Книга Королевские клетки - Илья Ганин

— ТАК ТОЧНО ГОСПОДИН СЕРЖАНТ!!!

— Кошмар… Сторожить вам ничего не доверишь… Хоть украсть-то… А ПОДАТЬ СЮДА ВЕДРО!!!

— ЕСТЬ, ГОСПОДИН СЕРЖАНТ!!!

Рысцой группа молоденьких офицеров под одобрительный свист и "добрые" советы потрусила в сторону склада, в которой, похоже уже было замыслено продолжение.

Джесс уселся на кем-то заранее поставленную бочку и время от времени грозно шевеля усы руками, стал ожидать ведро. Рик оказался сзади.

— Джесс, а что происходит?

— Это такое наше посвящение в офицеры… Пока меня не было, пять приказов пришло. Выглядит глупо, но так уж повелось — и каждый солдат знает, что его офицер — точно так же подчинен полковнику, как и он сержанту. Что и его могут послать за чем угодно и куда угодно. И наорут. И пить-есть придется самую дрянь. И что все мы — одно. Даже в самой грязище и дурнине. Это такой вот глупый способ точно знать — где свои, а где чужие.

— Джесс, а как же авторитет офицера?!

— Рик, традиции — двести лет минимум. Не с меня началось, не на мне и закончится. Авторитет офицера у нас зависит, хочется мне верить, от самого офицера.

Пятерка, толкаясь и выдирая искомое друг у друга, рысью принесла ведро. Вслед за ними бежал (не спеша) каптенармус и изрыгал ругательства. Ни разу не повторившись, он добежал до уже построившейся команды и сразу заныл:

— Не доглядел я, господин над офицерами сержант…

— ШТАА?! МЫШЕЙ НЕ ЛОВИШЬ?… И дальше Джериссон начал говорить. И говорил минут пять. И даже предлоги в этой прочувствованной, эмоциональной речи казались нецензурными. Он тоже ни разу не повторился. При этом все его эпитеты и максимы трактовали о каптенармусах и складах вообще — но не об этом конкретном.

Рик смотрел на солдат — и видел как одобрительно ухмыляются капитаны рот, да качают усами старые сержанты. Мол, вот она — школа! Вот он — талант! Молодые солдаты слушали своего командира открыв рот.

— Так. Ведро, значит нашли.

— ТАК ТОЧНО ГОСПОДИН ПОЛКОВНИК!

Ведро было… ведром. Так и было выжжено, на корявом и дырявом дне. ВИТРО. Во избежание путаницы. А по борту с большим тщанием было выжжено "Его Величества Пятого Пехотного Полка".

— Но ЗДЕСЯ ВАМ НЕ ТУТ!!! ЗАКЛЕИТЬ ДЫРЫ!

Дыры залепили ближайшей глиной.

— ШТА-А-А?! Готово?!

— ТАК ТОЧНО, ГОСПОДИН ПОЛКОВНИК!!

— Тогда ЗАПИ-ИВАЙ!

Джериссон достал грязный и потертый мех и вылил в "витро" некую жидкость. Темную, пенную. С какими-то козявками, палками, и мутной жижей. Жижа осела, пена устоялась.

И молодые офицеры ЭТО выпили. Не особенно даже и морщась.

— Спокойно, — прошептал Джесс напрягшемуся Рику. — Это августовское пиво. Просто мех старый. С меня, заразы, в деревне семь скипетров слупили… Пусть радуются. Мне когда-то, мерзавцы, лягушку сварили.

— И как? — против воли заинтересовался Рик.

— Никогда не ешь вареных лягушек. Никогда.

— А они знали?

— Про посвящение — да, про пиво — нет.

Под нарастающий вой солдат, пятерка таки допила пиво и пошатываясь выстроилась снова.

— Ну что, — вставая со своей бочки Джериссон Иртон, полковник, ободрал наконец надоевшее мочало. — Нашего полку прибыло!

— СЛАВА! СЛАВА! СЛАВА! — рявкнул Пятый Пехотный полк.

