Книга iPhuck 10 - Виктор Пелевин

С корабля на е-бал, как я тогда элегантно выразился. Объяснила она это тем, что ее айфак плохо цеплял сеть, и она хотела проверить, все ли с ним в порядке.

Случайность, может быть?

I don’t think so.

Мало того, в ее айфаке на меня набросилась куча защитных алгоритмов – они сняли копии со всех моих креденциалов и пометили меня своими куками. Тоже весьма подозрительно.

Я, разумеется, немедленно взял свою арендаторшу в разработку и выяснил, чем Мара занималась перед тем, как посвятить себя искусству. Причем выяснил гораздо подробнее, чем рассказал в первой части.

Она оказалась вовсе не дурочкой с поверхностным айтишным образованием. Мара была кодером категории «B». Не «A», конечно. Но даже с категорией «C» можно смело ехать в Промежности – хорошо оплачиваемая работа гарантирована. То есть она могла бы при желании сама написать некоторые – не все, конечно! – из моих секвенций.

Мара много лет официально не работала по первой специальности. В разговорах со мной она не упоминала про свое первое образование. Мало того, она прикидывалась дурочкой, не понимающей, почему убер ставит ей тематический блок, который она только что спровоцировала своим чтением вслух…

Просто женское кокетство? Играла простушку, стараясь меня соблазнить?

Сомневаюсь – хоть такая мысль для меня и лестна. Не хочу, чтобы это прозвучало по-гусарски пошло, но ведь соблазнять меня недолго: можно не заигрывать и не строить глазки, а сразу надевать огменты и садиться на дилдо. Главное – оплатить программо-часы.

Так зачем? Почему?

«А не разводит ли моя краля меня втемную?» – пришло мне в голову одной бессонной ночью, когда на дворе безнадежно и злопамятно, как бывает только в русское ненастье, выли бездомные псы.

Быть может, я нужен Маре для того, чтобы провернуть какое-то дельце, о котором она не ставит меня в известность?

Я призадумался – в чем же заключалась моя работа с госпожой Чо, если взглянуть на нее, так сказать, с высоты птичьего помета? (игра слов моя)

В таких случаях лучше всего перемотать фразу за фразой все сказанное подозреваемым лицом – благо мы не забываем ничего. Не выболтала ли Мара сама (с людьми это бывает сплошь и рядом) свои истинные цели?

Я так и сделал – и ближе к концу списка ее реплик нашел то, что искал. Она проговорилась, когда давала мне ориентировку на «Turbulent-2». И вот где:

Мара Чо: «Но если ты отправишься туда сам, как полицейский робот, тебе можно все. Поэтому я хочу, чтобы ты сгонял туда параллельно со мной и… Все разведал».

Порфирий Петрович: «В каком смысле?»

Мара Чо: «Во всех смыслах. Потрись там, все разнюхай, сделай на всякий случай копию… Потом мы ее сотрем под твоим контролем, не волнуйся. Я просто посмотрю пару раз. Нарушений не будет».

«Потрись там, все разнюхай…»

«Потереться» – задача, которую я способен выполнить, когда речь идет об интимных услугах, а не о копировании файла. Такое может сорваться с языка, если номинальная задача, поставленная перед алгоритмом, фиктивна – а на самом деле от него хотят чего-то другого.

И здесь становится понятно второе слово – «разнюхай».

Я говорил уже, что Мара была кодером категории «B». Она до тонкостей понимала, как работает сеть и населяющие ее программы – и знала, конечно, современный айтишный жаргон. Слово «разнюхай» и стало той фрейдистской проговоркой, что включила свет в моей усатой голове.

У айтишников, особенно военных или связанных по работе с сетевой слежкой, есть такое выражение – «метазапах». В современной сети любая трансакция, любой информационный обмен оставляют крохотный, но почти неистребимый электронный «запах» – крупинки кода показывают, кто и как интересовался той или иной информацией. Если коротко, ваш планшет оставляет свой запах на сайте, а сайт оставляет запах на вашем планшете. Мало того, в запахе вашего планшета есть запахи многих сайтов, с которыми он соприкасался, и информация об этом может остаться на любом из сетевых коллекторов, собирающих такие данные. Особенно когда сайты и девайс специально «обнюхивают» и «опыляют» друг друга.

Когда электронная ищейка берет след, она первым делом просеивает все метазапахи, связанные с интересным ей информационным объектом. Но здесь сравнение с собачьим носом уже начинает хромать – метазапахи не так подробны, как их физические аналоги, иначе для их хранения пришлось бы создавать вторую сеть. Они минималистичны.

«Потрись» рядом с «разнюхай» означало, что Мара хочет пометить моим метазапахом каждую из работ, которые она посылала меня исследовать. Ей не нужно было мое мнение. Ей нужно было, чтобы я «потерся» и оставил след. А он в защищенных системах остается при каждом копировании.

Но зачем?

Какой ей прок от того, что в инфо-ауре «Turbulent-2» или «Двенадцатого Подвига» останутся мои отпечатки? Я думал про это не одну ночь, дорогой читатель (структура этого фразеологизма позволяет мне ни на миллиметр не отклониться от правды, даже следуя литературному приему). Но в голову мне так ничего и не пришло.

Кроме одного.

В следующий раз, когда она пошлет меня «тереться и разнюхивать», я так и сделаю. Только в обратном порядке. Тщательным образом обнюхаю тот предмет искусства, на который она меня сориентирует. А потом уже начну о него тереться – делать копии, анализировать и так далее.

Т-с-с-с, читатель!

Мара ничего не должна знать.

убер 5. разведпрыжок

Такой я Мару еще не видел.

На ней были ее обычные кожаные доспехи – но вот голова… Верхнюю часть ее лица скрывала длинная сверкающая маска – словно бы плоский клюв с большими фасетчатыми глазами. Она походила одновременно на чумного доктора, египетского бога и кинопришельца.

– Что это на тебе такое? – спросил я.

– Это твой новый домик.

– Мой домик? Больше похоже на твой новый череп.

– Порфирий! Я смотреть не могу, как ты каждый раз, будто бедный родственник, ищешь камеру на потолке и динамик на стене. А в маске все это есть. Полезай сюда. Тут открыто.

Похожие маски были в моде у клубной молодежи – это окно в сеть и вдобавок идеальный 3D-стимулятор при приеме субстанций. В них обычно есть камеры, микрофоны, динамики, память – и хоть маска не годилась мне в качестве перманентного пристанища (полностью в ее параметры я не вписывался), она была удобной опорой для совместного выхода в свет. С этой маской я мог видеть все то же самое, что и Мара.

– Давай, – повторила она, – ныряй. Открыто.

Я нашел маску в сети – и подключился к ее сенсорам. Это действительно было куда комфортабельнее, чем все время прыгать с жерди на жердь.

Вот что значит вовремя ублажить милашку.