Книга Assassin's Creed. Единство - Оливер Боуден

– Неужели?

– Представьте себе. Мне пришлось целый день слоняться по дому и саду, словно тупая, равнодушная павлиниха. Если бы я хоть знала, зачем меня сюда отправили, я бы постаралась поскорее завершить миссию и покинуть это жуткое место.

Я пристально посмотрела на него:

– Без шуток, мистер Уэзеролл, находиться здесь – то еще удовольствие.

Услышав свое любимое выражение, он кивнул, подавляя усмешку:

– Элиза, кое-что прояснилось. Они мне сегодня рассказали. Тебе необходимо добыть письма.

– Какие именно?

– Те, что пишут на бумаге. Письма Хэйтема Кенуэя, которые он посылал Дженнифер Скотт незадолго до своей смерти.

– И всего-то?

– Разве этого недостаточно? Дженнифер Скотт – дочь ассасина. Письма ей писал тамплиер, занимавший высокое положение. Кэрроллам захотелось узнать содержание этих посланий.

– В таком большом доме их можно долго искать.

– Прежде Кэрроллы пытались внедрить своего человека в штат прислуги. Письма найти ему не удалось. У них сложилось впечатление: эти послания хранятся в труднодоступном месте. Мисс Скотт явно не держит их в своем бюро перевязанными изящной ленточкой. Она их спрятала.

– А как насчет других поисков?

– Ты имеешь в виду Раддока? По словам Кэрроллов, их люди наводят справки.

– Мы это слышали от них еще месяц назад.

– Подобные дела требуют времени.

– По-моему, все это слишком затягивается.

– Элиза… – Мистер Уэзеролл посмотрел на меня с укоризной.

– Не волнуйтесь. Я не наделаю глупостей.

– Рад слышать, – вздохнул он. – Ты и так находишься в достаточно опасном положении. Постарайся его не усугублять.

Я чмокнула его в щеку, выбралась из кеба и стремглав побежала обратно. Тихо войдя в дом, я постояла, успокаивая дыхание, и вдруг обнаружила, что рядом кто-то есть.

Этот кто-то выступил из сумрака. Лицо человека оставалось в тени, но я узнала мистера Смита.

– Мисс Альбертине? – удивился он.

Он склонил голову набок, сверкнув глазами. На мгновение я совсем забыла, что являюсь Ивонн Альбертине из Труа.

– Это вы, мистер Смит, – пробормотала я, запахивая пальто. – Вы меня напугали. Я лишь…

– Просто Смит, – поправил он меня. – Не надо никакого «мистера».

– Простите, Смит. – Я повернулась, кивнув на входную дверь. – Выходила подышать воздухом.

– Мисс, вам недостаточно окна? – вполне дружелюбным тоном спросил дворецкий, так и не выступая из тени.

Я почувствовала легкое раздражение. Моя внутренняя Мэй Кэрролл возмутилась, что меня допрашивает «какой-то дворецкий».

– Мне нужно было больше воздуха, – не слишком убедительно сказала я.

– Я вполне понимаю ваше желание. Но, видите ли… когда мисс Скотт была девушкой… примерно вашего возраста, этот дом подвергся нападению, во время которого убили ее отца.

Я знала эту историю, однако кивала, изображая внимательную слушательницу.

– Семью мисс Скотт охраняли солдаты, несущие караул. У них были сторожевые собаки, и все же налетчики сумели проникнуть в дом. Они устроили пожар, отчего дом серьезно пострадал. Когда хозяйка вернулась сюда, она распорядилась, чтобы все двери были постоянно закрыты на засовы. И ночью, и днем. Разумеется, вы вольны покидать дом в любое время… – На лице дворецкого мелькнула невеселая улыбка. – Но я настаиваю, чтобы это происходило в присутствии кого-то из слуг. Он запрет засовы после вашего ухода и потом, когда вы вернетесь.

– Конечно, – улыбнулась я. – Я все поняла. Больше такого не повторится.

– Благодарю. Буду вам очень признателен.

Дворецкий все время разглядывал мою одежду, явно показавшуюся ему несколько странной. Затем он удалился, махнув рукой в сторону лестницы.

Я ушла, проклиная собственную глупость. Мистер Уэзеролл был прав. Я не имела права так рисковать.

2

Следующий день во всем напоминал предыдущий. Я снова завтракала одна. Мне снова обещали, что «позже» мисс Скотт увидится со мной, и просили не отлучаться из дома. Я опять бродила по коридорам, склонялась над своим неуклюжим шитьем, болтала о пустяках с Элен, не говоря уже о «вдохновляющей» прогулке по садику.

И все же кое-что в наших блужданиях изменилось к лучшему. Мои хождения больше не были бесцельными. Теперь я раздумывала о том, где Дженнифер могла прятать письма. Одна из дверей вестибюля вела в игровую комнату. Побывав там, я произвела быстрый осмотр деревянных панелей. Вдруг какая-то из них отодвигалась, открывая тайное хранилище? По правде говоря, нужно было бы тщательно осмотреть весь дом, но меня останавливали его внушительные размеры. Дженнифер могла прятать письма в любой из почти трех десятков комнат. Вчерашнее столкновение с дворецким меня напугало, и я не отваживалась на ночную разведку помещений. Нет, наилучшим шансом заполучить письма мне виделось более близкое знакомство с Дженнифер.

Но как его осуществить, если она почти безвылазно торчит в своей комнате?

3

Третий день также был похож на два предыдущих. Не стану о нем распространяться. Опять шитье, болтовня о пустяках. И потом – опостылевший вопрос:

– Элен, не пройтись ли нам по садику?

– Не нравится мне это, – признался мистер Уэзеролл, когда вечером у нас начался очередной обмен знаками.

Общаться посредством сигналов и чтения по губам было затруднительно, но иного нам не оставалось. Мистер Уэзеролл не поощрял моих поздних отлучек из дома, да и я не жаждала снова наткнуться на Смита.

– Что именно вам не нравится? – уточнила я.

– А то, что они могли заняться проверкой твоей легенды.

Если так, выдержит ли моя история проверку? Это знали только Кэрроллы. Мое благополучие полностью зависело от них, и это было так же верно, как и то, что я стала пленницей мисс Скотт.

Только на четвертый день – наконец-то! – Дженнифер Скотт соизволила покинуть свою комнату. Меня попросили ожидать ее возле конюшни. Нам предстояло совершить променад в Гайд-парк, на Роттен-Роу.[7]

Приехав туда, мы пополнили число любителей полуденных прогулок. Мужчины и женщины чинно шли под раскрытыми зонтиками, не спасавшими от холода. Они махали проезжающим каретам, откуда им отвечали величественно, чуть ли не по-королевски. Всадники махали как пешеходам, так и пассажирам карет. Каждый мужчина, женщина и ребенок были изысканно одеты, и все они махали, чинно двигались, улыбались, снова махали…

Все, кроме мисс Скотт. Хотя она и оделась надлежащим образом, нарядившись в пышное платье, улыбки на ее лице не было. Она неодобрительно поглядывала на Гайд-парк через окошко в карете сквозь завесу седых волос.