Книга Право на сына - Адалин Черно

Я соглашаюсь и выхожу из квартиры, потому что Мамаев ждет меня у подъезда. Когда выхожу, понимаю, что наш директор имеет не просто хорошие, а нереальные доходы. У подъезда припаркован большой внедорожник, а рядом, облокотившись на капот, стоит мой спутник на сегодняшний вечер. Под его пристальным взглядом вдруг начинаю чувствовать себя неуютно и по обычаю осматриваюсь по сторонам, сама не зная, что хочу там увидеть. Автомобиля Стаса там, конечно же, не оказывается, поэтому я делаю робкие шаги и оказываюсь рядом со своим непосредственным начальником.

— Удивили, Анастасия, — произносит он. — Предлагаю по пути в ресторан обсудить место нашего знакомства и немного узнать друг друга.

После этих слов он открывает дверцу автомобиля и помогает мне сесть, обходит капот размещается рядом и заводит машину. Я почему-то хочу вернуться обратно, укрыться в теплоте своей квартиры, взять чашку чая и посидеть с подругой, но у меня есть обязательства и я должна их выполнить.

Глава 23

Легенда нашего знакомства до оскомины банальная. Я пришла устраиваться на работу, а Виктор не смог пройти мимо: ухаживал, одаривал вниманием, приносил цветы и звал на свидания. Я, как и подобает настоящей девушке, обходила его стороной, а потом — взглянула другими глазами. Ну и влюбилась, конечно же.

— Тебе все понятно? — интересуется Виктор Павлович.

— Да, конечно, не переживайте.

— На “ты”, Настя, не забудь. У нас тут любовь, а ты мне “выкаешь”.

— Да, конечно, — поспешно соглашаюсь.

Наверное, в его годы именно так выглядит начало отношений. Все же между нами огромная возрастная разница. В такую любовь я не верю. Ни с ним, ни с кем бы то ни было другим. Но не мне судить о том, чего он хочет добиться, мне дали отпуск и заплатили за него, а остальное меня интересовать не должно.

— Ты красиво одета, — одобрительно кивает он. — Не ожидал, что у тебя есть настолько хорошие вещи.

— Давайте договоримся, — начинаю говорить, потому что меня раздражает его жуткое снисхождение ко мне. — Вы прекращаете унижать меня, а я выполняю свою работу, как подобает.

— Что ты, и в мыслях не было. Извини, если обидел.

Я лишь пожимаю плечами и отворачиваюсь к окну. Все, что Виктор рассказывал: о любимом блюде, цвете, музыке, фильмах, я запомнила и теперь прокручивала в голове. Главное, не забыть, если вдруг спросят. Самостоятельно лезть на рожон и рассказывать о том, как я каждое утро готовлю ему хачапури на сковородке даже не собираюсь.

Когда автомобиль останавливается у входа в ресторан, не спешу выходить, жду, пока дверь откроет Виктор и подаст руку. Соглашаясь на сопровождение, я как-то не подумала о том, что нам весь вечер придется провести бок о бок, касаясь друг друга. Теперь мою ладонь неприятно колет, я хочу одернуть руку, но мотаю головой и продолжаю идти рядом, держа его под руку и улыбаясь. Талантливо примеряю на себя образ на вечер, стараясь не раскрыть свое отвращение раньше времени.

Внутри все настолько дорого и богато, что я даже приоткрываю рот от удивления, но тут же его захлопываю, осознавая, что причин для этого чувства сегодня будет еще немало. Высокие потолки, второй этаж, куда ведет огромная мраморная лестница, хрустальные люстры и богато украшенный зал. Живые цветы и музыка, теплые кофры под ногами и дорогие блюда на столах — лишь часть того, что мне приходится увидеть. Перед нами будто ниоткуда материализуется пожилой мужчина. По хорошо заметному сходству понимаю, что этот отец Виктора.

— Ну, здравствуй, сын, — приветствует мужчина. — Представишь свою спутницу?

— Знакомься, моя девушка Настя.

Пока я пытаюсь улыбнуться и протянуть руку для пожатия, ее перехватывает Виктор и целует. Его отец одобрительно кивает и приглашает нас присоединяться к их празднованию. В этот момент мою спину непривычно покалывает, а позвоночник стягивает ознобом. Я быстро оборачиваюсь, но из-за толпы присутствующих ничего не вижу. Да и что там может быть, в самом деле.

— Мы пришли без подарка? — уточняю у Виктора.

— С подарком, еще не время. Торжественная часть начнется позже.

Я киваю и пожимаю плечами. Что мне, в конце концов, знать о том, как развлекается на днях рождениях элитное общество. У них наверняка свои правила и они не спешат сунуть юбиляру подарок с порога, как это принято у обычных людей.

— Угощайся, — произносит Виктор, останавливаясь у стола с тарталетками и прочими закусками, — я оставлю тебя на несколько минут.

Я пожимаю плечами и в нерешительности беру тарелку, накладываю туда несколько бутербродов, беру тарталетку, когда слышу совсем рядом.

— Почему я не удивлен твоим тут присутствием?

Рука с тарталеткой застывает в воздухе, я сглатываю, но все же нахожу в себе силы повернуться к Стасу. Вот что, спрашивается, молодой парень делает на дне рождения взрослого мужчины? Что, господи? И почему именно тогда, когда здесь нахожусь я? Еще и в таком щепетильном положении.

— И вам здравствуйте, — улыбаюсь через силу и все же опускаю тарталетку на свою тарелку, хотя аппетит мгновенно куда-то улетучивается.

В дорогом черном костюме он выглядит так, что спирает дыхание. Мой взгляд невольно проходится по легкой небритости, касается губ, изогнутых в усмешке и возвращается к глазам, смотрящим на меня с холодом. Сглатываю и отворачиваюсь, утыкаюсь в тарелку, сосредотачиваясь на красной рыбе и икре, красиво украшающей черный ломтик хлеба.

От безысходности хочется взвыть, а еще появляется непреодолимое желание объясниться перед ним. Сказать, что все это лишь игра, что Виктор совсем ничего для меня не значит и я пришла, потому что у меня не было выхода. Хочется так много сказать, но я молчу. Иди знай, что он предпримет в следующий момент. Возможно, громко и на весь зал скажет, кто я на самом деле и почему здесь.

— Однако же ты пришла не со своим парнем. Или он у тебя не один?

Я бросаю на него мимолетный взгляд и тут же отворачиваюсь, потому что вижу там то, чего не должна: огонь злости и недовольства, а еще океан ревности, которую он точно не должен испытывать ко мне. Отчего-то еда перестает быть такой привлекательной, какой была до этого, и я откладываю тарелку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