Книга Как не возненавидеть мужа после рождения ребенка - Дженси Данн

Разумеется, «поиски хорошего» требуют усилий. Когда я жалуюсь другой подруге, что чувствую себя дома невидимкой, она отвечает, что ее представления перевернула командировка, из-за которой пришлось оставить дома мужа и двоих детей. «Меня не было неделю, и муж сказал, что они как будто потерялись. Что я была солнцем, вокруг которого все вращались. Конечно, мне понравился этот образ, – с улыбкой добавила она. – Я вызываю его в воображении, когда меня что-то злит».

Я пытаюсь делать то же самое, когда Том пренебрегает советом Риала «быть внимательнее друг к другу» и забывает о моем дне рождения. Осознав, что он забыл, я прихожу в такое уныние, что по случаю субботы прячусь обратно под одеяло. От этого у Тома и Сильвии начинается легкая паника. Она в постели? Посреди бела дня? Что опять не так?

Я слышу, как они растерянно топчутся за дверью. Спустя некоторое время Том бежит за тортом и цветами, а Сильвия рисует мне несколько открыток с подписью: «Я люблю тебя, мамочка». Я понимаю, что отчасти они чувствуют себя неуютно из-за того, что я не пеку, как обычно, свои субботние оладьи с черникой. Но их смутило еще и то, что я, по выражению моей дочки, «не была на своем месте» – в солнечном уголке рядом с нашей террасой, где я люблю читать. Глядя на взволнованные лица мужа и дочки у изножья кровати, я думаю, что, быть может, я для них тоже солнце.

Однако моя солнечность не безгранична. После того маленького эпизода у меня добавляется еще один источник стресса: боязнь, что Том не вспомнит о праздниках, которые для меня важны. За две недели до Дня матери я отправляю ему электронное письмо: «Хотелось бы пойти сюда на День матери» со ссылкой на бронирование столиков одного ресторана. Потом я пишу: «Вот три варианта подарков, которым я буду рада» и для каждого даю ссылку (так получается хотя бы минимальный эффект неожиданности). Наконец, я пишу: «Пожалуйста, дай знать, когда сделаешь заказ, если не хочешь, чтобы я снова спряталась под одеяло».

Романтично? Нет. Но таким образом я избавляюсь от стресса – как говорят психологи, «стою на своем». Я четко сформулировала просьбу и дала понять, чего бы мне хотелось (Том все равно обычно спрашивает, чего я хочу). Наберите в Google «муж забыл» и автозаполнение предложит «мой день рождения», «наш день свадьбы» и «мой день рождения снова». Почему бы не убрать лишний повод для беспокойства?

И тут мы переходим к еще одному важному моменту. Наряду с тем, чтобы искать в партнере хорошее, наука о мозге также советует не забывать и об обратной стороне медали. Хелен Фишер с коллегами провели сканирование мозга родителей, которые долго и счастливо живут в браке, и обнаружили три области мозга, которые активизируются при долгосрочных отношениях. «Первая связана с отзывчивостью, – рассказывает мне Фишер, – вторая – с контролем собственных эмоций, а третья – с позитивными иллюзиями – способностью не замечать того, что вам не нравится в партнере». Или, как писал Бенджамин ранклин в своем «Альманахе Бедного Ричарда»: «Перед свадьбой смотрите в оба, а после – вполглаза».

Избегайте ссор!

Фразы, которых, пожалуй, не стоит говорить мужу (реальные цитаты):

• Не забывай, я носила ее в себе девять месяцев.

• Ты не так приготовил ему хлопья.

• Нет ничего сильнее любви матери к своим детям. Не обижайся, тебя я тоже люблю.

Эта маленькая подборка напоминает мне исследование британского Открытого университета, в котором несколько тысяч родителей попросили назвать самого важного человека в их жизни. Любопытна несоразмерность в ответах отцов и матерей: если две трети мужчин назвали жену или партнера, то женщины более чем в половине случаев отметили своего ребенка.

Все верно, только говорить об этом мужу не обязательно. Однако на детской площадке я не раз была свидетелем, как какая-нибудь мама лихо решала этическую «проблему вагонетки», а остальные согласно кивали. Если случится какая-то авария и мой муж с ребенком зависнут на краю скалы, я выберу ребенка. Без колебаний.

Я тоже делала это пафосное заявление. Думаю, мы пытаемся донести, что наша любовь к детям настолько безоглядна, что ради нее мы готовы пожертвовать даже своей второй половиной. Говоря так, мы не только чувствуем вину, но и ощущаем себя немножко героями. С другой стороны, учитывая ничтожно малую вероятность наступления этого катастрофического события – тем более в Бруклине, где нет скал, – зачем придумывать сценарий, при котором мой беззащитный муж срывается в ущелье? Это никому не нужно.

Фразы, которых, пожалуй, не стоит говорить жене:

• Можешь разгружать посудомойку потише? «Фэлконс» вот-вот забьют.

• Где носки Джека? (Примечание: Джеку семь лет.)

• Показывая на самого младшего ребенка: Почему он так балуется?

• Что девочки хотят на ужин?

• Я сказал детям: «Пойдемте посмотрим, что делает мама!»

• Скажи спасибо, что я не такой плохой муж, как Джастин! (Примечание: Джастин, любитель ходить по стрип-барам, заразил жену сифилисом.)

Настроиться искать друг в друге хорошее – только полдела, ибо воплощать эти благородные намерения в жизнь на удивление трудно. Том считает, что мне должно быть «и так» понятно, что я ему дорога: «Ты же знаешь, как я к тебе отношусь; зачем об этом говорить?» В более благодушном настроении он цитирует словенского «воинствующего теоретика» Славоя Жижека: «Если у вас есть причины любить кого-то, вы его не любите». Но когда Том молчит о своих теплых чувствах, мне кажется, что меня воспринимают как должное (что-то вроде этого матери чувствуют постоянно, ведь младенец не пришлет вам открытку «Прости за фонтанирующую диарею»). Видимо, Том не может понять, что философия нигилизма не самый короткий путь к сердцу женщины.

Я же, понимая умом, что нужно сосредоточиться на хорошем, все-таки рефлекторно переключаюсь на то, что раздражает.

Есть ощущение, что нам нужен профессионал, который подтолкнул бы нас к углублению душевной близости и восстановлению дружбы, – возможно, семейный психолог, которого мы могли бы более регулярно посещать в Нью-Йорке.

Том настороженно относится к продолжению терапии, но и на сей раз признается, что идея провести независимую экспертизу наших отношений его интригует. Мне удается сломить последнее сопротивление, посулив ему шикарный обед на Манхэттене после каждого сеанса. Первой в голову приходит кандидатура Гая Уинча, частного нью-йоркского психолога, у которого я брала интервью для статей о здоровье. Уинч обладает ценной способностью говорить смешные вещи невозмутимо спокойным тоном, и мне кажется, что это должно прийтись Тому по вкусу.

Перед первым приемом мы как на иголках сидим под кабинетом Уинча в районе Флэтайрон. Наконец, звучит приглашение войти. Внутри нас встречает стройный, осанистый мужчина с короткой стрижкой и добрыми глазами.

Мы располагаемся в офисе, умиротворяющая обстановка которого резко контрастирует с броуновским движением за окном. Диван такой мягкий, что я с трудом перебарываю желание прилечь. Интересно, думаю я, кто-нибудь засыпал во время сеанса?