Книга No Woman No Cry. Моя жизнь с Бобом Марли - Хэтти Джонс

Однажды утром, вскоре после того, как Питер и Банни приняли решение уйти, я вешала белье в саду в Булл-Бэй и присматривала за Стефани, которая ползала вокруг, как вдруг подъехал водитель Боба, припарковался, выскочил из машины и выпалил:

— Робби велел, чтобы ты немедленно приезжала в студию.

Когда я спросила, не случилось ли чего, он ответил, что все в порядке.

— Не могу же я просто так все бросить и поехать, — засомневалась я. — В чем дело-то?

Но он ничего не знал — только то, что Робби сказал «это срочно».

Некоторое время я искала соседку, чтобы та присмотрела за Стефани, переодевалась и все такое, но в конце концов я собралась и мы поехали на Хоуп-роуд, а оттуда меня отправили в студию «Harry J's» в Кингстоне, где должна была происходить сессия звукозаписи.

Боб находился там с некоторыми своими музыкантами и, ничего мне толком не рассказывая, спросил:

— Где твои подруги? Можешь позвать своих подруг?

— Каких подруг? — спросила я в ответ.

— Марсию и Джуди, — объяснил он.

Кто-нибудь мог рассказать ему про наше выступление в «House of Chen», но сам он там не был, и даже если я об этом упоминала, то не особенно распространялась. Однако получалось так, что в отсутствие Питера и Банни ему был нужен бэк-вокал. Я все еще не понимала, что за спешка, но пообещала позвонить Марсии и Джуди — что и было сделано, причем они отреагировали, как и я: примчались в студию. Когда подошло время записи, нам сказали, что мы будем петь песню под названием «Natty Dread». Естественно, Боб знал вокальные способности каждой из нас, но, рассказывали ему или нет о нашем успехе в «House of Chen», все равно сам он не слышал нас вместе до этого дня в студии.

У мистера Марли была одна важная черта: когда ты для него трудишься, он обязательно платит. Это я всегда в нем уважала. Когда он спросил, сколько я хочу получить за вокал на «Natty Dread», я посмотрела на него, а он на меня очень по-деловому — «назови цену» — и мы рассмеялись.

Наконец я предложила:

— Ну, сколько ты там платишь Джуди и Марсии, столько же и мне — и спасибо!

Он сказал:

— Нет проблем, — и улыбнулся мне своей милой улыбкой (когда хотел, он умел очень приятно улыбаться).

Всем понравилось то, что было записано в студии в тот день. И тогда окончательно разъяснилось: у Боба готов альбом для «Island», и теперь оставался важный вопрос, будут ли «три сестры» работать с ним? Захотим ли мы поехать в тур, закончить альбом и раскручивать его?

После всех лет с «The Wailers» и «The Soulettes», потом работы с «JAD», после того, как мы пели и сочиняли сами для себя в маленькой подвальной студии, мне было не в новинку работать с Бобом. Что поразило меня, так это то, что теперь он будет мне платить. Нельзя также отбросить и сентиментальную сторону: совместные гастроли значили для меня многое, потому что мы оставались друзьями. Нельзя отрицать, что мы все еще любили друг друга и опять жили как муж и жена, и я даже начала понемножку ворчать: «Куда это ты собрался? Что тебе там нужно?»

В тот момент я знала: не важно, что я выберу, все равно мне необходимо встряхнуться и что-то сделать. Найти в себе Риту означало именно это — сделать хоть что-то. У Марсии и Джуди сольные карьеры уже состоялись, но они были рады поработать на постоянной основе. Так что я посмотрела на них, когда Боб задал свой вопрос, и мы все трое хором — в гармонию! — воскликнули:

— Да!

И все же одно дело проявлять энтузиазм в студии, и совсем другое — принять решение. Когда я поехала домой, забрала Стефани и прихватила старших из центра досуга, я никому ничего не рассказала, потому что все еще взвешивала, что может получиться и как все устроить.

Потом, когда уже стемнело, приехал Боб. После того как дети вволю полазали по нему, он утащил меня вниз в студию и очень серьезно спросил:

— Ты действительно хочешь работать со мной, Рита?

Я ответила:

— Ну а почему бы и нет.

И тогда он сказал:

— Во всяком случае, мы будем вместе. Будем видеть друг друга каждый день.

По-моему, это было здорово! Он хотел, чтобы мы были вместе, если он действительно собирался продолжать начатое, выступать как солист со своей группой и бэк-вокалис тами. И мы решили, что все у нас получится, хотя в тот вечер не могли представить такой потрясающей реакции слушателей по всему миру, а тем более — что мы будем работать вместе семь лет. И я никак уж не могла представить, что это будет началом длинной карьеры для «I-Three», группы, которая состояла из Марсии, Джуди и меня.

Тогда мы с Бобом думали только о текущем моменте и радовались позитивным вибрациям. Кто не рискует, тот не выигрывает, так ведь? Мы знали: слишком рано останавливаться, даже без Питера и Банни все еще было куда двигаться. Как гласит пословица, собака лает, а караван идет. И новые времена, которые были в чем-то так похожи на старые, были желанны для всех.

Первый тур начался в 1974-м, когда Стефани была еще маленькой. Как всегда, нас выручила тетушка, потому что мне снова пришлось оставить детей на нее. Чтобы подстроиться под нас, она переехала в Булл-Бэй, арендовала участок земли у одного старичка и построила для себя дом. Несмотря на свои шестьдесят с чем-то лет она оставалась очень активной. Потрясающая женщина. В этот раз у нее было двое подручных, но она все равно сама строила свой дом. До Виндзор-Лодж оттуда можно было дойти пешком, поэтому она отправлялась утром в «семейный» дом и всем заправляла. Одна из помощниц ночевала с детьми, обычно мисс Коллинз, пожилая приятельница тетушки. Дети полюбили мисс Коллинз, и она продолжала с нами жить не один год как семейная няня.

Тот первый тур запомнился как приключение — не только для меня, но и для всех остальных, — потому что он был спонсирован «Island Records» и задуман очень масштабно. Нашу группу сопровождал целый рой журналистов и фотографов. Это был большой прорыв для Боба, момент, которого он долго ждал. Название группы осталось прежним, «Bob Marley and the Wailers», но персональный состав отличался — думаю, в тот раз участницы «I-Three» тоже считались за членов «The Wailers», что было почетно и волнительно. Боб иногда говорил, что все, кто с ним работает, — «The Wailers».

И в то же время первый тур стал трудным испытанием — может быть не для Боба, он был готов к этому, — но для остальных точно, потому что наши прежние небольшие концерты по маленьким клубам никогда не собирали столь внушительных толп. Народ валом валил посмотреть на Боба Марли и «The Wailers». Тур был хорошо организован — у нас был свой автобус и отдельные комнаты в гостиницах. Сначала я беспокоилась, что меня засунут в один номер с Бобом и по ночам мне не удастся выспаться, поэтому прямо сказала нашему менеджеру:

— Нет-нет! Здесь ко мне нужно относиться как к участнице «I-Three», а не как к миссис Марли!

Впрочем, мне приходилось исполнять и обязанности жены — собирать мокрые вещи с прошедшего концерта, следить за тем, чтобы была чистая одежда для следующего, спрашивать: «Ты поел? Ты не голодный?» И, разумеется, говорить Бобу: «Пора спать!» Все это висело на мне, но в остальное время я имела право побыть одна. У меня была своя комната, своя свобода, я могла просто прошвырнуться по магазинам! Я могла делать то, что хотела, как обычная бэк-вокалистка! И я была самой собой, Ритой!