Книга Нефилимы, сказки запретного леса - Александр Владимиров

«…Сразу же усилился раздор между братьями. Если сначала только Федор ругал Владимира, то теперь к нему присоединился Василий. В ответ Владимир спешился и сказал:

– Ждите меня здесь. Пойду разведаю дорогу. Никуда отсюда не уходите. Я крикну, и мой конь Буран ответит мне. Только тогда я смогу найти вас.

Едва он ушел, как Федор заявил Василию:

– Если будем слушать этого балбеса, то погибнем все.

– Что ты предлагаешь?

– Можно повернуть и поехать другой дорогой. Но без него.

– Куда ехать? Похоже, Володька в лесу ориентируется лучше каждого из нас.

– А если вообще вернуться домой?

– Так ведь дед ждет этих яблок.

– Когда я уже был в пути, то подумал, что вся эта история с молодильными яблоками – сплошная выдумка Ага Сера. Они так же помогают от старости, как чай от запора. А пока мы здесь гуляем, Ага Сер может получить такое влияние во дворце!..

– Прав Федя, нам подобного допустить нельзя! Но деду-то что скажем?

– Вот тут следует помозговать. Возвращаться без яблок мы не можем…

– Тем более, когда и половины пути не проехали.

– Поэтому сообщим старику, что искали, искали это клятое царство Амазонок, да так ничего и не нашли. В конце концов, победителей не судят, но и честно проигравших особо не клянут.

– Время пройти должно. Ищут ведь не один день.

– Подумаем, как убить время. Найдем по пути какую-нибудь гостиницу со смазливыми горничными и погуляем месячишко или более. Благо, деньжатами на дорогу дед не обидел. А вернемся – прижмем пройдоху Ага Сера.

– Дело хорошее, – подумав, ответил Василий. – Только олух Володька не согласится. Он у нас принципиальный.

– А может, мы его того?..

– Пришьем, что ли?

– Да, потихоньку. А труп в лесу оставим.

– И кто грех на душу возьмет?

– Я не могу. Я – интеллектуал.

– А Ваське, значит, на мокруху идти?

Федор лишь горестно вздохнул в ответ, а Василий неожиданно смягчился:

– Ладно, пришью дурачка. Но по возвращении домой ты введешь меня в совет нескольких своих компаний.

Федор заныл: «Вымогатель», но быстро согласился. И тут же, потирая руки, спросил:

– Когда?..

Василий глянул на него с презрением:

– Послушай, интеллигентская сволочь, не торопи меня. Надо выбрать удобный момент. Помнишь, насколько Володька силен, ловок, как владеет мечом? Наш главный козырь – в его неведении. Ляжет спать – вот я его ножичком и…

– Без подробностей, – умоляюще произнес Федор.

Через какое-то время раздался крик Владимира, на который его конь ответил радостным ржанием. Вскоре появился и сам младший брат.

– Нашел! – возбужденно сказал он. – Нам надо пройти совсем немного, и лес поредеет. Там опять есть дорога.

– Только куда она выведет? – буркнул Федор.

– Не ворчи, там наш шанс. У тебя есть другое предложение?

Федор посмотрел на Василия и отрицательно покачал головой.

– Тогда, братья, за мной.

Это действительно был самый сложный участок пути: трава по пояс, коряги по колено. Путникам пришлось спешиться и взять коней под уздцы. Волчий вой как будто стал ближе…

Федор чувствовал, что силы его оставляют. С тоской он посмотрел на Василия, но раз тот сказал: «Когда ляжет спать!»… К тому же неподалеку волки, и без Владимира им придется худо.

– А вон просвет впереди! – воскликнул младший брат. – Туда, туда! Там нам будет легче.

Они вышли на большую поляну. Наконец-то появилась возможность передохнуть и полакомиться тем, что приготовила на дорогу Лукерья. Но едва они присели на траву, как что-то изменилось вокруг. Сначала никто не понял: что конкретно?

Послышался свист, да настолько громкий, что братья чуть не оглохли. Воздух заколебался, под его резкими порывами трава пошла волнами, кроны деревьев закачались, затем склонились, как холопы перед господином. В небе появилась огненная точка, которая становилась все больше и больше. И вот уже огромное огненное пятно распростерлось над поляной, где остановились путники.

Они увидели чудо, от которого у Федора от страха чуть глаза не вылезли из орбит; Василий открыл рот, но так и не смог его закрыть. А у Владимира, наоборот, лицо засияло. Он так опишет это явление, что обессмертит себя как поэта.

Пятно не просто горело, а переливалось всеми цветами радуги. По мере того как оно приближалось, можно было различить огромного чешуйчатого змея; три головы его постоянно крутились, высматривая любую мельчайшую деталь леса. Если он чего-то различить не мог, то глазищи начинали странно светиться, из них вырывался столп огня, и «обследуемый» участок вспыхивал. Но пожара не случалось, потому что следом чудовище выпускало огромную струю мочи. Огонь злобно кряхтел, корчился, однако быстро гас.

Но самое интересное, что чудовище двигалось не само по себе. Им управляла молодая женщина в сверкающем белом платье. С высоты птичьего полета она была слабо различима. Братья лишь заметили ее длинный тонкий хлыст, которым она постоянно погоняла змея, корону на голове и кружившуюся вокруг девицы стаю птиц.

Но вот змей круг за кругом начал опускаться на поляну. Владимир тут же схватился за рукоять меча, Василий с небольшим опозданием сделал то же самое. Зато Федор повалился на колени и поднял вверх свои пухлые руки: мол, сдаюсь!

Змей, наконец, сел на траву; женщина с хлыстом легко спрыгнула и внимательно осмотрела братьев. Ее лицо убивало красотой: в такую сразу же можно влюбиться и, потеряв голову, преданно бежать хоть на край света.

Однако после первого лицезрения затмевающей разум красоты начинаешь обращать внимание на детали, которые либо довершают совершенство созданного природой шедевра, либо развенчивают его. Братья обратили внимание на хищно изогнутые брови царицы леса и, главное, на ее глаза. Из них не струились теплота, счастье, нежность, тем более любовь. Зато вырывался такой ураган ярости, что возникало странное желание: пусть это удивительное совершенство поскорее исчезнет из твоей жизни.

Анастасия направилась к братьям. Теперь, когда она находилась вблизи от них, чувства страха и отторжения лишь усилились.

– Мы самые мирные люди на свете, – запричитал Федор. – И не желаем Вашему Величеству зла.

– Скажите, – медленно произнесла Анастасия, вы не видели моего сыночка?

Все братья отрицательно покачали головами. Федор попытался вставить:

– Мы сочувствуем вашему горю, великая царица…

– Я назвала его Коленькой, – перебила Анастасия. – Его отняли у меня много-много лет назад. И где он теперь?