— Разойдись…

Вверх и вниз

На вкус Али Скороленок главная парадная лестница королевского дворца была узковата, грязновата и темновата. На вкус же "местных" уроженцев, никогда не видевших, например, парадной лестницы Эрмитажа, это было средоточие блеска и богатства. Именно там одним движением брови демонстрировались власть и статус. Лилиан же все эти тонкости были непонятны и неинтересны.

— Поднимаетесь? А я спускаюсь. — единственным отличием от когда-то слышанной Алей байки про фавориток французского короля было то, что это был не диалог, а просто обращенная к ней фраза баронессы Ормт.

Лиля совершенно не собиралась с ней разговаривать. Совершенно автоматически Лилиан приветствовала баронессу придворным полупоклоном (маленькая демонстрация разницы в положении). Поднимаясь, она продолжала мысленно готовиться к разговору с королем. Авария испоганила отчет, грозила и серьезными изменениями в планах. Лилиан несла королю два проекта, но совершенно не была уверена что… И тут вот эта курица? Чего она вообще хочет?

— Не радуйтесь. Через пару лет Вам тоже потребуется корсет. А он начнет приглядывать себе что-нибудь посвежее, просто чтобы сохранить репутацию. И вот тогда-то и будет Вам видно, НАСКОЛЬКО Джериссон Иртон не Лаудон Ормт.

Лилиан почувствовала, что ответить на это просто необходимо.

— А Вы, баронесса, не боитесь, что Лаудон Ормт тоже может иметь свое мнение о Вас?

— Третий сын безземельного дворянина, обязанный мне титулом? Выросший в Ормт рядом со мной? Нет, его мнения я не боюсь. Я вернусь к нему отдыхать, как мы и договаривались с ним когда-то. А вот куда и как вернетесь Вы — я не знаю. Впрочем, Вы же будете богаты? Вот и говорите с деньгами. Правда, когда трахают за деньги — это, наверное, унизительно. Советую нанять конюхов — стоит дешевле, а толку больше. Удачи, графиня. Удачи…

— Несомненно, Вам виднее от чего больше толку, у меня нет необходимости сравнивать.

Гордо следуя вслед за дежурным офицером гвардии по коридорам и комнатам она, не без некоторой угрюмой гордости, думала про себя, что ее не "отошлют" даже если она будет кривой на один глаз. Деньги и власть — не секс, от них так легко не отказываются.

Против всех своих невеселых обстоятельств, Лилиан улыбнулась — вчера ей… предложили. Прямо. И, в-общем, претендент заслуживал внимания и относилась она к нему прекрасно. Опять же, фигура! Но увы, не срослось. Она прикусила губу, чтобы не рассмеяться так не к месту.

Десятинка выдалась хлопотная, и она не успевала "работать", как это называли ее конюхи, Лидарха. Тот скучал, срывался на конюхах и ныл ей, когда она приходила. Лиля старалась приходить к нему каждый вечер, прихватывая чего-нибудь вкусного: яблок, морковки, ломоть посоленного хлеба. Ей нравилось скармливать ему лакомства, скрести под забавное похрюкивание после небольшой разминки для них обоих в леваде, чувствуя под руками мощные перекатывающиеся мышцы и отпихивая нахальный бархатный нос. Леваду в Тарале сделали с размахом, куда больше, чем у Алисии, так что им было где размяться.

Спешившись, она собралась снять с ограды брошенный перед поездкой на нее плащ, когда ее вежливо потрогали за плечи. Точнее, нежно придавили пару раз к земле, чем-то тяжелым и твердым. Лиля развернулась и… э-э-э… в-общем, Лидарх ничего плохого (с его, конской, точки зрения) не хотел. Только хорошего, такой замечательной, любимой, вкусно пахнущей хозяйке. Желание его было заметным. То есть вообще-то, оно было ОЧЕНЬ заметным. Ну он и встал на дыбы, слегка прижав ее копытами. В порядке нежного предложения.