Книга Влюбленная Пион - Лиза Си

Один за другим, все пальцы нашего дома — от мамы и папы до последнего слуги, подходили ко мне и кланя­лись. А затем, как ни странно, они оставили меня одну.

Я была поражена. Мое сердце замерло. Рядом находи­лись все мои вещи — сундуки, наполненные шелками и вышивками, зеркалами и лентами, одеялами и одеждой. В это время года на нашем дворе было пустынно и хо­лодно. Я не слышала грохота петард, лязга тарелок или радостных криков. Я не слышала голосов носильщиков, которые поднимут паланкин и отнесут меня к дому мо­его мужа. В моей голове, словно переплетенные лозы, зазмеились ужасные мысли. Они хватали меня, словно спутанные виноградные лозы. Я поняла, что не еду к Жэню, и мной овладели страшная горечь и отчаяние. Моя семья поступила так, как требовал обычай, пред­писывающий вынести незамужнюю девушку за преде­лы сада и оставить умирать в одиночестве.

— Мама, папа! — звала я, но мой голос был слишком слаб, и меня никто не слышал. Я пыталась подняться, но мои полумесяцы вдруг оказались чересчур тяжелыми и слишком легкими, чтобы пошевелиться. Я сжала руку в кулак и почувствовала, как пион рассыпался в пыль.

Наступил двенадцатый месяц, дул пронизывающий холодный ветер, но я прожила еще один день и ночь. Когда небо окрасил розовый свет, я почувствовала себя утопающей в волнах жемчужиной. Мое сердце разбилось, словно кусок нефрита. Мои мысли уподобились блек­лой пудре, растаявшей благоуханной помаде, улетевшим вдаль облакам. Моя жизненная сила стала тонкой, словно легчайший шелк. Сделав последний вдох, я вспомни­ла строки из последнего написанного мной стихотворе­ния: «Увидев сон, нелегко просыпаться. Но моя душа, если она чиста, останется рядом с луной и цветами»...

И в это мгновение я взмыла в небо и полетела вперед, одолев тысячи ли.

Часть 2

Странствовать с ветром

Потерянная душа

Я умерла семь часов седьмого дня двенад­цатого месяца, на третьем году правления импе­ратора Канси. До моей свадьбы оставалось всего пять дней. В первые мгновения после смерти мне стало понятно многое из того, что происходило в последние дни и недели. Очевидно, я не осознавала, что умираю, но мама поняла это, как только вошла ко мне в комнату после долгой разлуки. Когда я пришла в Весен­нюю беседку, мои кузины, тети и наложницы старались уговорить меня поесть, догадавшись, что я решила умо­рить себя голодом. В последние дни моей жизни стихи стали для меня наваждением, как для Линян рисование портрета. Я думала, что стихотворения диктует мне лю­бовь, но, видимо, в глубине души понимала, что умираю. Знание тела и то, во что хочет верить наш разум, — раз­ные вещи. Папа принес мне пион, потому что я умирала, и правила приличия больше не имели значения; я была счастлива, узнав, что выйду замуж за моего поэта, но была слишком близка к смерти, чтобы выздороветь. Я старалась сделать коутоу перед моими родителями, потому что полагала, что отправляюсь на свадьбу. Наверное, они ре­шили, что я подражаю действиям Линян перед смертью.

Слуги сняли занавески в моей комнате не для того, чтобы я увидела свой новый дом, но потому, что они на­поминали рыболовные сети и мои родственники боя­лись, что в следующей жизни я стану рыбой. Отец рас­сказал мне о дядях, потому что надеялся, что в загроб­ном мире я передам им его послание. «Когда ты их уви­дишь», — сказал он. Он не мог выразиться яснее, но я ничего не понимала. Родственники разложили вокруг меня таро. Невеста приносит таро в свой новый дом, но эти плоды также предлагают мертвым, чтобы обеспечить в будущем рождение сыновей и внуков. По традиции не­замужних девушек выносят на улицу, когда им остается «сделать последнее дыхание». Но как это можно опреде­лить? К счастью, я не умерла маленькой девочкой. Тогда меня оставили бы на съедение собакам или похоронили в неглубокой могиле и быстро забыли обо мне.

В детстве родители рассказывают нам о том, что про­исходит после смерти. Нам читают поучительные сказ­ки, мы видим, какие обряды совершаются, чтобы по­чтить предков. Несомненно, многое из того, что я знала о смерти, было почерпнуто мной из «Пионовой бесед­ки». Тем не менее живые люди не могут знать все, и в начале моего путешествия я часто чувствовала замеша­тельство, смущение и неуверенность. Мне приходилось слышать, что после смерти нас ждет темнота, но теперь мне самой довелось увидеть ее. Потребовалось сорок девять дней, чтобы вытолкнуть меня из земной юдоли и перенести в загробный мир. Душа каждого человека состоит из трех частей, и все они после смерти должны найти свое пристанище. Одна часть остается с похоро­ненным телом, другая отправляется в загробный мир, а третья остается на земле, пока ее не заключат в поми­нальную дощечку. Когда три части моей души раздели­лись и полетели своей дорогой, полностью осознавая, что происходит в эту минуту с двумя другими, меня ох­ватили ужас, печаль и растерянности.

Как такое может быть?

Даже когда я летела по небу, я слышала плач и сто­пы, которые раздались во дворе, когда родственники нашли мое тело. Глубокая печаль наполнила меня, ког­да я увидела, как мои родственники и заботившиеся обо мне слуги стали горестно переминаться с ноги на ногу. Они распустили волосы, сняли драгоценности и укра­шения и облачились в белые одежды из грубой ткани. Слуга поправил решето и зеркало, висевшие в дверном проеме моей комнаты. Я думала, они повесили их для того, чтобы защитить меня, поскольку я отправлялась на свою свадьбу в дом Жэня, но на самом деле эти пред­меты означали приготовление к моей смерти. Решето позволит добрым силам попасть в комнату, а зеркало превратит горе семьи в радость.

Больше всего я беспокоилась за ту часть моей души, которая осталась в теле. Мама и тети раздели меня, и я увидела, какой пугающе истощенной я стала. Они омы­ли меня нечетное количество раз и одели в несколько слоев «вечных одежд». Чтобы я не мерзла зимой, на меня надели теплое нижнее белье, а затем облачили в шелко­вые платья и туники, составляющие мое приданое. Жен­щины очень внимательно осмотрели одежду, чтобы убедиться, что на ней нет ни одного клочка шерсти — ведь это могло привести к тому, что в следующей жизни я буду животным. Наконец на меня надели верхний шел­ковый жакет с искусной вышивкой в виде разноцвет­ных крыльев зимородка. Я была ошеломлена, как и вся­кая душа, только что покинувшая тело, но мне хотелось, чтобы одной из моих вечных одежд стал мой свадебный костюм. Я была невестой и надеялась, что в загробном мире у меня останутся мои свадебные наряды.

Мама положила мне в рот тонкий кусочек нефрита, чтобы защитить мое тело. Вторая тетя затолкала мне в карманы монеты и рис. Они помогут мне задобрить яро­стных собак, которых я встречу по пути в загробном мире. Третья тетя покрыла мое лицо куском тонкого шелка. Четвертая тетя обвязала цветной нитью мою та­лию, чтобы я не забрала с собой какую-нибудь девочку из нашей семьи, и связала мне ноги, потому что нельзя было допустить, чтобы я сбежала, если во время моего путешествия меня станут терзать злые духи.