр. 145)

Куздра – подлежащее, выраженное существительным женского рода в единственном числе. Будланула – сказуемое, выраженное глаголом в прошедшем времени. Будланула куздра (как?) штеко (кого?) бокра. При этом бокр – одушевленное существительное, и на это указывает то, что слово стоит в винительном падеже и отвечает на вопрос «кого» (неодушевленное существительное отвечало бы на вопрос «что»). При этом «бокренок», по замечанию Л.В. Щербы, не доказывает одушевленность «бокра». По его словам, суффикс «-енок» не всегда обозначает детеныша: «Вон – бочонок… Что же он, бочкин сын, что ли?» – говорил Щерба.

Микротексты (стр. 146)

Чтобы расшифровать их и сделать понятными всем читающим по-русски, необходимо привести оба микротекста к единым грамматическим правилам. «Уж сколько раз твердили миру, что лесть гнусна, вредна…». В первичном прочтении этот отрывок сложен из-за нерасчлененности на отдельные слова. Второй отрывок – это начало песенки: «Жил-был у бабушки серенький козлик, вот как, вот как серенький козлик»… Расшифровать этот микротекст было сложнее, чем первый, из-за чрезмерного искажения звуковой «оболочки» высказывания.