Книга У волшебства запах корицы - Надежда Мамаева

Наши лица были так близко друг к другу, что я чувствовала его горячее дыхание.

Была готова поклясться: в глубине глаз Ария беснуется пламя, готовое того и гляди вырваться наружу.

— Нет, до одного треклятого дня, именуемого свадьбой, я был избавлен судьбой от участи близкого общения с дочерями человеческого рода.

Мне стало обидно. И не только за себя, за многих девушек, не по своей воле ставших женами этих чертовых драконов. За ту же Айвику, которой досталось лишь потому, что ее муж наслушался шпионских докладов, основой которых были, как подозреваю, сплетни и слухи.

— Хорошо, — я медленно и верно закипала, — назови все своими именами: что ты видел?

— Измену. Дорогая жена, я видел измену, как бы ловко ты ни пыталась уверить меня в обратном.

— Нет, дорогой мой супруг, ты видел не измену, ты видел злого, разбуженного посреди ночи эльфа, пытавшегося отомстить твоей жене за то, что я сыграла с ним злую шутку. Ну хочешь, я могу поклясться тебе, что сегодня в спальне ты увидел что угодно, но только не измену?

Выражение, которому в нашем мире не придают особого значения, ставшее идиомой, Арий воспринял странно. Дракон посмотрел мне в глаза цепким, препарирующим взглядом.

— А не боишься, что тебя сожжет первородный огонь, если ты солгала. Клятвы на крови, они такие…

Я осознала, что ляпнула что-то не то, но отступать было некуда.

— Не боюсь, — смело посмотрела ему прямо в глаза, словно приняла разящий удар обвинения на щит своей правоты.

— Тогда повторяй за мной: я, Кассандриола Дирриетгинг, клянусь перед предвечным небом, земною твердью, благословенной водою и первородным огнем, что и мыслями, и поступками была верна своему мужу. А если это не так, пусть заберёт меня первозданное пламя…

Я насторожилась: если все именно так, как сказал Арий, то быть мне сожженной этим самым огнем. И дело не в измене, а в том, что я не Кесси. Начала искать выход и, кажется, нашла:

— Я, та, которую ты зовешь Кассандриола Дирриетгинг, — протараторила с такой быстротой, что обзавидовалась бы даже Тина Канделаки, а потом, чуть сбавив темп, продолжила: — клянусь перед предвечным небом, земною твердью, благословенной водою и первородным огнем, что и мыслями и поступками была верна своему мужу, и если это не так, пусть заберёт меня первозданное пламя.

Арий, тут же чиркнувший по моей коже удлинившимся когтем, так что на линии пореза выступила кровь, замер в ожидании. Красные капли увеличивались, собираясь вместе, и, наконец, проложив влажную дорожку, упали на камни под ногами. Ничего не происходило, лишь порез затягивался на глазах, невероятно быстро. Прошло не меньше минуты в абсолютном молчании. Видно, дракон до последнего не верил, что я ему не лгала. А потом, отпустив мою руку и сделав шаг назад, припечатал:

— Хорошо, приношу свои извинения, я был не прав, не веря тебе в данном случае, но что касается всего остального…

Я мысленно простонала: «О Боже! Ну когда же у него закончатся все его „случаи“ и подозрения?» А потом решила, что стоит разобраться во всех недомолвках раз и навсегда. И лучше это сделать здесь и сейчас. Потому что разруливать проблемы стоит по мере их поступления, а в варианте с Арием стоит развенчивать по порядку все его подозрения.

— Остального? А можно по порядку?

На скулах муженька заходили желваки.

— По порядку? Ну раз ты настаиваешь… Начну с того, что ты мне солгала — магия у тебя есть.

«Хорошо, что начал с простого», — подумалось. На этот вопрос ответ у меня был, правда, супругу он вряд ли понравится:

— Начну с того, — калькой с Ария проговорила я, — что о том, что во мне магии нет, я не утверждала. Вспомни дословно сказанное в тот приснопамятный вечер. Если память не может оказать тебе такой услуги, процитирую: «С рождения я была обделена магическим даром». В произнесенном не было ни слова лжи, поскольку способность к чародейству у меня появилась намного позже, мне ее передал один маг.

Глаза мужчины сузились, все тело напряглось, как перед броском.

— Интересно… — Спокойствие и холод в его голосе абсолютно не сочетались с мимикой и позой, что говорило о степени крайней ярости. — А что же ты ответишь на то, что чуть не убила Ликримию?

Так и потянуло ляпнуть: «А она угробила меня, пусть и в гипотетическом, несостоявшемся будущем», но разом вскрывать карты, обнажая все козыри, не хотелось.

— Убивать твою любовницу — много чести. Я себя чуть не спалила! А все потому, что не могу контролировать свой дар…

— Она мне не любовница. Мы расстались как раз накануне нашей с тобой свадьбы! Я честно пытался начать семейную жизнь без лжи, хотя бы до того момента, пока не появится наследница, но небо в насмешку послало мне самую лживую и изворотливую из жен.

— Лживую? Я ни словом тебе не солгала, порою ни договаривала, да, признаю, но не лгала, в чем и поклялась. А вот ты…

— Что я?

— Уверяешь, что с Ликримией покончено, а сам сейчас, ответь только честно, куда хотел лететь?

Крыть Арию было нечем, но тут подала голос извечная мужская логика:

— А что мне делать, если мою жену трясет до истерики, как только я к ней прикасаюсь? Извини, но я давно уже не мальчик.

— А спросить, почему так происходит, ты не пробовал? В чем причина, пытался узнать? — Я уже почти кричала.

— И в чем же? — рыкнул дракон.

— В прошлом, которое я бы хотела забыть, в недавнем прошлом. Но не в настоящем и не в тебе, если ты это хочешь знать.

Арий, против моих ожиданий, не расслабился, а напрягся еще больше, хотя, казалось бы, сильнее уже некуда…

— Это был мужчина? Он пытался тебя..? — Его учащенное дыхание, короткие фразы. Было ощущение, что дракон того и гляди вспыхнет. — Он…

— Да. Да. Нет, не успел. — Последний, невысказанный вопрос в интерпретации не нуждался. Меня начало трясти. Я говорила это и смотрела лишь в глаза Арию, не видя ничего вокруг. Он тоже, но на последней моей фразе все же отвел взгляд в сторону. А потом, резко сбавив тон, почти прошептал:

— Успокойся, все хорошо, я был неправ, прости, я тебе верю, только успокойся…

Он протянул ко мне руки в попытке обнять.

— Я верю, что ты была мне верна, верю в то, что не хотела причинить вреда Ликримии, и в то, что ты не можешь контролировать свой дар…

Последние его слова заставили и меня оглянуться: вокруг нас пылало кольцо огня, постепенно сжимаясь. И, судя по всему, я была его причиной. Но вот управлять вырвавшейся против воли стихией, к сожалению, не умела…

— Кесси, послушай меня, пожалуйста. — Голос супруга был тихим, словно доносящимся издалека, хотя по мимике я видела, что он кричит.

Сознание начало уплывать туда, где нет места эмоциям суетного мира, где значение имеет лишь спокойствие и порядок, абсолютный порядок. Дракон уже тряс за плечи, пытаясь дозваться, а мне было все равно. Безразличие. Откуда оно возникло? Когда я перешагнула грань между обычной человеческой яростью и этим потоком силы, который стремился через мое тело, смывая все эмоции?