Книга No Woman No Cry. Моя жизнь с Бобом Марли - Хэтти Джонс

— Йоу, Рита! Ты где?

И я кричала в ответ из зарослей кукурузы или из-за кокосовых пальм:

— Я тут, милый!

Иногда он начинал меня ревновать. Если ему не удавалось сразу меня найти, то он шел к Минни:

— Где Рита?! — А я, может быть, в это время тихонько сидела где-нибудь и читала книгу.

Думаю, в нем говорила совесть, и, как поется в песне, «в груди у каждого мужчины бьется сердце». Тогда мне, может быть, не нравился подобный контроль, но сейчас я понимаю, что он просто заботился обо мне. И, может быть, чувствовал, что не всегда его поведение хорошо для Риты.

Глава девятая

«EASY SAILING»
(«По волнам»)

Итак, у меня были теперь дом, ферма, магазин на Хоуп-роуд, но чего-то по-прежнему не хватало. Я просыпалась каждый день с вопросом: а если мы с Бобом разведемся, что тогда будет? Я чувствовала, что должна справиться с зависимостью от человека, который был нарасхват по всему миру. Так что я выбирала, на чем остановиться: быть женой — или быть Ритой. И что вообще собой представляет Рита.

Так как я знала, что у меня есть возможности для карьеры и мне хотелось делать еще что-то, я пошла в театральную студию. Она больше походила на оперную труппу — группа мужчин и женщин, устраивавших концерты каждый год. Они дали объявление о прослушивании в газете, и когда меня приняли, я объявила Бобу, что буду участвовать в выступлении. Он заинтересовался — неудивительно, потому что он всегда поддерживал мои начинания. Петь мне нравилось, я не выступала со времен переезда в Делавэр и радовалась новой возможности потренировать голос. Да и оказаться снова на сцене было очень приятно. Но несмотря на это, мне хотелось чего-то более серьезного.

После возвращения из Делавэра я снова связалась с Марсией Гриффитс, которая, как и Джуди Моватт, была одной из ведущих вокалисток Ямайки. Я знала Марсию с ранних времен, когда она, как и я, работала на Коксона — молодая, стройная, с сильным голосом. Так что мы знали, чего можно ждать друг от друга. С тех пор запись «Electric Boogie» стала хитом в Америке (и породила популярный танец «электрик слайд»), и у Марсии появился еще один хит с Бобом Энди под названием «Young, Gifted and Black». Мы с Марсией уже нащупывали контакты, пытались репетировать вместе, когда она позвонила мне и пригласила вместе с Джуди на свой концерт в одном из знаменитых ямайских клубов, «House of Chen» в Кингстоне.

— Было бы неплохо, если бы вы обе пришли, — сказала она. — Давайте снова ощутим вибрации друг друга и немножко споем.

Она уже позвонила Джуди, и та согласилась, так что дело было за мной.

Первая мысль была: «Боже, я же совсем не готова!» Но потом я подумала: «Мы же профессионалы, в конце концов, зачем долго раскачиваться». Я же не собиралась им говорить, что мне хорошо бы сначала порепетировать. Поэтому я пообещала Марсии договориться с Джуди.

С Джуди я тоже начала снова видеться. Впервые я услышала ее во главе женской группы, «The Gaylettes», которая была главной соперницей «The Soulettes». Мы соревновались на радио, хотя у «The Soulettes» было важное преимущество — мы иногда работали на бэк-вокале у «The Wailers». Друг Боба Алан Коул тогда ухаживал за Джуди и начал рассказывать ей про растафарианство. Джуди была симпатичной молодой женщиной, модницей, носила множество браслетов на руках и все такое. Но Алан все время приводил меня в пример — как я выгляжу, что ношу, чего не ношу, говорил:

— Посмотри на Риту! Она тоже известная певица, так что и ты можешь обойтись без своих гламурных причесок.

