Книга Хетты. Разрушители Вавилона - О. Гарни

Шумерский язык

Это древнейший язык Нижней Месопотамии. Ко времени образования Хеттского царства он уже вышел из разговорного употребления, однако и в Хаттусе, и в Вавилонии его активно изучали, о чем свидетельствуют, среди прочего, обнаруженные при раскопках шумерско-хеттские словари. Шумерские слова в большинстве своем односложны, и многие из слоговых обозначений, принятых в хеттской клинописи, в действительности представляли собой шумерские слова, значение которых к тому времени уже забылось. Поэтому знаток шумерского языка мог использовать одиночные знаки как «идеограммы» для передачи того или иного значения, экономя тем самым время, которое иначе пришлось бы потратить на запись значительно более длинного хеттского или аккадского слова. Таким образом, шумерский язык играл роль скорописи, и образованные хеттские писцы часто прибегали к этой разновидности аллографии.

Таковы восемь языков, встречающихся в клинописных текстах на глиняных табличках из БогазкёяХаттусы. Но наш обзор письменных хеттских языков не будет полным, если мы не уделим внимания еще одному из них — иероглифическому.

Хеттский иероглифический (табалский) язык

Историю открытия хеттских иероглифических надписей мы изложили во введении к этой книге. Почти все они высечены на скальных рельефах или каменных (чаще всего базальтовых) памятниках. Исключение составляют лишь несколько надписей на печатях и семь свинцовых полос из Ашшура, свернутых в форме иероглифических знаков, отчет о которых был опубликован в 1924 году. Древнейшей известной нам формой монументальной письменности такого рода были рельефные, выпуклые иероглифы; позднее на их основе развилась курсивная форма письма. Сами* по себе знаки представляют собой пиктограммы; предметы, обозначаемые ими, во многих случаях легко узнаваемы. Обширный класс знаков образуют части человеческого тела — кисти рук в различных положениях, лица (всегда изображаемые в профиль), ноги и ступни; встречаются также головы различных животных (быков и коров, лошадей, собак, свиней, львов, оленей, зайцев, птиц и рыб), предметы мебели (стулья, столы) и части зданий, среди которых следует отметить тщательно прорисованный фасад двухэтажного дома. Принятым способом письма был бустрофедон: 1-я строка читалась справа налево, 2-я — слева направо, 3-я — снова справа налево и т. д.; таким же способом читаются древнегреческие надписи с Ионийского побережья. Данную форму письменности хетты, вне сомнения, изобрели самостоятельно: влияние египетской иероглифики имело лишь самый общий характер. Это одна из нескольких новых форм иероглифического и клинописного письма (среди которых была и та, что впоследствии породила современные европейские алфавиты), возникших в середине 2-го тысячелетия до н. э., когда активизировалось международное взаимодействие в странах Леванта, где входили в соприкосновение древние культуры Нила и Евфрата. (Фото 26.)

Первых успехов в дешифровке хеттских иероглифов ученые добились лишь несколько лет назад; но теперь, по крайней мере, ясно, что язык этих надписей тесно связан с хеттским, лувийским и палайским (хотя и не тождествен ни одному из них), но еще теснее — с ликийским языком, известным нам по надписям греческой эпохи. Гипотеза о том, что иероглифический хеттский относится к группе satem-языков, опирается лишь на спорную интерпретацию одного-единственного знака и нуждается в дальнейшем подкреплении.

Большинство надписей на памятниках, выполненных этим письмом, были сделаны уже после падения Хеттской империи. Но хеттские иероглифы использовались и раньше. Правда, к периоду расцвета Хатти относится лишь несколько достаточно длинных надписей, и мы не можем утверждать наверняка, что язык их тождествен языку неохеттских памятников; но исследования последних лет свидетельствуют в пользу этого тождества, а следовательно, иероглифический хеттский также следует включить в число языков, которыми пользовались писцы Хеттской империи. Иероглифы не только применялись для длинных надписей, но и регулярно служили для обозначения имен хеттских царей (как своего рода монограммы) на каменных памятниках и на печатях. Не исключено, что в действительности они использовались гораздо шире, чем может показаться исследователю сохранившихся свидетельств: выдвигалась гипотеза, что иероглифами писались все административные документы Хеттского царства; документация велась на деревянных дощечках, а потому до наших дней не дошла.

Древнее название этого языка в текстах не зафиксировано. Форрер назвал его «табалским», так как большая часть этих надписей обнаружена в области, которая в ассирийскую эпоху именовалась «Табал» (в Ветхом Завете — «Тувал»). Но большинство других исследователей отдали предпочтение довольно громоздкому обороту «хеттский иероглифический язык».

2. Разговорные языки

Теперь настало время перейти к вопросам о том, кто, где и когда говорил на этих языках.

Аккадский и шумерский языки в этом отношении проблем не вызывают: их родина и история нам известны, а в Хаттусе они использовались только в письменной форме.

Не возникает затруднений ни с хурритским языком, ни с арийскими терминами из коневодческих текстов, автор которых был хурритом из Митанни. Известно, что с 2300 года до н. э. и далее хурриты постепенно мигрировали к югу и западу из первоначальных мест своего обитания — горного района к югу от Каспийского моря и что во 2-м тысячелетии до н. э. они основали несколько могущественных государств в верхнем течении Евфрата и Хабура. Во главе одного из этих царств, Митанни (языком дипломатической переписки которого, как мы видели, был хурритский), стояла династия царей, имена которых имеют арийскую этимологию; кроме того, в пантеоне Митанни важное место занимали индийские божества — Индра, Варуна и прочие. Из этого явствует, что основное хурритское население Митанни находилось в зависимости от правящего класса индоарийского происхождения. На территориях, впоследствии попавших в орбиту хеттского господства, оба эти языка распространились сравнительно поздно, и обилие хурритских текстов в архивах Хаттусы объясняется только тем, что до воцарения Суппилулиумы держава Митанни была чрезвычайно влиятельной.

Иначе обстоит дело с остальными пятью языками: хаттским и четырьмя тесно связанными между собой индоевропейскими языками — хеттским, лувийским, палайским и «хеттским иероглифическим». Есть основания полагать, что к моменту написания известных нам текстов хаттский язык был уже мертвым, так как многие хаттские фрагменты сопровождаются вспомогательным подстрочником на хеттском языке. Название hattili указывает на то, что родиной этого языка была «земля Хатти» в узком смысле слова, и подтверждением тому служат древние топонимы этого региона. Однако именно в этой области в эпоху Хеттского царства должны были говорить собственно на хеттском языке, и мы вправе заключить, что хаттский язык был вытеснен языком индоевропейских завоевателей.

Недавно было высказано предположение, что ко времени написания текстов из Богазкёйского архива хеттский язык также утратил роль разговорного и был вытеснен «хеттским иероглифическим» (или, что менее вероятно, лувийским), точно так же, как аккадский впоследствии уступил место более гибкому арамейскому. В период поздней империи, вероятно, так и случилось, хотя вплоть до правления Суппилулиумы хеттский язык продолжал развиваться, а следовательно, оставался в устном употреблении. Трудно представить себе, чтобы цари и царевичи поздней эпохи воздвигали по всей стране памятники с надписями на языке одной из провинциальных областей, слабо развитой в культурном отношении; гораздо более вероятно, что в народе или даже в среде правящей знати «иероглифический хеттский» язык действительно стал разговорным. Однако эта теория подвергается жесткой критике, и ее, очевидно, признают несостоятельной, если обнаружатся указания на то, что собственно хеттский язык продолжал развиваться и в более поздние времена. Пока что этот вопрос не решен окончательно.