Книга Власть кармы - Тереза Вейр

В ушах у Клео звенит тишина.

Она пытается шагнуть. На этот раз получается. Шажок, другой, и каким-то образом она оказывается у машины, заглядывает внутрь…

В машине — двое.

Джордан и она сама…

Очнулась Клео на полу своей квартиры. У нее раскалывается голова, болят глаза, ноет все тело. Она моргнула, моргнула другой раз, стараясь сфокусировать взгляд на свече. Та уже догорела. Остался только наплыв воска с квадратиком металла в центре, удерживавшим фитилек.

К горлу подкатывает горечь, ощущение знакомое, но она никак не могла определить — что же это. Предвестие чего-то дурного… И тут же всплыл ответ.

Ее сейчас вырвет.

Пошатываясь, Клео поднялась. Пол кренился под ногами, точно палуба корабля. Клео с трудом доковыляла до ванной, едва успев в последнюю минуту. Потом, умывшись и выпив воды, она с трудом добрела до кровати. Проснулась она только на другой день.

Вспоминалось то, что произошло, пока она находилась в трансе, совсем иначе, чем обычные сны. Сон отчетливо помнится сразу после того, как просыпаешься, но потом быстро тускнеет, и вспомнить его уже невозможно. А происходившее в трансе остается в памяти, словно события дня, прожитого накануне. То, что ты делала на самом деле.

«Боже мой, — подумала Клео. — Что, если это я — причина аварии? Что, если это я убила Джордана и нашего ребенка? Может, это Джордан увидел на дороге меня и круто повернул машину, чтобы не задеть?»

Клео прижала дрожащую руку ко рту, стараясь подавить рвущиеся из груди рыдания. Она мысленно перебирала ночь аварии, проигрывая сцену снова и снова. Они в машине, едут домой.

Завязался спор насчет уборки квартиры. Джордан совсем не участвовал в этом, нарушая заключенный договор. Он вообще ничего по дому не делал. Оба они работали и учились, так что было справедливо поделить домашние обязанности. Джордан обещал помогать, но, когда наступала его очередь, у него как-то никогда не находилось времени, и всегда кончалось тем, что Клео выполняла и его часть работы.

В какой-то момент спора Джордан оглянулся на нее. Всего-то на долю секунды! И опять перевел взгляд на дорогу. И тут же вскрикнул, будто что-то напугало его. Клео показалось, что она заметила что-то белое, и сразу же перед ними выросло бетонное ограждение.

А через несколько минут Джордан испустил последний вздох.

На последние деньги Клео купила свечи и попыталась снова войти в транс.

Но ничего не случилось.

Она пыталась снова и снова. Целых две недели.

Ничего.

Ничегошеньки.

В эти дни звонил и звонил телефон, пока наконец Клео не выдернула шнур, заставив его умолкнуть. В те дни она забыла обо всем, забывала вымыть голову и поесть.

А потом однажды в дверь так громко постучали, что она испугалась. Сердитый стук. Настойчивый.

Дверь она открывать не стала. Не посмела подойти.

Стук прекратился. Потом шаги удалились, стихли, но скоро кто-то поднялся по лестнице, и Клео услышала, как в замке поворачивается ключ. Дверь рванули, но цепочка не позволила ей открыться совсем. Кто-то позвал ее в узкую щель. Мужской голос. Знакомый.

— Адриан? — Клео поднялась с пола, но к двери не сделала ни шагу. — Адриан, это ты?

— Клео, отопри же!

— Как ты тут очутился?

Адриан жил в Сиэтле, а Сиэтл очень далеко от Мэдисона, штат Висконсин.

— Я никак не мог дозвониться до тебя — вот и приехал. Открой же!

Не сразу — она так ослабела, что пальцы не слушались ее — Клео наконец удалось снять эту чертову цепочку. При обычных обстоятельствах Адриан обнял бы ее, тем более что не виделись они почти год. Он было и кинулся обнять, но резко остановился. Она поняла, что брат ошеломлен.

— О господи, — пробормотал он.

Клео тронула свои волосы, давно не мытые, спутанные, опустила глаза вниз: блузка с длинным рукавом, когда-то белая, теперь в пятнах копоти от свечи. Из-под бахромы брючин видны босые ступни.

Адриан тихонько прикрыл дверь, как будто опасаясь, что лязг щеколды спугнет ее. Он был не очень рослый, хотя, конечно, все-таки крупнее Клео, но теперь показался ей просто огромным.

Клео так гордилась братом.

Она была так рада, что он — ее брат.

Вместе они пережили многое: превращение детей во взрослых, период самопознания, превращения бессмысленного в осмысленное. Пережили много всего и выжили.

— Я приехал забрать тебя. — Адриан ласково взял ее за руки.

Клео кивнула, не совсем понимая, о чем он вообще говорит и куда собирается забрать ее.

— Ты поедешь со мной в Сиэтл.

— В Сиэтл?

— Да.

— Но я не могу. — Она не может оставить эту комнату. Тут она входит в контакт, комната — составная этого процесса.

Адриан оглянулся на хаос, царящий вокруг, застывший свечной воск на полу. Снова обернулся к Клео:

— Чем ты тут занималась?

Она чуть улыбнулась, припоминая.

— Перемещалась во времени и пространстве. Адриан поймет. Адриан еще будет гордиться ею.

Клео не поняла, каким образом, но внезапно она очутилась за кухонным столом, а перед ней стояла чашка супа. Золотистого цвета, с черненькими какими-то точками.

— Ешь, — приказал Адриан.

Она уставилась на суп. Вгляделась пристальнее. «Что это за пятнышки?» Пока Клео разглядывала, он поднял ее руку, сжал ее пальцы вокруг холодного металла ложки.

— Ешь, — повторил Адриан. — Не то я стану кормить тебя силой.

И стал бы.

Поэтому Клео принялась есть сама, стараясь не зачерпывать темные катышки. Дело шло хорошо, пока она не опустошила чашку наполовину, и тогда темных катышков стало больше, чем жидкости. Случайно Клео проглотила один.

Острый вкус.

Грибная мякоть.

Грибная… Она ест грибной суп.

Зазвенев, стукнулась об пол ложка, а Клео кинулась в ванную, где ее вырвало.

Так начались ее проблемы с едой.

Адриан помог ей упаковать вещи. В сущности, и упаковывал-то один Адриан. Клео просто сидела, глядя в пустоту.

Она не понимала, почему он возится с ней, а не уедет в свой Сиэтл один.

— Я не могу уехать, — как заведенная твердила Клео.

— Тебе нельзя здесь оставаться, — терпеливо отвечал он.

Он ее старший брат. Ему виднее. И она согласно кивнула, понимая, что он прав. Во всяком случае, пока ей тут нельзя оставаться.