Книга Второе рождение Венеры - Чингиз Абдуллаев

– Нет. Она много лет жила одна. С тех пор как в восемьдесятчетвертом году умер ее супруг.

– Но до того как отдать куклу Руте, она хотела подарить этуигрушку Альфреду Дернбергу?

– Откуда вы узнали? – удивленно качнулся Дикинсон. – Альфредпогиб три года назад в автомобильной катастрофе.

– Сколько ему было лет?

– Уже за шестьдесят. Почему вы спрашиваете?

– В таком возрасте мужчине не дарят кукол.

– Он был эстет. Этакий ценитель всего прекрасного. У негобыла прекрасная коллекция картин, мейсенского фарфора. Он был братом Маргарет,а Рута его племянница. И когда Альфред погиб и его коллекцию началирастаскивать по частям, баронесса решила, что оставит эту куклу Руте.

– Почему растаскивать по частям? У него не было детей?

– В том-то все и дело. У него было двое детей от двух жен. Икаждая пыталась вытащить из него деньги сразу после развода. Старшей девочкебыло уже за двадцать, второй четырнадцать. Обе супруги требовали денег иценностей. Насколько я знаю, у Альфреда не было свободных средств, он вседеньги вкладывал в свои коллекции, которые потом начали делить между бывшимиженами. Скандал был грандиозный, но первая жена сумела найти какое-то староезавещание Альфреда, где он оставлял большую часть имущества именно ей. Втораяжена долго судилась, по-моему года два. И еще сестра Альфреда, которая тожепретендовала на часть имущества. Элизабет очень переживала из-за этого скандалаи решила подарить куклу Руте, своей двоюродной племяннице.

– А сама баронесса оставила свое завещание?

– Конечно. Она переделала его три года назад, когда попала вбольницу с сердечным приступом.

– Значит, у нее и раньше возникали проблемы с сердцем?

Дикинсон понял, что проговорился, и нахмурился.

– Иногда случалось. Но она была очень здоровой женщиной имогла прожить еще двадцать лет.

– Не сомневаюсь. Вы ознакомлены с ее завещанием?

– Конечно. В этом не было никаких секретов.

– Вы можете рассказать мне о ее завещании?

– Думаю, что да. Большую часть своих денег и имущества оназавещала благотворительному фонду борьбы с онкологическими заболеваниями. Делов том, что ее супруг умер именно из-за этого.

– А остальные деньги? Кроме благотворительного фонда тамбыли какие-либо конкретные наследники? Вы же сказали, что у нее было многородственников.

– Жадные и жалкие существа, – заявил Энтони. – Нет, она нехотела оставлять им своих денег. Нью-йоркскую квартиру она завещала Руте, асвой дом в Теннесси хотела оставить… – он неожиданно всхлипнул.

– Кому хотела оставить? – уточнил Дронго.

– Мне. Она показала завещание, где мне доставался этот дом ишесть гектаров сада вокруг него. Я сказал, что не приму столь щедрый дар, ноона рассмеялась и сказала, что не собирается умирать, а я получу этот домтолько лет через двадцать.

– И больше никто?

– Еще по мелочам разным знакомым и друзьям. Но ничегосущественного. Ее завещание было официально оформлено и хранится в адвокатскойконторе мистера Беркли. Там, наверно, оно и лежит до сих пор.

– Получается, что вы были одним из основных наследниковмиссис Хильберг, – уточнил Дронго.

Дикинсон еще раз качнулся и взглянул на него.

– Вы думаете, что поэтому я ее убил? И забрал эту дурацкуюкуклу? Я бы жизнь отдал за нее, честное слово. Она была такой доброй иблагородной женщиной.

– Не сомневаюсь, но если вскроют ее завещание, то выяснятпро этот дом в Теннесси. Сколько там комнат?

– Восемь или девять.

– Солидная вилла.

– Я ее не убивал.

– Конечно, нет. Я же вам объяснил, что ее никто не убивал.Она сама умерла. Во сне.

– Ее убили, – снова всхлипнул Энтони, – и забрали куклу.

– Все ясно. Сумеете подняться в свою спальню?

– Да. Вы не знаете, куда делась вся эта выпивка измини-бара? Здесь ничего не осталось, кроме воды и соков.

– Они проводят инвентаризацию, – ответил Дронго, поднимаясьс дивана, – идите наверх. Если захотите, то можете заказать ужин в номер. Иникуда не ходите. На улице сильный ветер, вы можете получить травму.

Он вышел из номера, захлопнув за собой дверь. Прошел покоридору. Уже в большом холле он увидел двоих сотрудников полиции в форме иприехавшего сюда Фернандо ди Фигейреду.

– Я так и думал, что тебя нельзя оставлять здесь одного, –пошутил Фернандо, – уже два убийства? Что дальше?

– На самом деле нет ни одного, – возразил Дронго, – в первомслучае баронесса умерла собственной смертью, и протокол уже у твоего офицераАбрамшиса, а во втором – несчастная гостья отравилась, но мы успели вовремя, исейчас она спит на диване в зале ресторана. Значит, все в порядке.

– Ничего не в порядке, – возразил ди Фигейреду, – сначалапропадает эта кукла, которая стоит дороже, чем моя зарплата за все время моейслужбы в Интерполе. Затем кто-то чужой влезает в номер нашей гостьи. СеньорМашаду мне уже все рассказал. А потом еще ее же пытаются отравить, и она едване умирает. Только потому, что ты случайно оказался в этом отеле, она неумерла. Не слишком ли много совпадений? Кто-то решил испытать нас на прочность?

– У меня пока нет твердой уверенности в том, что именноздесь происходит.

– Тебе нужно переодеться, – взглянул на него ди Фигейреду, –такое ощущение, что тебя облили водой и выбросили на тебя остатки пищи.

– Все так и было. Пришлось помогать госпоже Маркевич.Кстати, врач уже приехал?

– Он уже там. С целой бригадой. И учти, что мы едва нашлисвободного врача. У нас четырнадцать раненых. Ураган такой, что сносит деревьяи выдавливает окна в домах.

– Тогда все нормально. Будет лучше, если ее увезут вбольницу. И обязательно поставь там охрану. Я думаю, что кто-то намереннопытался ее отравить.

– Кто именно? Ты же стоял там рядом и должен был все видеть.

– Если бы я видел, то прямо сейчас сказал бы тебе об этом.Но я ничего не видел. Я так уверен в отравлении именно потому, что она знала обэтой кукле. И кто-то ее о ней расспрашивал. Она не могла вспомнить, кто именно.Кто-то интересовался куклой в разговоре с ней. Она обещала вспомнить, и ееотравили. Полагаю, что сделали это намеренно. Причем, возможно, не с цельюубийства, иначе она бы сразу умерла, и все мои кульбиты ей бы не помогли. Ееименно пытались отравить, но не убить.