Книга Бесстыжий - Ellen Fallen

– Думал, только наша мама умеет так выразиться, – Чейз прыскает от смеха в кулак.

– Мы умеем и получше вашего. Просто обычно не учим подобному своих детей, а вы это и так умеете, – она приподнимает бровь. – А теперь давайте я вас накормлю, и вы посмотрите фильм, пока я занимаюсь ужином к приходу отца.

– Миссис Чемберс, можно я останусь наедине с Уиллоу, пока Чейз поможет вам на кухне? Обещаю, все в рамках закона, – Хантер берет меня за руку, проводит пальцами по моим коротким ногтям, покрытым прозрачным лаком. – Нам надо утрясти кое-какие моменты касательно нас.

Леони встаёт, указывает на Чейза, который не очень рад идее помощи на кухне, но согласно идёт за ней. Когда за ними закрывается дверь, Хантер обнимает меня за плечи, я упираюсь ему в шею и вдыхаю его аромат кожи. Я понимаю, что это неправильно – любить его до дрожи. Испытывать такую потребность его внимания и чувствовать себя с ним, как опьянённой. Но все его и мои поступки можно объяснить глупостью, которую мы совершали одну за другой, отдаляясь друг от друга. Я хочу, чтобы он был рядом, чувствую, что наши души нуждаются в воссоединении. Но долбанная гордость, обиды и предрассудки наступают на пятки, стремясь уничтожить эти чувства.

– Я так скучал по тебе, Уиллоу. Так скучал, – его голос звучит так, словно ему больно произносить эти слова. – Каждый день без тебя был адом. Ты так нужна мне, детка.

Голос Хантера дрожит, наши сердца бьются так громко и в унисон, сопереживая и страдая нашим растерзанным чувствам.

– Прости меня, – шепчу я ему. – Мне очень жаль, что я предала нас, что не дождалась. Я очень любила тебя…и люблю. Когда ты задал вопрос на вечеринке, я не смогла ответить, но огонь, обжёгший тебя, ранил меня не меньше. Я поняла, что все, что произошло с нами, это моя трусость. От начала и до конца. Поэтому мне необходимо, чтобы прежде, чем мы начали все сначала, ты простил меня.

Он отодвигается от меня, привычно берет моё лицо в свои руки, прижимается лбом к моему лбу.

– Я слишком люблю тебя, чтобы предать, – сама тянусь к его губам, лёгкое прикосновение, затем он обнимает меня так крепко, что я согласна на то, чтобы он переломал все мои кости, но оставался рядом всегда.

Вот что было необходимо Карениной: прощение и сердце, которое её бесконечно любит.

Глава 16

Хантер

Завтрак поодиночке, теперь это называется так. Чейз уже привёл себя в порядок и попытался смыться раньше всех на тренировку рано утром. Я только сделал себе энергетический коктейль и наполнил тарелку яйцами с беконом, как вошёл Терренс. Заспанное лицо моего придурка брата помято и испещрено следами от подушки. Он поворачивается ко мне спиной, наливает себе стакан воды. Разворачивается и смотрит на меня, специально вилкой издаю противный звук скрипа об стекло, он сжимает челюсть, но продолжает сверлить меня взглядом.

– Ещё раз ты скрипнешь по тарелке, и я тебя ушатаю, – отзывается он, когда я повторяю этот трюк.

– Так вали отсюда. Поешь, когда я уйду, – отвечаю я ему, закидываю в рот кусок бекона и пережёвываю.

– В чем твоя проблема, придурок? Я отошёл в сторону, но извиняться, что по-пьяни трогал её тело, не собираюсь. Мне было приятно и весело, – салфетка летит ему в лицо, он быстро отражает, и комок падает на пол.

– Ты извинишься за все и перед Уиллоу, – откладываю вилку в сторону. – Мне просто интересно, ты какую цель преследовал, когда растрепал на всю школу о её беременности? – Терренс замирает около холодильника, оборачивается и вопросительно смотрит на меня. – Кому сказал? Ван Кампу? Джеки?

– С чего ты взял, что это я? – достаёт пакет молока и лоток яиц, под моим тяжёлым взглядом готовит себе омлет.