Тогда Джуди только фыркала в ответ. Думаю, она была не готова расстаться со всеми своими браслетами и сережками и стать растаманкой! Но потом она все равно встала на правильный путь. Я потеряла контакт с ней, как и со многими друзьями, когда уехала в Делавэр, но теперь наше знакомство возобновилось через Алана. И вот я позвонила Джуди в тот день, и мы сошлись на том, что неплохо будет «немножко» попеть с Марсией.

Мне пришлось попросить тетушку приехать в Булл-Бэй посидеть с детьми, чего я уже старалась в то время не делать, чтобы избавить ее от лишних нагрузок — тетушке уже было под шестьдесят, хотя она оставалась активной, как и прежде. Я заехала за Джуди, мы отправились в клуб, сидели там и смотрели выступление Марсии, пока в середине концерта она вдруг не объявила:

— Леди и джентльмены, сегодня здесь присутствуют две моих лучших подруги, Рита Марли и Джуди Моватт.

И весь клуб как с катушек слетел! Мы вышли на сцену и спели «That's How Strong My Love Is», без репетиций, без всякой подготовки — и буквально взорвали зал! Нам пришлось несколько раз петь на бис, публика не хотела нас отпускать. С этого момента мы твердо знали, что можем себя показать! Если каждая из нас в отдельности была на что-то способна, то вместе мы становились втрое сильнее!

Ли «Скрэтч» Перри, после первой неудачной попытки выступить на сцене, стал продюсером. Это он первый переименовал «The Wailers» в «Bob Marley and the Wailers». Когда появился Крис Блэкуэлл, он продолжал выделять Боба, вызывая тем самым немалые трения и сомнения внутри группы, потому что двое других ее членов чувствовали, что они теряют Боба в неравной борьбе с могущественным миром международного шоу-бизнеса. После их первого успешного тура Банни заявил, что никогда больше не сядет в самолет. Питер был больше расположен к сотрудничеству, хотя тоже сомневался, но свою злость на Бобе не срывал. Когда закончился их контракт на три альбома с «Island», Банни и Питер решили, что больше не хотят иметь дело с Блэкуэллом, с гастролями или рекламой концертов. Они договорились о разделе прибыли и будущих доходов. Именно тогда Боб получил в качестве платы недвижимость на Хоуп-роуд, вместо денег. В отличие от «The Wailers», Боб снова подписал контракт с «Island», по-прежнему как «Bob Marley and the Wailers», но набрал других музыкантов.

Все трое приняли ситуацию близко к сердцу, но, по-моему, распад группы принес больше горя Бобу, чем Банни с Питером. Он очень переживал, чувствовал себя брошенным и обиженным. И никогда не переставал об этом думать — эта грусть с тех пор стала частью его души. Они были такими юными, когда создали «The Wailers», что теперь казалось, будто его предали братья, особенно в случае с Банни, ведь у них была общая сестра Перл. Многие не понимают, что эта глубокая рана в сердце Боба так и не зажила. Даже когда он был болен и терял связь с жизнью, он сокрушался, что они его не навещают. Они даже ни разу не позвонили ему, чтобы сказать: «Боб, мы любим тебя». Я слыхала, что Питер пробовал с ним примириться на сцене, и Банни тоже, но когда они спохватились, было слишком поздно.

Итак, контракт с «Island» закончился, и каждый пошел своей дорогой. Каждый создал свою компанию: Питер — «Intel Diplomat», Банни — «Solomonic». Боб достиг того, чего он достиг, а они остались при своем. Я свидетель того, что Боб очень много трудился, днем и ночью, в турне и в студии, очень серьезно относился к работе и к будущему своей семьи. Результаты его труда тому веское доказательство. И он делал это не ради денег, потому что деньги у нас особо не водились до самой его смерти. Средства, которые он зарабатывал, уходили на развитие: он покупал студийное оборудование, инструменты, платил группе, он держал свою судьбу в собственных руках.