Книга Самурай. Легендарный летчик Императорского военно-морского флота Японии. 1938-1945 - Сабуро Сакаи

Особо раздражало людей то, что летный состав мог получать сигареты лишь тогда, когда удавалось нанести серьезный урон противнику в воздушных боях. Однако это не мешало строго соблюдавшим кастовые различия офицерам, даже тем, кто не летал, ежедневно получать положенное количество сигарет. Мы проклинали не принимавших участия в боях штабных офицеров за то, что те могут курить, тогда как боевые летчики – лишь в силу отсутствия у них офицерского звания – лишены такой возможности.

Капитан Сайто обычно проверял казарму простых летчиков раз в две недели. Во время таких проверок он всегда умудрялся «забыть» на столе или койке свой портсигар. Нисидзава с благодарностью присваивал себе половину содержимого портсигара командира базы и потом угощал своей «находкой» других летчиков. Но Сайто приходил нечасто.

В конце концов мое терпение иссякло, и я решился на отчаянный поступок. Я послал своих людей в поселок с приказом купить сигары местного производства. Нам было строжайше запрещено курить местный табак из опасения, что он может содержать наркотик. Разжившись коробкой зловонных сигар, я пригласил других пилотов в дальний конец аэродрома. Они изумленно смотрели на меня, не решаясь рискнуть навлечь на себя гнев начальства за невыполнение приказа.

– Я возьму на себя всю ответственность за эти сигары, можете их курить, – сообщил я собравшимся.

Каждый молча взял протянутую мной сигару. Мы закурили.

Я понимал, что стоит кому-то из офицеров заметить нас собравшихся вместе, и он тут же подойдет к нам. Действительно, не прошло и пятнадцати минут, как к нам подбежал лейтенант Сасаи. Одного взгляда на сигары было достаточно.

– Вы что делаете? Вы все с ума сошли? – заорал он. – Немедленно выбросьте!

Несколько летчиков, услышав окрик обычно вежливого Сасаи, покраснели от стыда и побросали сигары на землю. Я и Нисидзава отказались последовать их примеру и продолжали курить.

У Сасаи от этого отказа выполнить приказ округлились глаза.

– Что с вами двумя случилось? – спросил он. – Вы же знаете, что курить эти сигары запрещено!

Именно этого вопроса я и ждал от него. Глубоко вздохнув, я сообщил Сасаи, что именно думаю о системе, лишающей боевых летчиков табака и позволяющей офицерам, ни разу не побывавшим под огнем врага, спокойно курить. Я продолжал нести вздор, утверждая, что возможность накуриться всласть стоит того, чтобы понести любое наказание, которому он подвергнет меня. Стоявший рядом со мной Нисидзава, как обычно, хранил молчание и попыхивал сигарой.

Сасаи от злости закусил губу и стал чернее тучи. Любой другой офицер не задумываясь дал бы мне хорошего пинка. Я отвернулся от Сасаи, чувствуя свою вину за оскорбление этого достойного офицера, но продолжил курить. Остальные летчики изумленно уставились на меня и Нисидзаву – им еще ни разу не приходилось видеть такого открытого неповиновения.

Сасаи ушел. Несколько минут спустя мы заметили, как к нашей группе на огромной скорости приближается, поднимая облако пыли, единственный имевшийся на авиабазе легковой автомобиль. Послышался скрежет тормозов, и автомобиль остановился. Сасаи со злостью распахнул дверь автомобиля и вытащил за собой два больших мешка из плотной ткани.

Не сказав ни слова, он развязал оба мешка, доверху набитые пачками сигарет.

– Возьмите их и разделите между собой, – произнес он, – и не задавайте вопросов, откуда они взялись.

Уезжая, он, высунувшись из окна автомобиля, крикнул:

– И выбросьте эти чертовы сигары!

Мы прозвали Сасаи Летающим Тигром. Это прозвище не имеет никакого отношения к получившей название «Летающие Тигры» группе американских летчиков-добровольцев, воевавших в Китае. Лейтенант Сасаи всегда носил ремень с большой серебряной пряжкой, на которой был выгравирован рычащий тигр. Отец Сасаи, отставной капитан флота, заказал перед войной три пряжки и подарил одну своему единственному сыну, а две других – служившим на флоте в звании лейтенантов мужьям своих двух дочерей. Согласно японской легенде, рыскающий в поисках добычи тигр способен пройти тысячу миль и всегда возвращается назад. Таков был истинный смысл изображения на пряжке Сасаи.

Сасаи был талантливым летчиком, но в апреле и начале мае он одержал немного побед в воздушных боях, его неудачи объяснялись недостатком боевого опыта. Нисидзава, Ота и я были полны решимости позаботиться, чтобы Сасаи превратился в настоящего аса. Мы терпеливо обучали лейтенанта всем тонкостям воздушного боя. По многу часов у себя в казарме мы растолковывали ему, каких ошибок следует избегать в воздухе и какими средствами можно добиться победы. У Сасаи, в частности, были трудности с определением дистанции до цели во время воздушного боя, и мы неоднократно проводили учебные бои, помогая ему преодолеть этот недостаток.

12 мая нам представилась возможность проверить результаты нашего обучения. Сасаи показал себя прилежным учеником, в одиночку одержав – во время пикирования и последующего резкого набора высоты, продлившихся менее двадцати секунд, – три победы.

Мы подлетали к Порт-Морсби, выполняя регулярное задание по патрулированию пятнадцатью истребителями, разбитыми на пять троек, и тут я заметил примерно в миле справа от нас три «аэрокобры», летящие ниже нашего строя на 1500 футов. Их строй выглядел необычно: три истребителя летели колонной, и расстояние между каждым самолетом составляло примерно 200 ярдов. Я поравнялся с самолетом Сасаи и показал ему на истребители противника. Он кивнул, и я махнул рукой, предлагая ему начать атаку. Он помахал мне в ответ и улыбнулся, а затем резко повернул вправо и начал пикировать.

Первую «аэрокобру» он сбил, совершив безупречный заход. Его Зеро камнем упал сверху на ничего не подозревающего противника. Переворотом Сасаи ушел вправо и, приблизившись, открыл огонь из пушки. Прицел оказался точным – самолет противника вспыхнул и развалился на куски в воздухе. Сасаи вышел из пике и, резко набрав высоту, сделал переворот влево на высоте 1500 футов над вторым истребителем противника. Невероятно, но «P-39» продолжал следовать своим первоначальным курсом. Воспользовавшись своей выгодной позицией, Сасаи снова вошел в пике, сделал переворот вправо, подстраиваясь к самолету противника, и изрешетил «P-39» от хвоста до носа. Истребитель накренился и, начав вращаться, стал быстро падать. Летчик, по всей видимости погибший под огнем, не выпрыгнул из самолета.

Сасаи продолжил атаку тем же способом: он резко взмыл вверх и, перевернувшись, пошел на третий заход. Но справиться с последним самолетом оказалось не так-то легко. Когда Сасаи стал выполнять переворот вправо, пилот «P-39», резко задрав нос своего самолета, начал делать петлю. Но было уже поздно. Самолет завис в самом начале петли, и Сасаи выпустил длинную очередь из пушек по фюзеляжу и левому крылу. Справиться с этим американскому самолету, в тот момент испытывающему огромные перегрузки при заходе в петлю, оказалось не по силам. Его левое крыло отлетело, и самолет вошел в штопор, оказавшись ловушкой для летчика. Даже я был поражен. Нисидзава улыбнулся мне из кабины своего истребителя, и мы вернулись в строй. Сасаи стал настоящим асом, безупречно сбив три самолета.