– Потому что об этом знают единицы, и ты был последним. После тебя эта новость распространилась по школе, как вирус. Хочешь, чтобы тебя, таким образом, пропиарили и пожалели? – один за другим яйца после того, как он их разбивает, погружаются в миску, добавляет больше молока, чем надо, и начинает психовать.

– Я, блин, вообще не обсуждал её проблемы ни с кем. Какие претензии, идиот? Я, по-твоему, не в своём уме, чтобы трепаться по школе о том, что от тебя залетела моя подружка? – возмущается Терренс.

– Ну, видимо, так и есть, может ты с пьяна сболтнул лишнего и не помнишь? И она не была твоей подружкой никогда, – я продолжаю пережёвывать пищу, когда Терренс со всей дури бьёт кулаком по оставшимся яйцам в лотке, они разлетаются по всей кухне, оставляя потеки на мебели.

– Да пошёл ты к чёрту! – орёт Тер.

В кухню заходит взбешённая мама, от её внимания не ускользает то, в каком мы настроении, то, во что превращена кухня. И могу точно сказать, что внутренне сжался не только я, но и мой брат. Обычно, когда мама чем-то недовольна, мы это сразу знаем. Она, молча, наклоняется, подбирает скорлупу, валяющуюся у наших ног, отодвигает от столешницы Терренса, заглядывает в миску, достаёт блендер и взбивает содержимое. Сейчас она точно бомбанёт. Противный звук, который издаёт бытовой предмет по стенке стекла, говорит о том, что там полно скорлупы. Терренс округляет глаза, когда мама ставит на плиту сковороду и выливает повышенное содержания «кальция» для жарки.

– А теперь начнём, – она выдаёт каждому из нас по тряпке. – И не говорите мне тут, что опаздываете на уроки. Я вам не домработница убирать ту грязь, которую вы развели. Терренс, намочи, – мама рычит, сейчас любой прокол будет стоить нам очень много спокойных дней.

Молча, мы подтираем следы от яиц, стоя рядом, плечом к плечу, и не цепляясь. Кажется, только наша мама знает, как объединить нас, сделать так, чтобы мы не драли глотки. Закончив с уборкой, мы снова расходимся каждый в свой угол и ждём дальнейших указаний.

– А теперь сели оба рядом, – мама кладёт на тарелку омлет, достаёт вилку для среднего сына. – Теперь по порядку, кто и от кого забеременел? – я вздыхаю, закрываю глаза рукой, затем упираюсь головой в стол. – Волосы со стола, я ещё хочу поесть без рвотных рефлексов.

Я делаю, как она сказала, сосредотачиваюсь на вилке, как будто она может сейчас воткнуться в ляжку моего брата за длинный язык.

– Уже никто, – мама ошарашено смотрит на меня. – Это было в прошлом году, так получилось, что… – откашливаюсь, – в общем, ребёнка не будет. Но этот дебил вытребовал от Уиллоу правду и теперь новость разнесли по всей территории. Как долбанная чайка, ей-богу.

– Да я не говорил никому ни слова! – орёт он на меня и привстаёт.

– Успокоились, – маме достаточно немного понизить голос до мрачного, и мы усаживаемся на свои места. – Теперь по порядку. Уиллоу, та девочка, что приходила в гости, начала встречаться с Терренсом, ты вклинился между ними. Сделал ребёночка, заставил сделать бедняжку аборт, и после этого ты являешься моим сыном? – она облокачивается на стол и встаёт. – Далее, вы устраиваете между собой потасовки, выбиваете друг из друга… – она задирает глаза к потолку, намеренно не употребляя бранных слов. – Затем мой средний сын устраивает травлю на девочку. Так, помимо этого, его – пьяного, выгружают из машины той самой девочки. Ну, вот и кто из вас свинья??? Кто мне ответит, что за ерунда происходит? Что вы надумали себе? – она повышает голос, практически орёт нам в лицо, затем отходит в дальний угол кухни и возвращается. – Я могу ошибаться, но вы уверены, что являетесь моими сыновьями? У нас нет в семье подлых людей, откуда я вижу весь этот надменный пафос и брутальность? Кто, чёрт возьми, научил вас всему этому дерьму!!?!