Книга Контрольная с чужими - Владимир Кузьмин

Стрекоза, пролетая сквозь куст, проткнула несколько очень хрупких ростков-змеек. Те, лопаясь, выпустили облачка ядовито-коричневой взвеси. Все это распугало стайку летучих лягушат, прятавшихся внутри куста, они прыснули в разные стороны.

В Аквариуме начался очередной переполох. Как всегда разноцветный, как фейерверк, и не менее трескучий. Большинство обитателей плавали за счет надутых водородом пузырей. Те нередко лопались от малейшего прикосновения. Опять же у хищников имелись щупальца или стрекала с крючочками, специально предназначенными для прокалывания водородных емкостей своих жертв.

А у этих жертв нередко имелись специальные иголочки, как раз на случай опасности. Обычно, чтобы опуститься на грунт, требовалось стравливать водород, но если это нужно быстро, животное рефлекторно сокращалось, пузыри натыкались на иглы, лопались, а их обладатель падал вниз и очень быстро закапывался в песок. Вот и сейчас песок повсюду шевелился, словно живой – все, кто мог, прятались. Даже змеекуст уткнулся своими многочисленными головками в песок и зарылся в него основательно. Как многоголовый страус! А в результате получилась довольно изящная круглая решетка из изогнутых дугами «стволов».

Как специально налетел порыв ветра, окончательно возмутив спокойствие, царившее в этом небольшом мирке, так похожем на подводный мир коралловых рифов. Вот и стаю медуз приволокло – куполообразный верх, наполненный водородом, внизу болтаются связки стрекательных нитей. Точь-в-точь медузы. Если не обращать внимания на тщедушное тараканье тельце, почти скрытое пелериной вокруг купола.

А вон те ящерки с перепонками очень похожи на летучих рыбок. Проскачут недолго, оттолкнутся и планируют, подруливая хвостами.

И ползучие лианы шевелятся, словно их течение пытается утащить.

Вообще-то все сходятся в том, что Аквариум – самое забавное, яркое, веселое и самое безопасное место во всем Каньоне. Ну, положим, безопасность тут относительная, а насчет всего остального – чистая правда. Семен вживую попал сюда впервые, и обстоятельства неожиданно сложились так, что появилось время осмотреться. Но те же обстоятельства совершенно не располагали к получению удовольствия от просмотра диковин.

Два дня назад на совещании было окончательно решено проводить разведку не только в состоянии отделенного разума, но и вживую. К этому давно все шло. Потому что они четырежды делали попытки пройти через Каньон к его Восточной стене. Все четыре раза предполагалось, что маршрут хорошо изучен, и все четыре раза случалось нечто, чего никто не ожидал и ожидать не мог.

Дно Каньона не было ровным. Точнее, оно было очень неровным. Перепады высот достигали многих десятков, а в отдельных местах дело доходило до трех сотен метров. Это если не вспоминать Северный провал глубиной более тысячи метров. При этом возвышенности чаще всего поднимались, словно огромные ступени, образуя в местах, отделявших их от низменностей, отвесные стены. Порой настолько гладкие, что издали они выглядели отполированными. Флора и фауна на этих отрезках, столь основательно отделенных друг от друга, отличалась разительно. Да еще то там, то здесь обнаруживались уголки, совершенно уникальные по своему растительному и животному миру.

В других районах дно шло высокими волнами разной высоты. Понятно, что растительный и животный мир здесь был более постоянным, во всяком случае не менялся радикально через каждые полсотни километров.

Первая попытка перехода – если быть уж очень точным в словах, то перелета, – была предпринята в двадцати километрах южнее их Верхнего лагеря. Там как раз проходил гребень «волны» и имелась возможность для удобного спуска прямиком с Верхнего карниза. Низины по обе стороны гребня были покрыты совершенно непроходимыми джунглями с деревьями, нередко превышающими сорок, а то и пятьдесят метров в высоту. Перелет над ними был невозможен, а продираться сквозь них пришлось бы целый год.

Гребень в отличие от низин был покрыт низкорослым лесом без всяких заболоченных мест. Плюс ко всему прямо в его центре располагалось несколько голых песчаных пустошей, очень удобных для ночлега.

Первый выход сорвался из-за атаки, последовавшей, едва вниз спустилась первая группа. Атаковали две разновидности зверей, нежданно-негаданно выкопавшихся из-под корней и весьма энергично прыгавших вверх. Очень высоко и слишком ловко прыгавших для кротов. К тому же леса подступали здесь к самому основанию стены Каньона, не удосужившись создать хотя бы крохотного свободного пространства, хоть какой-то полянки. Парочка пыхающих ядовитыми испарениями болот не в счет. Где ни спустись со стены, окажешься в лесу, обитателям которого гости не нужны или нужны как закуска. И они это недвусмысленно продемонстрировали.

Атаку отбили без особых сложностей, но вторая последовала без малейшего перерыва. За ней пошла третья волна нападения. Спустить всех, собрать из заранее приготовленных деталей плоты и взлететь не вышло бы. Пришлось вернуться на Нижний карниз, а внизу создать плацдарм. То есть аккуратно выжечь значительный кусок леса, организовать пустое пространство, на котором отбиваться от лесных тварей было возможно на значительном расстоянии. Так что на следующий день начало похода получилось намного более простым и удачным.

Перелет до ближайшей песчаной пустоши в сто с небольшим километров с максимальной нагрузкой был для Войцека и для Семена предельно возможным. Так что они плюхнулись не на середину ближайшего песчаного участка, а на его край. Потому и обошлось без крупных неприятностей. Песок в этом месте не был таким активным, как чуть дальше. Он сумел, всплеснув себя несколькими фонтанчиками, заглотить лишь двоих, да и то не целиком, а по пояс. Жгута, как пробку из бутылки, выдернул Семка, Инеза справилась сама, заставив оживший песок окаменеть у себя под ногами, и на этой твердой платформе поднялась на поверхность.

Пришлось срочно взлетать. Инезу попросили повторить свой фокус, песок ее слушался, но твердая кора держалась лишь несколько минут.

Алена с Юстиной просканировали пространство и сообщили, что биологическую активность проявляют лишь те участки, где появляется что-то органическое. Для проверки сбросили несколько крупных сучьев, которые были слопаны в единый миг.

– Ага, – глубокомысленно сказала Алена. – По принципу действия тот же болотник. Но когда не активен, понять, что это живое существо, практически невозможно.

Песочница, поименованная так с ходу и без особых изысков, успела слегка подпортить днища плотов. Пришлось срочно выкорчевывать на опушке леса поляну, ставить защиту и заниматься починкой. Ну и дать отдых Семену и Войцеку.

От их Западной стены было пройдено сто девять километров, до Восточной оставались сто сорок. Все мало-мальски приемлемые места для ночевок являлись такими же песочницами – зная, что искать, Алена определила это быстро и точно. Леса же были чересчур активны и агрессивны на всем своем протяжении. Даже ремонт плотов дался непросто. Защитный купол всевозможные создания облепили так, что он сделался непрозрачным, пришлось включать свет. Снизу норовили вылезти, а то и выпрыгнуть все кому не лень. По большей части зубастые и голодные, пусть и не особо крупные.